Часть 2. Тантрик. (1/2)

В Танрике было холодно. Рокэ садился в самолет еще мягкой осенью Кэналлоа, а спустя шесть часов вышел из него в ледяную Талигойскую зиму. Еще на взлетной полосе Ричард притянул его к себе поближе, огладил большим пальцем скулу и поцеловал в порозовевший от мороза нос.

Сказал:

- Не заскучай тут, - а после сел в поданный ему автомобиль и уехал решать срочные дела, которые обсуждал со своим секретарем по телефону весь полет.

Рокэ остался наедине с охранником.

- Прошу, - тот указал в сторону большого и уродливого терминала. – Едемте в отель.

Это стало привычным. За последние месяцы новые города, гостиницы, перелеты и встречи слились в голове у Рокэ в единый слепящий ком.

Раньше он не бывал за пределами Алвасете, и поначалу старался запоминать все, как можно лучше, но уже вскоре, замученный сменой часовых поясов, обилием впечатлений и долгими томными ночами, бросил эту затею. Несмотря на то, что вокруг него постоянно что-то происходило, жизнь казалась парадоксально скучной и однообразной.

- Давай сначала в музей, - покачал он головой. – Весь день еще впереди.

Репетитор хвалил его успехи в праве. Раньше Рокэ ненавидел все гуманитарное, но теперь он стал хозяином отцовского бизнеса и должен был хоть поверхностно разбираться в законах. Первая же тяжба, в которую они угодили из-за головотяпства бывшего управляющего, показала, что лучше бы разбираться не поверхностно.

Глаза у охранника стали очень грустными, но в остальном тот был кремень.

- Хочу посмотреть на могилу супрема Валентина Придда, который придумал все это безобразие с арбитражными судами, - улыбнулся ему Рокэ. – И, может, плюнуть на нее. Как думаешь, у твоего хозяина хватит денег, чтобы меня потом отмазать?

Взгляд охранника заметно потеплел.

- Слышал, ты сегодня планировал заниматься вандализмом? – поинтересовался Ричард, когда они ужинали в ресторане на первом этаже отеля.

- У меня ничего не вышло, там слишком много охраны, - улыбнулся ему Рокэ. – А твой день?

- Очень длинный и очень сложный, - Ричард отложил приборы. – Не для твоей прекрасной головки.

Тот и правда выглядел замученным, сидел, бездумно глядя на вино в бокале. Создатель наградил Ричарда Окделла отменным здоровьем и выносливостью, но и у нее, видно, существовал предел.

- Но завтра-то ты свободен?