Глава 5 - «За лапшой» (2/2)

— О, ”обычно холостяки”, и ты так это говоришь, словно через день ходишь к подобным мужчинам на ужин.

— Нет, ты не понял. Я просто... — Гермиона смутилась ещё больше и, взяв приборы, начала неуклюже ковыряться в тарелке.

— Я ничего не имею против итальянской кухни, но, попробовав тайскую, мои пищевые пристрастия изменились.

— Значит, это тайская кухня, и как называется это блюдо? Из ингредиентов узнаю лапшу, креветки...

— Гермиона, это набор вкуса, который может вызвать у тебя гастрономический оргазм, я тебя уверяю. И почему-то мне кажется, что тебе понравится. Это рисовая лапша с креветками, тут ты угадала, а ещё тофу, ростки фасоли, перец, чеснок, зелёный лук, сок лайма.

— Это что, орешки? — Гермиона приподняла вилку ближе, чтобы разглядеть.

— Да, это арахис, у тебя аллергия? — голос его приобрёл взволнованные нотки.

— Нет, я люблю арахис. О, Тео, это вкусно, — рука его на минуту дрогнула, и он сдержал улыбку.

Впервые она назвала его так. Посмотрев на неё, он увидел, что наслаждение настигло её и ей действительно понравилось блюдо.

«И не только к мужчинам любовь держит путь через желудок,» — подумал Теодор, вспомнив фразу, из-за которой посмеялся над одним Пуффендуйцем.

Они погрузилась в тишину.

Ему хотелось, чтобы этот вечер Гермиона провела хорошо, без всяких обязательств и тяжёлых разговоров. И вот сейчас она просто ела, и ей нравилось то, что она делала. А Теодору нравилось смотреть на неё.

Она ела и иногда поднимала взгляд на него, краснея, и снова опускала взгляд в еду, словно что-то там искала, разглядывая каждый кусочек.

Ему нравилось и это.

Он тоже приступил к своей порции, и всё также соблюдал молчание до тех пор, пока она не доела.

— Спасибо тебе, это было вкусно, и я подобное попробовала впервые. Я не особо уделяю время приготовлению пищи и вообще ем что-то очень быстрое. В основном, я работаю.

— Я знаю, — спокойно ответил он.

— Ты за мной наблюдал? — отложив приборы, она неловким движением воспользовалась салфеткой, вытерев рот несколько раз, беспокоясь, что немного еды всё-таки осталось на её коже.

— Нет, просто все знают, что Гермиона Грейнджер много работает, много учится и я делаю определенные выводы.

— Какие?

— У тебя нет личной жизни, чего-то, что бы тебе поистине нравилось. Учёба, Гарри Поттер, работа — это же всё?

Гермиона положила салфетку и упёрлась в него взглядом, мысли в голове сделали кульбит и ей хотелось нагрубить ему.

Всю свою жизнь она училась для того, чтобы становиться лучше, самосовершенствоваться, и карьера для неё была важна. Это был билет в волшебный мир и ей хотелось доказать, что она не просто подруга Гарри Поттер, а умная волшебница, которая на что-то способна, а способна она на многое. А сейчас снова эти шаблоны.

— Ты сказал, что-то там про итальянскую кухню, про шаблоны. Так вот ты говоришь такими же шаблонами. С друзьями так сложилось, я их не выбирала, так иногда бывает. И если это мои друзья, то значит я буду им помогать просто так, точно так же, как я помогала бы своей семье. Учиться я любила, а ваш волшебный мир для меня был в новинку. Всё-таки я магглорождённая. Ну, а карьера... Да почему я тебе это объясняю?

— Может, потому что ты не уверена в себе?

— Всё, хватит, мне не нравится этот разговор, —она резко встала. — Спасибо тебе за ужин и я не знаю, что мне ещё сказать, — она несколько секунд держала молчание. — Мне не нравится то, о чём мы сейчас говорили.

— Ты боишься говорить о том, что тебя беспокоит. Пусть я не был твоим другом все эти годы, я, собственно, никто тебе, но я хочу, чтобы ты об этом поговорила. Гермиона, надо жить своей жизнью, радоваться ей. А то ты похожа на робота.

— Ну это уже слишком, только я почувствовала себя спокойно, как ты начинаешь говорить всё это. Да, мне некомфортно в кругу людей, после войны во мне что-то сломалось и я боюсь общества. Мне проще делать то, что я делала всегда. Почему я вообще пришла сюда? Зачем с тобой начала разговаривать? Мне нужно было просто узнать про эльфов, а всё из-за этой дурацкой анонимки.

— Вот, ты опять обвиняешь кого-то, того, кто послал эту анонимку, меня, за то, что пригласил в гости. Ты пришла, потому что хотела. И сейчас ты хочешь остаться, но почему-то реагируешь на всё, что я говорю таким образом. Тот, кто желает добра, говорит не только то, что ты хочешь слышать, но и о том, что есть на самом деле. Ты же говорила про правду и сказала, что правда это факт. И твой факт в том, что ты боишься саму себя, своих чувств, эмоций и боишься свернуть на другую дорогу, — после этих слов он встал, отодвинув стул и подошёл к ней, настолько близко, что заставил её сделать шаг назад.

Резкий звук и девушка вздрогнула. Стул упал с грохотом, и Теодор усмехнулся.

— Вот видишь, я же прав! Почему ты меня боишься?

— Может, потому что я тебя не знаю?

— Так узнавай, Гермиона, ну же.

И он взял её запястье, притянул к себе и, подняв взгляд, она видела, что его синева становится темнее, взгляд менялся и Теодор смотрел на неё не отрываясь.

— Ладно, спасибо ещё раз за ужин, я пойду домой. Я устала и, чтобы сейчас не совершить опрометчивых поступков, не наговорить чего-то друг другу, я пойду, Теодор. Спасибо.

И она выдернула свою руку, загнув её за спину, словно боясь, что он снова её возьмёт. Сделав несколько шагов, она споткнулся о стул, который упал и, вздохнув, пошла к выходу.

— Постой, Гермиона, — Теодор остановился, поставил стул и побежал за ней. — Давай я тебя провожу.

— Нет, не стоит, я аппарирую, всё в порядке. Спасибо ещё раз, — и с последними словами она вылетела, словно ошпаренная на выход.

Гермиона спустилась очень быстро с крыльца и побежала куда-то вперёд, она даже не подумала в какую сторону ей нужно. Девушка просто бежала до тех пор, пока дом Теодора не исчез из виду. Ей нужно было найти укромное место, какой-нибудь угол, чтобы спокойно аппарировать к себе домой.

Впервые она не знала, что ей делать. Ведь на самом деле она хотела остаться, а сегодняшний вечер был ей более, чем приятен. И особенно человек, который с ней говорил. Он вызывал у неё неизвестные эмоции.

Она была похожа на бутон, который распускался, но что-то пошло не так, словно подул холодный ветер и вот, он передумал раскрываться.

А может быть, тёплый ветер подует снова и этот цветок всё-таки распустится. Гермиона и сама не знала всего того, что происходило с ней, а возможно и с ними.

Зайдя за большое дерево, достаточно широкое, чтобы скрыться из виду, девушка аппарировала.