Глава 1. Над головой неподвижно висит в воздухе альбатрос (1/2)

В первый раз, когда Порко Галлиард встречает Райнера Брауна, он пристально на него смотрит.

Его форма подходит ему, конечно, потому что они не собираются давать ему другую: испытание начинается, когда им выдают форму, лучше взять ее и не жаловаться — вот что сказал ему Марсель накануне вечером, и Порко, который, возможно, был слишком занят, повторяя то, как Марсель ведет себя за ужином, кивнул с полным ртом овощного супа. Он почти забыл об этом совете, но, к счастью, кто-то в их группе пожаловался на то, что форма ему велика, и в этот момент в сознании Порко пролетел момент с Марселем, который держит ложку левой рукой, а не правой, и тем, как он сказал, что испытание начинается сразу. Порко везет: рядом с ним всегда есть кто-то глупее его.

Порко все еще пристально смотрит на мальчишку, который сидит по другую сторону стола и который отворачивается так быстро, что едва не сворачивает себе шею. Щеки круглые, красные, маленькое тело — громоздкое прямоугольное сочетание детского жирка и широкой кости, и Порко хихикает над тем, как едва нелепо тот выглядит: белокурый и красно-розовый, и белый цвет формы оттеняет лицо. Кожа у него выглядит странно — не как у Марселя или Порко. И нос у него смешной

— Прекрати пялиться, — говорит Марсель, который сидит рядом, и Порко пожимает плечами. Когда-то он прислушивался к замечаниям Марселя, но сейчас он старше, ему ровно столько же лет, сколько было Марселю в прошлом году, а прошлогодний Марсель был мудрым, взрослым, и был лучшим из кандидатов. Вполне логично, что Порко такой же мудрый и ответственный, как его брат, и все такое.

Несмотря на то, что это весело, Порко перестает смотреть. Здесь много мальчишек и девчонок его возраста, некоторые старше, некоторые младше, и это немного пугает. Порко не хотел бы, чтобы кто-то настолько маленький отправлялся на настолько опасную миссию, и это единственная причина, по которой он не вступил в программу раньше — потому что Марсель будет волноваться, и он все еще не уверен, но родители согласились и настояли — особенно папа, — и поэтому он здесь.

Командир Тео Магат говорит что-то; что именно - Порко, на самом деле, не понимает, но он уверен: это не потому, что он глуп: многие дети закатывают глаза, болтают своими пронзительными голосами или просто сидят неподвижно из страха, что их накажут за невнимательность. Порко знает: слушают лишь Марсель и старшие кандидаты.

Кандидаты. Порко собирается стать кандидатом в воины. Мысленно он улыбается, потому что это наконец происходит: как и Марсель, он дает своим родителям шанс на лучшую жизнь, и то, что их двое, удваивает вероятность. Они наверняка смогут, потому что Марсель хорош во всем, а Порко станет вторым лучшим, он знает. Может быть, третьим или четвертым, но не ниже. Как и говорили мама с папой, они — два маленьких гения, и они совершат множество великих вещей, когда повзрослеют.

Командир, который звучит совсем как соседский пес, когда тот лает на других собак, перестает говорить. Или лаять — думает Порко, представляя, как эта шутка рассмешит Марселя: за этот день Марсель ни разу не улыбнулся, и это странно, потому что дома он постоянно смеется над шутками Порко. Но, скорее всего, командир не счел бы их смешными, так что лучше промолчать. Здесь все не так, как дома.

Они встают по стойке «Смирно», когда командир называет их имена. Порко называют сразу же за Марселем, и он встает, выпрямив спину и выпятив грудь, ухмыляясь, время от времени поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что все делает правильно. Еще через несколько названных имен встает невысокий прямоугольный мальчишка; его глаза раскрыты так широко, словно он постоянно чего-то боится, и Порко опять давится смехом: он такой смешной, правда. Он выглядит забавно и ничем не похож на будущего воина, как и большинство здесь.

Так он узнает имя Райнера Брауна.

Им нужно будет пробежаться по двору; испытание на выносливость, чтобы сразу понять, кто чего стоит — коротко объясняет Марсель, когда командующий опять прекращает лаять, как собака. Порко пожимает плечами: это просто бег, ничего сложного. Он начинает медленнее, чем хотел бы, потому что видит, как почти все делают то же самое, и они старше, а значит, уже проходили через это, и лучше брать пример с них. Однако есть невысокая девчонка, которая всех обгоняет, и Порко знает, что она выдохнется раньше всех, поэтому не спускает с нее глаз; тем не менее, она не замедляется даже после пятого круга, а двор очень, очень большой.

Порко догоняет ее, когда она наконец замедляется, ближе к концу седьмого круга; она откидывает голову, пытаясь убрать мокрые от пота волосы с лица, но на Порко даже не смотрит, продолжая глядеть только вперед. А потом она бежит быстрее, снова, и Порко остается позади; он почти выдохся, ноги болят, так что он больше не будет пытаться догнать ее. Так будет лучше.

Все больше и больше детей обгоняет Порко; почти все они старше, так что он не придает этому особого значения. Он пытается найти Марселя; может быть, он впереди всех, и скорее всего так и есть, когда Порко натыкается на что-то, чего наверняка — он уверен — раньше не было на его пути, но как только он сгибается вдвое, кто-то хватает его за руку и помогает подняться. Порко смотрит в сторону, чтобы понять, кто только что спас его от падения лицом в землю: очень, очень высокий мальчик, может быть даже выше Марселя, полностью выдохшийся и уже начинающий отставать, он, тем не менее, находит время одарить Порко усталой, слабой улыбкой. Надо поблагодарить его потом.

Командир объясняет правила, когда Порко завершает свой девятый круг; он объявляет: те, кто сможет завершить десятый круг, получат лучшие стартовые оценки. Конечно, каждый пытается сделать это; многие даже не могут завершить требуемое количество кругов, так что в конце их остается очень мало.

Марсель продержался четырнадцать кругов, как и та невысокая девочка, за которой сначала следил Порко; некоторым из старших мальчиков удалось пробежать тринадцать кругов, кому-то — двенадцать, как, например, тому высокому мальчику, который не дал Порко упасть; сам он, с некоторой горечью, останавливается на одиннадцати. Не четырнадцать. Может быть, в следующем году?

Он оглядывается по сторонам: он нигде не видит прямоугольного мальчика. Скорее всего, он так и не завершил обязательные десять кругов, и Порко этому не удивляется.

Когда он возвращается к Марселю, то видит, как тот болтает с невысокой; она почти все время молчит, но Марсель все равно говорит, довольный тем, что она его хотя бы слушает. Порко смотрит на них обоих, и, хотя у них забавная разница в росте, они выглядят как лучшие потенциальные кандидаты во всей академии.

Порко надоедает думать о ней как о низкой девчонке, поэтому он вклинивается в разговор, когда Марсель замолкает, и спрашивает ее имя. Она смотрит, и Порко кажется, что он сделал что-то не так, но потом отвечает. Ее зовут Энни, и голос у нее мягкий и низкий, совсем как она сама. Порко доволен, и называет свое имя тоже, особо выделяя фамилию, потому что это и фамилия Марселя тоже и это очень важно, но, кажется, Энни об этом не знает, потому что никак не реагирует.

Они возвращаются внутрь. Порко надеется, что для того, чтобы попить и поесть, и расстраивается, когда оказывается в конце длинной очереди за водой — и ничем кроме.

Порко идет за Марселем и Энни; они сейчас молчат, но все равно держатся вместе, и Порко почему-то надеется, что она не украдет его. Хочется взять Марселя за руку, как раньше, когда они были младше, потому что он грустит, а Марсель должен знать, что сказать, чтобы ободрить Порко. Он думает, Марсель не станет возражать, пусть вокруг них сейчас и есть другие люди. Ведь это то, что делают все братья, он уверен.

Кто-то толкает его в спину, когда очередь движется вперед; Порко быстро оборачивается, глаза расширяются от раздражения, и он видит малыша-прямоугольника, который поднимает руки, показывая, что он не делает ничего плохого.

— А…. Извини, я не хотел, — он заикается, и голос у него высокий и скрипучий, как у сломанной игрушки, и Порко вздыхает, поднимая брови и представляя, что бы сделал Марсель на его месте.

— Ничего страшного, бывает, — говорит он, и ему неловко от выбора слов, потому что звучит абсолютно неестественно. Прямоугольный тоже, кажется, это замечает, потому что кидает на Порко странный взгляд и, кажется, больше не волнуется.

— Но ты злишься, — замечает он, его глаза все так же широко распахнуты и все так же раздражают, пока он продолжает так таращиться на Порко. Он ждет ответа, и Порко слышно, как Марсель и Энни опять говорят друг с другом, пока очередь продвигается со скоростью улитки.

Он почти, почти отталкивает прямоугольного.

— Да, я злюсь, — рычит он, думая о резком, взрослом голосе командующего, который звучит как собака, потому что собаки страшные, и Порко сейчас тоже хочет быть страшным. Прямоугольный снова извиняется, но не боится, и Порко отворачивается от него еще злее, чем был.

— Извини, — бормочет за спиной прямоугольный. Его голос становится тише и звучит так, словно он вот-вот заплачет, но Порко все равно. Он сам виноват, что врезался в Порко и отвлек от Марселя, и Марсель теперь говорит с Энни и другими людьми, а не с Порко.

Порко пробежит четырнадцать кругов даже раньше, чем ему исполнится восемь, он знает это. Однажды он станет еще лучше, и тогда он сможет разговаривать с другими людьми, не чувствуя себя неловко.

Вечером, когда они возвращаются домой, солнце уже низко, и все вокруг залито оранжевым.

Порко говорит не много: он был в настроении поболтать, когда выпил свой стакан воды, но тогда командующий решил, что им опять нужно бегать, на этот раз на скорость, и многих детей, которые устали до предела, называл улитками и ленивыми эльдийскими задницами; что-то тогда заставило Порко усмехнуться, но он быстро прикрыл рот, когда заметил сердитый взгляд Марселя. Ему кажется, у него хорошее время; пусть он и не знает, что считается плохим и хорошим временем, но ленивым его ни разу не назвали, и этого достаточно. Могло быть хуже.

Сейчас они не разговаривают, и Марсель не проявляет признаков беспокойства о нем: оба слишком устали, путь домой кажется длиннее обычного, и, как только мама и папа видят их, они начинают беспокоиться о том, чтобы Марсель и Порко помылись и переоделись в чистую, удобную одежду. Они даже не спрашивают о первом дне Порко — лишь думают, чем кормить обоих, когда они помоются.

Папа помогает им помыться: руки и ноги Порко болят, так что он благодарен за помощь. Его глаза начинают слезиться, когда папа сушит ему волосы чистым полотенцем, он и сам не знает, почему, но это чувство не проходит даже когда он переодевается в любимую пижаму и идет в кухню ужинать, хотя уже очень поздно и обычно в это время он уже спит.

— Где Марсель? — бормочет Порко между глотками супа, а мама сидит напротив и смотрит на него с тревожным выражением лица, которое делает ее старше. Мама вздыхает, проводит рукой по волосам, откидывает их назад — так же делает Порко, когда нервничает, — и говорит, что он пошел спать, потому что не голоден.

Порко поджимает губы.

— Но ему нужно поесть, или завтра он будет медленнее. Ему нельзя быть медленным.

Папа сидит на стуле прямо перед ним, занимая обычное место Марселя. Он уверяет Порко, что Марсель завтра встанет пораньше и поест побольше, а сейчас он слишком устал и не может даже встать.

— Но Марсель больше меня. И сильнее. Он не может устать больше, чем я.

В этот раз мама с папой ничего не говорят. Они молча смотрят, как он ест, а Порко размышляет над странным поведением Марселя и гадает, не будет ли и он уставать быстрее, когда подрастет.

На следующее утро ноги еще болят; впрочем, он не возражает, потому что встал пораньше, чтобы позавтракать еще плотнее, чем Марсель. Если он сможет показать, что он сильный и быстрый, и относится серьезно, то, конечно, Марсель будет смеяться над его шутками и говорить с Порко, когда он захочет. И только это имеет значение. В этом заключалась его вчерашняя ошибка, но теперь он знает и собирается все исправить.

Порко заходит в кухню и удивляется, видя, что Марсель уже завтракает, потому что родители оба еще спят и он никак не мог приготовить все сам.

— Ты умеешь готовить? — бормочет Порко, протирая глаза, чтобы прогнать сон. Марсель замирает, его голова поворачивается в сторону Порко, чтобы посмотреть на него, и несколько кусочков хлеба вылетают у него изо рта.

— Что ты делаешь? Тебе нужно больше спать, — ругается он, и в то же время улыбается, и еще он говорит с набитым ртом — то, чего папа никогда не простил бы. Порко сдерживает смех. — И нет. На то, чтобы приготовить хлеб, нужно слишком много времени, так что этот хлеб был приготовлен на днях.

— Сколько времени? — зевает Порко, садясь на свое обычное место, и крадет кусок хлеба у Марселя. — И как это делается?

— Он растет под землей, как картошка и морковка, а когда он вырастает, его вытаскивают, моют и едят.