Часть 13 (1/2)

— Здесь красиво, — раздался за спиной мягкий голос.

Минцзюэ вздрогнул, но оборачиваться не стал.

— Как ты здесь оказался? — он посмотрел на отражение Яо в оконном стекле.

— Хуайсан привез, — пожал плечами Яо.

— Маленький хитрый лис, всегда настаивает на своем. — усмехнулся Минцзюэ.

— Не ругайся на брата. Он хочет как лучше.

— Конечно, вы друг друга всегда защищаете, — Минцзюэ поймал взгляд Яо в отражении. — Зачем ты приехал?

— Хотел посмотреть на дом, он действительно очень красивый.

— Да, — Минцзюэ помедлил, — такой же красивый как ты, — он тихонько звякнул бокалом об оконное стекло.

Теплая щека прислонилась к широкой спине и тонкие, нежные руки скользнули по талии, обнимая мужчину.

— Ты все еще считаешь меня красивым?

— Никакие твои поступки не смогут умалить твоей красоты.

— Я люблю тебя, — произнес Яо, уткнувшись куда-то между лопаток старшего Не.

Широкая ладонь накрыла скрестившиеся на его животе руки.

— Я тоже тебя люблю. Но это мало что меняет.

— А я думал, что любовь рушит любые стены.

Минцзюэ грустно усмехнулся:

— Любовь сильное, но страшное чувство, она может как созидать, так и разрушать, — неожиданно он резко развернулся лицом к Яо и, отставив бокал, который до сих пор держал в руках, приподнял лицо парня вверх, — и наша любовь нас разрушает!

Яо, закусив губу и глядя в темные глаза мужа, молчал какое-то время, а потом спросил:

— И ты даже не хочешь дать нам еще один шанс?

Минцзюэ отвел глаза:

— Я не знаю… Не знаю, какие твои слова истина, а какие ложь. Когда ты в очередной раз решишь поиграться и заиграешься в конце концов. — Он опять посмотрел в эти огромные, выглядящие такими искренними глаза, — мы слишком разные.

Теперь Яо отвел взгляд и уткнулся в широкую грудь:

— Хуайсана ты терпишь, не смотря ни на что…

— Хуайсан моя семья…

— А я? Я разве не семья?.. — пробормотал Яо, сильнее вжимаясь в сильное тело Минцзюэ.

Минцзюэ поднял руку и погладил Яо по волосам:

— Семья, но я… Я запутался, прости.

Яо опять поднял голову и заглянул в глаза старшего Не:

— Тогда скажи мне это в глаза! Скажи, что нам надо расстаться! Что мы не подходим друг другу!

— Я… — Минцзюэ смотрел и не мог произнести ни слова, он слишком сильно любил этого человека, но так же сильно и боялся, что однажды любовь перерастет в ненависть и он его просто убьет. Вместо ответа мужчина легко подхватил Яо и поднял на руки. — Я не знаю, как это сказать! Не хочу!

— Я обещаю, — Яо воспользовавшись положением, уткнулся куда-то в шею мужа, — с этого момента я никогда не буду тебе врать, никогда не буду вести никаких игр против тебя! Я изменюсь, обещаю!

Минцзюэ прикрыл глаза, борясь с самим собой, ему до безумия хотелось верить этим словам, он их и мечтал услышать, но в тоже время разум ни на минуту не позволял забыть, что слова эти произносит один из самых искусных лгунов, что он знал.

Вопреки доводам разума, тело готово было сдаться здесь и сейчас, особенно когда мягкие губы прошлись цепочкой по шее и совсем не нежно впились куда-то в район ключицы. Рыкнув, Минцзюэ отошел от окна и понес свою ношу в направлении спальни.

Опустив мужа на кровать, Минцзюэ навис над ним рассматривая.

— Ты мне не веришь? — спросил Яо.

— Я хочу верить, А-Яо, очень хочу.

Мужчина наклонился и поцеловал мягкие, манящие губы, как будто поцелуем можно стереть с них налет лжи, который всегда сопровождает эти уста. Яо застонал в поцелуй и, потянув Минцзюэ на себя, прижался к нему всем телом, явно показывая свои намерения. Тут же из мягкого и нежного поцелуй перерос в жесткий и страстный, Минцзюэ прикусил губу мужа до крови и тут же слизал выступившие капли.

Они срывали одежду резкими рывками, не жалея дорогие тряпки и отбрасывая их в стороны. Открывающиеся участки тела сразу же покрывались собственническими метками. Небольшая спальня наполнилась стонами и влажными звуками. Дыхание обоих мужчин сбивалось.

Когда Минцзюэ резко вошел в тело мужа, почти не подготовив его, Яо вскрикнул, но тут же притянул мужчину для очередного грубого и страстного поцелуя. Их взаимодействие напоминало скорее драку, чем секс, стоны, и хлопки тела о тело становились все яростнее и несдержаннее, пока окончательно не переросли в крики наслаждения. Придя к пику одновременно, два переплетенных тела обессилено упали на кровать и комнату накрыла тишина.

— Я, конечно, думал, что наша первая брачная ночь будет фееричной, но не думал, что настолько, — наконец произнес Яо, немного отстраняясь от мужа и заглядывая ему в глаза.

— В нашу первую брачную ночь я застал мужа, пытавшегося отсосать своему бывшему, и потом напился вот в этой самой спальне до бессознательного состояния, — Минцзюэ попробовал оттолкнуть от себя Яо и встать, но тот обвил его руками и ногами, не давая двинуться.

— Извини, прости, прости. Что мне еще сделать что бы ты меня простил?

Минцзюэ посмотрел на крепко обнявшего его мужчину: