Темный маг и эльф с красивыми ушками (1/2)

— Чонгук, это твоя природа, твое предназначение! — кричит ему вслед мама, пытаясь остановить сына с помощью обездвиживающего заклинания. Но Чонгук, как ни в чем не бывало, продолжает двигаться, уже переходя на бег, лишь бы только больше не оставаться в этом месте. Чон слишком силен для такого просто заклинания.

Он бежит минут десять без остановки, прежде чем не выбегает из родной деревни к реке, спускаясь к воде вниз по берегу. Чонгук опускается на корточки, замечая на песке маленькую рыбку, кажется, уже мертвую. Он берет маленькое тельце в ладони и подносит ко рту, шепча короткое заклинание, пока не чувствует, как рыбка снова начинает двигаться, пытаясь вырваться. Чонгук наклоняется к прохладной воде, опуская руки в воду и улыбается, когда, раскрыв ладони, рыбка снова начинает плыть. Он садится прямо на песок, обнимая свои колени и кладя на них подбородок. Вот такой вот он не правильный маг, как его всегда называл практически каждый житель Мунчона. Вместо того, чтобы заботиться только о себе и о своих собратьях, Чонгук всегда был слишком мягкосердечным и добрым. Несмотря на все учения родителей, он никогда не мог пройти мимо раненого животного или эльфов, которых он встречал всего-то один раз в жизни.

И если на животных они ещё могли закрывать глаза, то на его рвение помогать всем вокруг, в том числе — и эльфам, с которыми они враждовали, родители закрывать глаза не могли. Они с детства твердили ему, что эльфы всего лишь жалкие ненужные существа, в то время как темные маги — главенствующая верхушка эволюции. Но у Чонгука на этот счёт существовало иное мнение: как тот, кто помогал лесу, животным и растениям, мог считаться ненужным и жалким? Да это маги по сравнению с ними могли считаться ничтожными, ведь именно они вырубали лес ради древесины, чтобы расширять свою деревню, в то время как добродушные эльфы заботились о каждой веточке. Чонгуку иногда казалось, что где-то во вселенной произошел сбой, и он сам должен был родиться эльфом, иначе как ещё объяснить его врождённую доброту ко всему живому?

Чонгук оборачивается, когда слышит позади себя шаги, и натыкается взглядом на разьяренного отца. Черт, это уже не к добру. Ёнджу был магом намного слабее него самого, но это вовсе не означало, что в гневе он был нестрашен. Он поднимается на ноги, когда отец совсем близко подходит к нему, и непроизвольно делает шаг назад. Наверняка мама опять пожаловалась, что он отказался выполнять очередное ее заклинание, да ещё и убежал.

— Как ты меня нашел?

— О, это было несложно, — язвительно улыбается отец, складывая руки под грудью, — заклинание поиска сработало на ура. Что ещё за выходки ты устроил у матери? Неужели снова захотелось провести незабываемые выходные в подвале, очищая стебли для зелья?

Чонгук поморщился, вспоминая, как пару месяцев назад мама хотела взять его с собой в Магический лес, чтобы попрактиковать магию на деревьях и эльфах, но он категорически отказался. Тогда отец запер его в подвале, и он два дня то и дело очищал стебли аихризона*, жутко воняющие тухлятиной. Но когда половина темных магов вернулась из Магического леса обратно в Мунчон, привозя с собой тележки со срубленными стволами и растениями, попутно хвастаясь, как они ”уделали” этих никчёмных эльфов, Чонгук понимал: лучше он всю жизнь будет чистить стебли этого вонючего цветка, чем однажды навредит хоть какому-нибудь эльфу.

— Отец, я не хочу враждовать с эльфами, они ведь ничего мне не сделали! И заучивать эти глупые заклинания, чтобы вы потом могли вырубать их лес, я тоже не собираюсь!

— Как ты не поймёшь, что ты рождён темным магом, причем самым сильным в Мунчоне! Чонгук, ты уже враг для эльфов только потому, кем являешься. Или ты думал, если припрешься в их лес, то они встретят тебя с распростёртыми объятиями, ведь они все такие добренькие?! Нет, Гуки, это не так. Эльфы такие же жестокие и злые, просто ты этого пока не замечал, ведь ни разу не ходил в Магический лес, — отец тяжело вздыхает, — я не хочу больше слушать твой бред. Быстро пошли обратно.

Ёнджу протягивает к нему руку, чтобы повести его обратно, словно маленького, но Чонгук быстро вскидывает ладонь, сковывая отца обездвиживающим заклинанием. Оно удержит его всего лишь на несколько минут, а потому Чонгук снова начинает бежать, куда глаза глядят, даже не желая слышать, что кричит отец ему вслед.

***</p>

Чонгук не знает, сколько времени прошло, ведь уже достаточно потемнело, пока он безостановочно шел вперед. Он идёт, понуро опустив голову вниз, и пинает изредка попадающиеся на земле камушки, а иногда и веточки. Глаза уже болят от слез, а потому он идёт, весь такой разбитый и жалкий, пока не слышит низкий голос впереди себя.

— Стоять, — Чонгук испуганно замирает на месте, вскидывая голову вверх и замечая перед собой красивого эльфа с голубыми волосами, держащего в руках арбалет, направленный на него самого. Чонгук испуганно вскидывает руки, тут же озираясь по сторонам и замечает повсюду деревья. Черт, он даже не заметил, как вошёл на чужую территорию, — ты один?

Чонгук слабо кивает, даже не предпринимая никаких действий. Эльф удивлённо вскидывает бровь: то ли не поверил, то ли посчитал его дураком. Иначе какой ещё маг припрется в Магический лес, кишащий эльфами, в одиночку?!

— Прости, я правда не заметил, как вошёл сюда, и уж тем более ничего не хотел здесь делать, — шепчет Чонгук, бегая глазами по лицу прекрасного незнакомца.

— Странно. Ты странный. Почему я не видел тебя раньше? Как тебя вообще зовут? — спрашивает Тэхен, подходя к нему чуть ближе, но все ещё не опуская оружие. Он заинтересованно рассматривает мага, уже который раз шарахаясь от мысли, что тот весьма привлекателен.

— Чонгук. И я здесь впервые, — Чонгук удивлённо вскидывает брови, когда замечает торчащие из волос кончики острых ушей. Ранее, когда ему доводилось видеть парочку эльфов, те были в головных уборах, да и к тому же раненые: Чонгуку, оказывающему им помощь, некогда было разглядывать столь нечто удивительное, как их уши, — вау... — заворожённо шепчет Чонгук, вызывая у Тэхена недоумение на лице, — можно потрогать?

Чонгук, словно не контролируя себя, протягивает руку, но Тэхен тут же шарахается назад и предупреждающе ставит палец на курок.

— Чего ты хочешь? Снова нужны наши деревья или травы? — чуть на повышенных тонах спрашивет Тэхен, но растерянно хлопает ресницами, когда сильный маг, чью мощь он почувствовал за версту, начинает плакать.

— Я в жизни не хотел причинять вред вам или вашему лесу, — шмыгает носом Чонгук и мотает головой, старательно вытирая слезы со щек, но те и не думают останавливаться, — пожалуйста, извини. Я так долго бежал, что вовсе не заметил, как оказался в вашем лесу. Пожалуйста, отпусти меня.

Тэхен опускает арбалет, подходя ближе к Чонгуку. Тот отступает на шаг назад, но Тэхен, совершенно неожиданно, протягивает ему руку. Не сказать, что после этих слов он начал ему доверять или что-то подобное, но если бы маг хотел, уже давно смог ему навредить: Тэхен чувствует его невероятную силу. Но ещё от мага исходит подозрительно светлая аура, которая так притягивает Тэхена. Все маги, которых он встречал ранее, излучали практически черную ауру, в то время как у Чонгука она светло-желтая. Чон с сомнением смотрит на протянутую ему ладонь, всё-таки неуверенно протягивая свою руку в ответ. Тэхен вешает арбалет за спину и слабо улыбается, свободной рукой вытирая щеки мага от слез.

— Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть о том, что я тебе доверился, — так умоляюще произносит Тэхен, что у Чонгука сердце сжимается.

— Я обещаю, что не наврежу тебе.

***</p>

Мама с сомнением смотрит на гостя, которого Тэхен только что привел в дом: маг стоит, обеспокоенно кусая губу и переминаясь с ноги на ногу, что абсолютно не вяжется с мощью его силы. Она удивлённо приподнимает бровь, ожидая, пока сын ей все объяснит, а потому не спешит бить тревогу.

— Он заблудился.