2. Скальпелем по швам (1/2)

The Queen is dead, long live, the Evil Queen*</p>

Всё началось с того злополучного дня, когда Каренина переступила порог своего нового кабинета абсолютно не настроенная сегодня на работу. В течении последней недели она преподавала на новом для себя месте, в школе напротив дома.

Решение о смене работы было отнюдь не спонтанным, а как раз-таки запланированным, дочь пошла в первый класс. В любом случае, как не выверни эту ситуацию, сам факт смены работы оказался огромным стрессом, с каждым днём нервная система всё чаще и чаще отходила покурить в сторонку уступая место нарастающему раздражению и ненависти ко всему живому.

Женский коллектив далеко не сахар, особенно если это коллектив старых перечниц - учителей, им лишь бы кости перемыть, и не важно кому, будь то ученица 11 класса, которая опять пришла в мини юбке и выглядит, как проститутка, естественно по их мнению, или же новой коллеге, которую они все за глаза называют высокомерной, малолетней выскочкой.

Стоит только закрыться двери учительской за спиной Карениной, и она слышит этот змеиный шёпот. Он выгрызает огромную брешь в душе, подготавливая место для глубокой обиды, которая будет теплиться там, не давая адекватно воспринимать этих людей ещё долгие годы.

***</p>

- Открываем тетради и записываем тему: «Мцыри - романтический герой поэмы», - Каренина устало потёрла переносицу, обвела взглядом класс, который совершенно не хотел вникать в происходящее в такую рань, и продолжила, - Сегодня мы с вами будем противопоставлять мечту и действительность в этом произведении. Предупрежу в последний раз, те кто не высыпаются могут развернуться и идти домой, я здесь никого не держу, но, если вы пришли, будьте добры оторвать свои светлые головы от парт и слушать меня внимательно.

Видя, что дети абсолютно не проснулись ей на секунду даже, стало их жалко, но увы, она будет поддерживать образ железной леди, стервы без души и с каменным сердцем, так намного проще.

Пусть ненавидят, пусть осыпают проклятьями и плюются в спину, главное, чтобы слушали и слышали, а всё остальное она потерпит, эти дети ей никто.

Она не привязывается, не ищет себе любимчиков, не выделяет кого-то из толпы.

Как же она ошибалась, когда так думала. Она ещё долго будет вспоминать девчонку со светло-русыми, на макушке рыжими от природы, волосами и серо-голубыми, до безумия большими и наивными, глазами.

-Я неясно выразилась?! - пришлось повысить голос, - 8 класс просыпаемся. В вашем же возрасте все кричат о душевных муках, вот вам о них и произведение, - И снова эта ухмылка, так и веет высокомерием, - Ладно я тут распинаюсь, Лермонтова пожалейте, он столько это писал, душу вкладывал, а вам лишь бы поспать, хоть просто послушайте о чём я говорю, уже будет прогресс.

С Кариной Николаевной было лучше не спорить, а подчиняться сразу, это дети поняли, как только она появилась, она не кричала на них, не говорила, что они недоразвитые дегенераты, как это делали многие учителя включая прошлую учительницу русского и литературы, она била в самую цель своим молчанием и высокомерием.

Всем своим существом показывая - она здесь власть. Она молча и безжалостно ставила двойки, естественно за дело. Вполне обоснованно требовала к себе уважения, и она его добьется. Не будут уважать, будут бояться, что тоже не плохо, так она думала, только просчиталась.

Со стороны 8 класса началась проверка её на прочность, пришла новая метла и начала по-новому мести, понравится это далеко не каждому, в нашем случае не понравилось никому. Дети были в стрессе. Совмещение двух классов в один, новые лица и люди, новые правила, новый классный руководитель и смена учителя русского и литературы, всё это очень давило на каждого из них.

В силу юношеского максимализма никто в этом не сознавался, лишь наоборот, показывал преувеличенность во взглядах и выводах. Никакой гибкости в суждениях, лишь голая прямолинейность.

- А что мне Лермонтова жалеть? Я с ним, Карина Николаевна, на брудершафт не пила, лично не знакомилась и какую он там душу вложил в свои произведения, мне тоже до лампочки, - Света Полонская всегда была такой и над ней не властны никакие обстоятельства, наглая девочка требующая к себе внимания, которого недодают дома, она издевалась над всеми без исключения. Будь то учителя или же её сверстники, Полонскую не особо волновало.

Света само утверждалась за счёт принижения других, хотя многие этого не замечали. Учителя относились к ней слишком лояльно, а точнее просто спускали с рук любые её выходки.

Просто проблемная девочка, ничего страшного, конечно, мама же закончила эту школу с золотой медалью, а каким растёт её чадо уже никого не волновало. Блат, как говориться, он и в Африке блат, пусть просто закончит школу, и они избавятся от своей головной боли.

Так считали все учителя и науськивали на это Каренину, а она и не спорила, ей не резонно терять своё место работы из-за какой-то девчонки четырнадцати лет с раздутым эго и расшатанной детской психикой, за ней стоял директор школы, а это означало одно, если Каренина начнёт войну с этой девчонкой она заранее вписана в строку проигравший.

- Свет, скушай яблочко, - протянула яблочко со своего стола и отдала Полонской, - ну раз тебе нечем заняться, ты будешь кушать и остальным не будешь мешать, - Карина говорила достаточно спокойно, но внутри у неё бушевал ураган, вседозволенность она ненавидела.

Полонская чуть не фырчала от досады, ей не нравился такой расклад, почему какая-то швабра её затыкает прилюдно? Это не по правилам. Никто не смеет затыкать ей рот, хоть и в такой милой форме.

Класс наблюдал за разворачивающейся картиной со стороны и ни один не мог определиться за кого болеть. Да, Каренина определённо крута, заткнуть Полонскую при всём классе и не вылететь в эту же секунду за двери школы, это нечто, но и Света не прощает таких вольностей в свой адрес, что же будет дальше?

Класс ликовал и одновременно боялся исхода этой игры и лишь одни серо-голубые омуты наблюдали за Карениной слишком внимательно, слишком пристально.

Каренина ощущала себя красной тряпкой для быка. С первого взгляда чистая коррида.

Они возненавидели друг друга с первых секунд общению, это было видно в неприкрытой войне взглядов, у каждой в глазах горело чёртово адское пламя, оттуда можно было прикуривать, главное не обжечься, пламя было бесконтрольным.

Как писал Александр Сергеевич Пушкин:</p>

«Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой.

Сперва взаимной разнотой

Они друг другу были скучны;

Потом понравились; потом

Съезжались каждый день верхом

И скоро стали неразлучны.

Так люди (первый каюсь я)

От делать нечего друзья.»**</p>

С этой девчонкой у Карениной всегда будет так, всегда и всего СЛИШКОМ. Она ещё долго будет задаваться вопросом: «Кто ты, Шульц, моё наказание или счастье?». Она будет терпеть все выходки этой несносной особы, слушать бредни на телефонной линии, доставать их с подругой пьяных из подъезда, между прочим своего же, терпеть тысяча и одно оскорбление прилетающее ей в спину. Всё это будет в их истории, но пока что, она об этом даже не догадывается.

Девочка прожигала в ней дыру, кажет если бы вокруг был разлит керосин, от одного её взгляда воспламенилось бы всё вокруг. Она заглядывала в самую душу, вызывала в Карениной до ужаса противоречивые чувства, отвращение и желание отвернуться в гремучей смеси с диким интересом. Это была дуэль желаний, шпаги обнажены и бой идёт не на жизнь, а на смерть.

Сбросив с себя пелену и отгоняя мимолётное наваждение, Каренина продолжила вести урок, - И так, надеюсь теперь все проснулись и готовы слушать, продолжаем тему «Мцыри»

***</p>

- Главный герой готов познать что-то исключительное в окружающем мире, он одинок в душе, но при этом воплощает собой сосредоточение воли, мужества и истинной страсти. Главная цель Лермонтова при создании персонажа была именно такой, показать противопоставление мечты и действительности.

Хоть главный герой и не попал к себе на Родину, увидел не совсем тот мир, о котором мечтал в заточении монастыря, но он познал вкус настоящей жизни. Это и было для него самое истинное счастье, - Каренина запнулась. В который раз за урок она видела эти глубокие серо-голубые глаза прожигающие её насквозь, и было не понятно, чего в них больше, липкого и холодного отвращения, детского и наивного обожания или же океан равнодушия. Кто она?

Девчонка быстро отвернулась, как и все сорок пять минут подряд и перестала обращать хоть какое-нибудь внимание на Каренину, как будто та и вовсе не присутствовала в этом помещении. Это сильно било по самолюбию, хотя с какой стати?

Каренина помнила, как пару дней назад наехала на эту девчонку на дополнительных и только потому, что просто не на ком было сорваться, а у той были незначительные ошибки в работе. Стыдно.

Воспоминания набатом били по ушам, а свой собственный голос слышался будто через толщу воды.

- Печально что Вы не можете сделать элементарные вещи, которые от Вас требует преподаватель, мы проходили эту тему.

- Простите, я болела, посмотрите справку, - Шульц протягивает справку из дневника, как доказательство своих слов.

- Вы должны знать эту тему в независимости от того болели или нет, а справку можете отдать классному руководителю, мне она ни к чему.

- Хорошо, я поняла Вас, в следующий раз всенепременно буду исправлять свои ошибки.

Девочка была похожа на миниатюрную копию Снежной королевы, тон из извиняющегося быстро превратился в холодный и хлёсткий. В глазах бушевал ураган ненависти.

Она быстро собрала свои вещи в портфель и гордо покинула стены кабинета Карениной.

Воспоминания обрываются и вместе с этим Каренина стряхивает с себя оцепенение. На неё смотрит тридцать одна ошарашенная пара глаз, звонок прозвенел, а она в облаках летает. Ощущает себя критинкой, не меньше.

- Домашнее задание на доске, урок окончен, жду всех на русском языке.

Интересная девочка, вроде стеснительная, глаза в пол опускает, но почему то у Карениной складывается впечатление, что все эти глазки в пол лишь обманный манёвр, эта девочка не такая как другие, кажется в ней скрыто много тайн, где-то в самых заветных уголках души, а это как само собой разумеющееся, уже вызывает интерес.

Карина не хотела ни анализировать, ни знать и понимать почему, и самое главное чем, эта невзрачная девочка её, человека вообще не обращающего внимания на детей которым она преподаёт, так смогла зацепить, она просто приняла это как факт, как данность, что от этого не убежать и не скрыться, а проблемы надо решать по мере их поступления, вот она и будет решать их потом.

***</p>

Шульц пришла домой ужасно злой, первая стычка с новым преподавателем. Господи, да она никогда не ссорилась с учителями пока эта Николаевна не появилась у них в школе. Катя была девочкой тихой и спокойной, в ряды отличников не рвалась, в рядах, отстающих замечена не была. Как же мог перевернуться её маленький мир с ног на голову только за несколько дней пребывания этой мегеры в школе? Пока что она не знала ответа на этот вопрос, но очень хотелось его найти.

- Эта Карина Николаевна раздражает меня всё больше и больше, припёрлась и диктует свои условия, то ей зелёные ручки купите, чтобы выделять фигню, которая нам абсолютно не нужна, то тетрадки купите в линеечку тонкую, как в первом классе, - Катя негодовала, злилась и совершенно не хотела понимать почему от них убрали Евгению Георгиевну. Евгеша тоже особо никому не нравилась, но с ней было привычней и спокойнее, с пятого класса как никак вместе.

- Эй, Котёнок, ну что случилось? Чего ты так злишься? Она пока просто пытается вас понять, она с вами не работала и это нормально. Она не знает вас, - Светлана Алексеевна беспокоилась за дочь, ведь Катя никогда не ссорилась с учителями, а тут какой-то парадокс разворачивается на её глазах, и что с этим делать, а уж тем более как успокаивать разбушевавшуюся дочь она пока не знала.

Кате через пол года должно было исполниться пятнадцать лет и возможно это просто переходный возраст так сказывается. Дочь всегда была эмоциональная, но чтобы так заводиться от просто беседы с учителем, такое наблюдалось впервые.

- Знаешь мам, не знать и не хотеть узнать это разные вещи. Она отвратительная, я как будто с роботом поговорила пока она меня помоями поливала. Совершенно бесчувственная особа. Я ей говорю, я болела на этой теме, поэтому у меня такие ошибки, но я же сделала это задание, а она давай мне доказывать с пеной у рта, что я должна, видите ли, это знать. Да почему я должна? Кто мне это будет объяснять? Я для этого и пришла на дополнительные, чтобы она мне объяснила, но как я поняла, с ней диалог строить всё равно, что головой о стенку биться. Результата ноль, а боли много.

Эта женщина не похожа на остальных, она молода, привлекательно, но ужасно стервозна. Катя никогда не замечала за собой такого рвения доказать что-либо кому-либо, но с этой женщиной всё было иначе.

***</p>

Время до шестого урока пролетело очень быстро, Шульц нервничала, она всей душой не горела желанием встречаться с карим взглядом, который холоднее стали. Тут же память, злорадно хихикая, подкинула картинку первого дня их знакомства.

По лучшему, но в тоже время избитому кинематографом сюжету, первое сентября у Шульц не задалось. Она не любила этот день также сильно, как и большинство подростков, школа и нудные уроки казались слишком серыми, занудные учителя уже надоели, хотя она с ними ещё не успела даже встретится.

Сегодня было особенно мерзкое первое сентября, Катя не горела желанием лицезреть новых одноклассников. Присоединение второго восьмого класса к ним стало самым ужасным подарком, какой только можно придумать. Да, там всего было тринадцать человек и допустим многих девочек она знала уже, пересекались в курилке, но, чтобы учиться в одном классе, это уж слишком.

Новые одноклассники были юными бандитами, многие из них стояли на учёте внутри школы, а некоторые и в детской комнате полиции. Один их вид кричал - хулиганы. В свою очередь за Шульц не наблюдалось никаких правонарушений, ну кроме курения. В драки не лезла, ни с кем не конфликтовала, всегда была приветлива и мила, хотя многие дети над ней издевались. Доброта Кати была главной особенной чертой характера из-за которой она всегда попадала в передряги.

Она не могла и не умела никому ни в чём отказывать, за друзей и близких стояла всегда горой. К сожалению на руку ей это не играло никогда, чаща всего она страдала от этого.

Катя не была такой как все дети, она не могла себе позволить хвастаться новыми подарками от родителей, не могла огрызаться в ответ на хамство, что за неё придёт заступаться папа. Папы не было.

Все девочки с раннего возраста были папиными принцессами, а у неё была только мама, которая тянула эту лямку на себе. Над Шульц ещё с начальной школы издевались, что она безотцовщина, это сильно било по детской психике, но больнее было, когда за это наносили физические увечья, зная, что никто и ничего за это не сделает. Увы, сверстники жестоки и этот урок в своей жизни Катя познала слишком рано.

Нежелание видеть эти противные рожи стремительно приближалось к максимальной отметке, хоть наверняка она и не знала, что её там ожидает, почему-то понимала, что это будет что-то ужасное.

А вот и врата в Ад виднеются на горизонте, кажется шоу начинается.</p>

***</p>

Классная руководительница оказалась душкой, жаль, что это было только первое впечатление.

В сравнении с Глобусом, которую мы долго ещё все будем вспоминать фразами не проходящими ни одну из виданных цензур, она показалась именно такой.

Светлана Александровна Воронина была женщиной очень злой и толстой, одним своим видом руша все шаблоны о том, что пышки добрые. Порою казалось, что она ненавидит детей просто за их существование, но зачем же тогда нужно было идти в сферу образования?

Она кричала за малейшую оплошность и неповиновение, если дети, например рисовали на руках ручкой, просто забавы ради, она кричала о том, что мы дети нацистов и рисуем на себе свастику. Боже, а может быть у неё просто кукушка была не в порядке?

Прозвали её Глобусом лишь по двум причинам, размер XXXL и потому что она вела географию. За её ненависть к детям они платили ей той же монетой, не слышали и не слушали, сбегали с уроков. В общем классный руководитель из неё получался, как из слона балерина.

C Шульц у них складывались особенно «тёплые» отношения, хотя со стороны Ворониной это можно было назвать глухим безразличием или же просто пофигизмом. Жизнь столкнула их лбами в конце шестого класса.

В классе с Шульц учится её тёзка, у девочки очень капризная натура. В силу её комплекции над ней издевались сверстники и стёб был достаточно жестоким. Катя Сизина была девочкой плотной комплекции и достаточно высокого роста.

Дети пинали её, девочки били расчёской по голове, в общем целый мешок с помоями выливали. Кати когда-то дружили между собой, и Шульц всегда пыталась уберечь вторую от неприятностей, но в силу своего сволочного характера, Сизина всегда и во всём винила Шульц.

В тот день ничего не предвещало беды, уроки прошли своим чередом, никаких фантастических казусов, лишь серая скука.

В конце уроков все спустились в гардеробную за своими вещами, гардеробная в школе была старого формата, никакой гардеробщицей там даже и не пахло, Шульц и Сизина спускались, не спеша по лестнице. А куда торопиться? Уроки закончены, можно и на лайте пройтись.

Гопницкая компания девочек из двух восьмых классов уже стояла в гардеробной, завидев Сизину началось громкое обсуждение её персоны. Это было не просто обсуждение, а прямое обращение к Кате Сизиной с целью в очередной раз облить её ведром отборного дерьма.

-О, смотрите, дылда идёт. Сизина, а ты худеть не пробовала? Говорят, если попробовать – помогает, - Света Полонская обвела свою компанию взглядом и все как по указке начали смеяться. Что уж тут говорить, стадо баранов.

-Отстань от меня, Полонская, чего ты цепляешься? Я тебе ничего плохого не делала, - Катя чуть ли не плакала от досады, ей ужасно надоели эти насмешки со стороны сверстников.

-Слушай Свет, не докапывайся до неё, мы сейчас оденемся и пойдём по домам, - на свою жопу Шульц всегда умела искать приключений и этот случай не был исключением.

-А ты куда? Ты с нами курить не собираешься? Опять с Сизиной решила контачить? Шульц, она плохая компания, никакого веселья, голое занудство, - Вера Ларина в отличии от Светы Полонской училась с девочками в одном классе и имела возможность издеваться над каждой из них на ежедневной основе имея полный доступ к их биографии, в детстве к несчастью все дружили друг с другом и общались в одной компании.

-Вера, никакого выбора я не делала между вами, а кто для меня хорошая или плохая компания позволь я сама буду решать. Да, я хожу с вами курить и что, поэтому мне нельзя теперь с Сизиной общаться? Ты слишком много хочешь, тебе не кажется? Мы одеваемся и уходим домой, разговор окончен.

Девочки хотели начать надевать свои куртки, но Полонская была намного шустрее чем Сизина, она схватила белую вещь и бросила на кафельный пол начав топтать грязными ботинками. Размыто серые пятна расплывались на белой ткани, как очередное свидетельство прилюдного унижения.

Шульц пыталась поднять куртку Сизиной и прекратить это издевательство, но ничего не выходило, кто она против пяти девочек? На ум приходит только одно сравнение, слон и моська.

Чуть было не завязалась потасовка в войне за права на кусок белой ткани, но в гардеробную вовремя влетела Воронина. Она быстро разняла буйную компанию и начала разбираться в ситуации, хотя разбираться это слишком громкое слово.

Спросив, что здесь происходит она услышала только ответ от Сизиной, что всю потасовку затеяла Шульц, и что она вместе с этими девочками топтала её куртку грязными ногами. Сизина всегда боялась говорить хоть слово против компании Полонской, это знали все, естественно кроме учителей.

Катя выслушала о себе большой и очень нелестный отзыв со стороны Ворониной. Разочарованно и осуждающе посмотрела на Сизину, в глазах которой не видела ни грамма сожаления о содеянном, быстро надела свою куртку и покинула стены школы.

Так и получилось, что любые взаимоотношения между Шульц и Ворониной были перечёркнуты чёрным маркером. Воронина не стала разбираться в случившемся, а Шульц поставила на ней крест как на хорошем преподавателе навсегда.

Решетникова Елена Викторова же на первый взгляд показалась Шульц вполне себе участливой и сопереживающей особой. С первой минуты она показала детям, что будет стоять за них горой и будет разбираться в любых их проблемах. Это не могло не подкупить подростков, которые часто ждут понимания, сопереживания и сочувствия со стороны учителей.

Красивая иллюзорная картинка часто привлекает взгляд, но так ли безоблачна будет реальность?

***</p>

Урок русского языка тоже нёс с собой перемены, новый учитель. Любопытство сквозило в каждом взгляде тридцати одной пары глаз, когда они вошли в кабинет на третьем этаже.

Женщина пришла в кабинет ровно со звонком, ни секундой раньше или же позже, с гордо поднятой головой и идеальной осанкой. «Добрый день» прозвучало хорошо поставленным голосом с правильной дикцией. В голосе звучала то ли естественная, то ли выработанная годами хрипотца, это придавало ей ещё большей сексуальности.

На вид она была молода, за ней шлейфом доносился аромат хорошего парфюма, с верхними мягкими сладкими нотами, приятная внешность также не обошла её стороной. Пепельный блонд и каре были идеальным сочетанием, карие глаза кофейного оттенка акцентировались только за счёт туши на длинных ресница, минимальное количество косметики лишь подтверждало тот факт, что женщины прекрасны в любом возрасте, а она в свою очередь так показывала, что над ней не властно время.

Была одета строго и элегантно, белый кардиган и угольно-чёрная, лоснящаяся майка под ним, классического чёрного цвета зауженные брюки, которые подчёркивали стройность её ног и такие же чёрные, лаковые туфли на каблуке восьми сантиметров.

Образ довершали классические женские наручные часы, окаймлённые фианитами, на ногтях красовался французский маникюр, а на безымянном пальце правой руки, на солнце, бликами переливалось золотое обручальное кольцо.

Уверенность в себе и своих действиях виднелась в каждом её шаге, взмахе руки или повороте головы. Она определённо знала как поставить себя в обществе, быстро а также окончательно и бесповоротно отвоевав лидирующую позицию.

-Меня зовут Каренина Карина Николаевна, теперь я буду преподавать у вас русский язык и литературу, - Из уст Карениной эти слова звучали как приговор.

Шульц сидела за третьей партой среднего ряда и наблюдала за ней. Когда Карина вошла в кабинет на Катю будто вылили ведро холодной воды, сходство этой женщины с её двоюродной тётей поражало до невозможности.

-Слушай Юль, я сейчас как будто свою тёть Таню увидела, а так вообще бывает, чтобы люди так были похожи? Нет, я, конечно, знаю про всю эту чушь с людьми-клонами, но никогда особо в это не верила, - Шульц была в шоке, речь резко стала заторможенной, а взгляд как будто приклеился к педагогу.

-Да я не знаю, а что реально сильно похожа?

-Ну да, только тётя Таня у меня брюнетка, а так и комплекцией и внешностью один в один. Я сейчас фотку покажу, - Катя быстро полезла в телефон под партой, чтобы найти фотографию своей тёти.

Видя, что многие дети не обращаю на педагога должного внимания, как казалось самой Карениной, а девочка с третьей парты вообще уткнулась в телефон, видимо надеясь на то, что Карина не заметит такой наглости по отношению к себе и своему предмету, она на пол тона повысила голос и лишь для того, чтобы привлечь их внимание. В особенности её интересовало внимание этой самонадеянной особы с третьей парты среднего ряда.

-Хамства и наглости по отношению к себе и своим предметам я не потерплю, либо мы здесь работаем и не устраиваем детский сад группу «ромашку», либо вы покидаете сейчас же этот кабинет и возвращаетесь только с допуском от директора школы… - Всю эту пламенную тираду она произносила не сводя своего горящего взгляда с рыжей макушки за третьей партой, но по печальному стечению обстоятельств, продолжить Карениной зверствовать помешал её же собственный телефон.

Мелодия звонка мобильного телефона ворвалась в кабинет слишком неожиданно и даже заставила оторваться эту рыжую макушку от своего телефона.

Катя вслушалась в рингтон и не могла поверить своим ушам, а Каренина извинившись перед учениками быстро ретировалась из кабинета.

-Юлька, это же песня Ани Лорак, не могу поверить! Слушай, а мне нравится эта тётка, - в Шульц разбушевались какая-то совсем уж детская активность и восторг.

-Ну и что в этом такого? Кать, ну ты сосем как ребёнок, чего тебя так зацепило? - Конечно же Юля знала любовь Шульц к этой артистке, но чтобы подруга заявляла о симпатии к педагогу только из-за рингтона с её песнями, Юля считала это глупым и детским поведением.

-Я тебе говорю, если этой женщине нравится хоть одна песня моего кумира, а она ей как я успела заметить нравится, я априори не могу не найти с ней общего языка. Кстати, вот фотка тёти Тани, ну скажи, похожи же? Или у меня начались галлюцинации?

-А ты действительно права, сходство видно невооружённым глазом...

Диалог прервала открывающаяся входная дверь, Каренина вернулась в класс. Глаза как будто живущие своей жизнью сразу уставились на третью парту против воли хозяйки.

-Надеюсь вы меня поняли и казусов на моих уроках возникать не будет, а теперь пройдёмся по знанию басен. По списку я проверять знания не умею и не буду, поэтому пойдёт у нас отвечать девочка с третьей парты среднего ряда, - Каренина была довольна собой, настроение немного поднялось ведь она видела, что своими речами возымела на детей нужный ей эффект.

- Кто именно из нас обеих? Мы тут вроде обе девочки. - И всё-таки Шульц не умела не искать себе приключений на задницу, это можно сказать было её кредо.

-Ну раз ты такая разговорчивая, рыжая макушка, с тебя и начнём, - И гордой походкой победительницы Карина прошла к своему рабочему столу.

- У меня вообще-то имя есть, - пробубнила Катя себе под нос так, чтобы услышать могла только Юля, и грустно понурив голову поплелась к доске отвечать басню, которую учила весь вечер перед первым сентября, хотя это было задание на лето.

- Давай не стесняйся, выходи смелее, - Видя, что девочка готова, открыла журнал, - Можешь начинать, мы слушаем.

Катя начала перебирать пальцы на руках как чётки, но стоически держалась под насмехающимся взглядом этой холодной женщины, казалось что в глазах у неё танцует целый бал чертей.

- Иван Андреевич Крылов, басня «Обоз»:

</p>

С горшками шел Обоз,

И надобно с крутой горы спускаться.

Вот, на горе других оставя дожидаться,

Хозяин стал сводить легонько первый воз.

Конь добрый на крестце почти его понес,

Катиться возу не давая;

А лошадь сверху, молодая.

Ругает бедного коня за каждый шаг:

«Ай, конь хваленый, то-то диво!

Смотрите: лепится, как рак;

Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!

Смелее! Вот толчок опять.

А тут бы влево лишь принять.

Какой осел! Добро бы было в гору,

Или в ночную пору;

А то и под-гору, и днём!

Смотреть, так выйдешь из терпенья!

Уж воду бы таскал, коль нет в тебе уменья!

Гляди-тко нас, как мы махнем!

Не бойсь, минуты не потратим,

И возик свой мы не свезем, а скатим!»

Тут, выгнувши хребет и понатужа грудь,

Тронулася лошадка с возом в путь;

Но только под-гору она перевалилась,

Воз начал напирать, телега раскатилась;

Коня толкает взад, коня кидает вбок;

Пустился конь со всех четырех ног