Глава 3. Эмоции (2/2)

— С проституткой кувыркался — тоже мне алиби.

— Но всё же прямых улик нет.

— Разберёмся.

***

Следующий день на службе не особо клеился. Игорь был на взводе из-за очередного тупика: Колчанов при беседе вёл себя словно павлин, отмазался тем, что ему этот маленький проект неизвестно кого нисколько не интересен и поливал он его грязью на эмоциях, дела ему вообще нет. И да, на время первых двух убийств он уезжал в командировку, так что тут отмазался. А вот по поводу последнего — был дома, консьерж подтвердил. Но Игорь был на таком взводе из-за поведения Колчанова, что только благодаря Ане прямо в кабинете не случилось ещё одно убийство. «Господину майору стоит поубавить эмоции! Может, он и есть маньяк!» — бросил Колчанов, когда Аня уже выпихивала Игоря в дверь, чем только сильнее разозлил его.

С Петровицки тоже дело не заладилось. Тот рассмеялся им в лицо, что он у них и подозреваемый, и потенциальная жертва. От охраны отказался: своей ему достаточно. И тоже вёл себя с такими неприкрытыми превосходством и наглостью, что Гром не слишком бы переживал, если бы он действительно оказался следующей жертвой маньяка. И, как сказал Разумовский, тот действительно очень брезгливый и ни на минуту не расстаётся со своим белоснежным платком.

Помимо этого у Грома совершенно внезапно начался кашель и выступила сыпь на груди, так ещё и кофемашина сломалась! Это стало последней каплей, и бедный прибор получил кулаком по корпусу. После этого инцидента все стали обходить Грома стороной, будто табличку «Осторожно! Злая собака».

Игорь плюхнулся на стул и закрыл лицо рукой. Мысли возвращались к Разумовскому. Тот, наверное, переживает. Может, стоило позвонить и нормально объясниться? Нет. Игорь правильно поступил. Сергей найдёт себе ещё мальчика для развлечений. И что, что он жертвует кучу бабла детдому? Все они так делают, чтобы создать хорошую репутацию. Очаровал Игоря своим сладким заразительным смехом, обольститель чëртов.

Из мыслей вывела упавшая на стул рядом Аня.

— Зачем? — Игорь скептически осмотрел термос, банку малинового варенья и его же собственные перчатки.

— Возвращаю твоё. А горячий чай с вареньем поможет от простуды. Банку Фëдор Иванович дал, у него на даче в этом году много ягоды уродилось, ты же сам не придёшь и не попросишь.

— Ань, тебе не обязательно вести себя так, будто мы лучшие подружки.

— Есть такое слово: дружелюбие. Никогда не слышал?

— Если люди просто так проявляют дружелюбие, значит, им что-то от тебя нужно.

— Вот теперь понимаю, почему у тебя нет друзей. — Она удостоилась сурового взгляда из-под кепки. — Слушай, я знаю, что когда-то давно тебя предал напарник, но это же не значит, что все вокруг предатели и обманщики.

— А не тебя ли на прошлой неделе телефонные мошенники развели на 300 рублей, якобы на благотворительность? — усмехнулся Игорь.

— Давай-давай, отрывайся на мне. Зато я всегда искренняя, люблю людей и стараюсь получать от жизни всё, в отличие от брюзжащего деда Грома. — И она совсем по-детски показала язык.

Игорь уже хотел возмутиться, но к ним подошли.

— Ребят, у меня новости. — Судмедэксперт Костя конфисковал стул от другого стола, пока никто не видел, и сел рядом. — Какой у вас портрет преступника был?

— Крупный мужчина, большие руки, предположительно работает один, высокая самооценка, на других смотрит с высока... — начал перечислять Игорь.

— Ну вот не такая уж и высокая, оказывается. На первых двух жертвах следы, будто профессионал душил, так уверенно, с силой; а вот на последней — словно закомплексованный бедняга, которого заставили. А, и ещё в крови этой Поляковой снотворное было.

— Выходит, он не хотел её убивать? Просто усыпить и выведать какую-то информацию? А последнее уже необходимостью было, — задумался Гром.

— А может, это не он? Подражатель? Сообщник? — предположила Архипова.

— Размер рук такой же, — отмахнулся Костя. — У него, похоже, проблемы с психикой, не контролирует эмоции.

— В теории можно было бы позвать всех подозреваемых сделать слепок рук и сравнить со следами на шеях жертв, да они все личности не бедные, вряд ли бы стали сами пачкаться, — рассуждала Аня.

— Да может, это вообще не ваши подозреваемые! Мало в городе психов?

— А если на живца ловить? — спросила Архипова. — Ты с Разумовским сдружился, он не захочет помочь?

Игорь поперхнулся чаем, к которому наконец прикоснулся.

— Ты в своём уме? Это же опасно. Да и если он опять перерыв на три недели возьмёт? Мы не можем ждать, нужно работать с тем, что имеем.

— Да не опасно это. Если создать все условия...

— Скармливать Разумовского маньяку мы не будем, — отрезал Гром.

— Ладно-ладно, какие вы все нежные.

***

И снова пустая квартира после долгого тяжëлого дня. Игорь упал на диван прямо в куртке и уставился в потолок.

Зачем вообще всё это, если никого нет рядом? Может, Аня права и жить надо на полную, ничего не боятся? Ещё несколько месяцев назад Игорь бы сам удивился своим мыслям. Он и так ничего не боится, просто отключил этот физический страх: сломя голову бросается в самое пекло, под пули, даже выговора от начальства не страшится, потому что знает — он прав. А вот остаться на всю жизнь одному... Он намеренно выстроил вокруг всех стены, потому что люди ранят больнее пуль.

Взгляд на телефон. Может, позвонить Разумовскому? Предупредить об опасности, чтобы поздно один не ходил, телохранителя своего не отпускал. Игорь же всë-таки обещал предупреждать о ходе расследования... Хотя наверняка Сергей уже видел репортаж: журналисты за своего особенно громкими словами втаптывают в грязь преступника и, за компанию, полицию, что плохо работает.

Ладно уж, умный мальчик, сам разберётся. Не стоит лишний раз беспокоить.

Телефон отправился на стол, а из горла вырвался хриплый кашель.

Слишком много эмоций. Нужно выкинуть их в головы.

Эмоции.

Господину майору стоит поубавить эмоции! Может, он и есть маньяк!

У него, похоже, проблемы с психикой, не контролирует эмоции.

Они характерами не сошлись с Завгородним, тот слишком эмоциональный.

Игорь схватил телефон и набрал Архипову.

— Что, Андрюха, снова криминал? По коням?

— Ты на Завгороднего много нарыла? — Гром проигнорировал оригинальное приветствие.

— Это который бывший работодатель Воронова? — на другом конце провода, кажется, удручëнно вздохнули. — Я после первого убийства к нему приходила, так он болел, в бреду был, нервы у него шалили. Врач и прислуга подтвердили его состояние и то, что в момент убийства он был дома в кровати. После второго — уже сам со мной поговорил, но вид у него так себе был. Сказал, что очень переживает из-за случившегося. Алиби снова есть.

— А если он убил Воронова из зависти, что тот ушёл от него и забрал наработки?

— В принципе мотив. А почему тогда он Воронова спокойно отпустил с работы?

— Да хрен его знает, эмоции не контролирует. Как раз наш тип.

— Можно проверить. Игорь, у тебя всё нормально? Весь день сегодня на взводе. — В ответ Аня услышала только гудки, так что раздражённо откинула телефон.