Часть 9 (2/2)

В сердце как у этого сокола.

Никто не знает, что в сердце моём.

Одиноко соколу в небе...

По полевой дороге иду я

И друг идёт рядом со мной.

Мы с тобой всегда одни.

На лугу цикады стрекочут где-то.

Мы смотрим друг на друга и что-то

Я никак не могу слово сказать.

Никто не знает, что в сердце моём.

Я одинока на свете этом.

Никто не знает, что в сердце моём,

Одиночество грустно...

</p>

Когда Цунаде допела, Наруто отодвинулся, чтобы посмотреть на неё. Она плакала. Глаза её были закрыты, но слёзы текли по щекам, падая на траву.

– Что это?

– Эту колыбельную мне пела бабушка, когда я не могла уснуть. Она пела её и моему младшему брату, но...

– Он умер?

Цунаде замерла. Она посмотрела в яркие глаза мальчика, в которых больше не было грусти. Она видела в этих «сапфирах» искренность и желание помочь.

– Да, он погиб.

Наруто протянул свою руку к лицу Цунаде, и вытер слёзы со щёк. И это одно действие напомнило ей о Дане. Его лицо мелькнуло у неё перед глазами, там, где находилось лицо Наруто.

– Не надо плакать, Цунаде. Можно... можно я буду тем, кто сделает тебя счастливой?

– Что?

– Я хочу быть тем, кто займёт место в твоём сердце, как ты заняла его в моём. Я не хочу видеть твоих слёз. Я не знаю почему, но мне становится больней. Даже раны не причиняли мне столько боли...

Цунаде не знала, что ответить. Она смотрела на ребёнка, который говорил о таких вещах, которые ей не говорил никто.

– Я не знаю почему, но я чувствую себя уютно в твоих объятьях. Кажется, так было бы, если бы меня обнимала мама, но я... я не уверен. Ведь, они...

– Я знаю, Наруто. То, что сделал твой отец нельзя оправдать. Он поступил как последняя сволочь, но у него были свои причины для этого. Я ни в коем случае не пытаюсь тебя переубедить в этом. Просто... просто знай, что твоя мама любит тебя. Она всегда любила тебя.

– Наверное.

– Слушай, Наруто, – Цунаде нежно прикоснулась к его лицу обеими руками, приподнимая слегка, чтобы он смотрел прямо ей в глаза, – можно я потренируюсь вместе с тобой?

– Я не знаю. Это нужно спросить у Тенрю-сенсея.

– Нет, мой мальчик. Ты больше не будешь тренироваться с этой бездушной куклой. Я близко не подпущу его к тебе. Тебе незачем спрашивать у этого... эксперимента что-либо.

– Но Орочимару-сенсей...

– И он тоже! Не стоит тебе так часто слушать моего старого друга, который любит покопаться в земле.

– Но...

– Не беспокойся, Наруто. Он не будет против. Я ведь права? – Громче обычного спросила она у дерева за ними.

– Конечно ты права, Цунаде-химе.

Орочимару появился из ниоткуда. Хищно улыбаясь мальчику, он присел рядом с ними.

– Знаешь, Наруто. Есть вещи, с которыми ты столкнёшься в своей долгой жизни. Я в этом уверен. И я также уверен в том, что твоё задание не было ошибкой. Может, я выбрал не то время... но это не важно. Я хочу, чтобы ты был готов. Я говорил это, и не раз. Я хочу, чтобы ты был готов ко всему. Ты стал для меня практически сыном, я хочу увидеть твой путь. Увидеть, как ты взрослеешь и становишься мужчиной. Хочу увидеть твои успехи и гордиться, что именно я вырастил такого шиноби.

– Я понимаю, – Наруто улыбнулся. – Я постараюсь оправдать ваши надежды.

– Я знаю, что ты сможешь, Наруто. Поэтому хватит сидеть. Вставай. Если бы Джирайя увидел эту картину, то начал бы жаловаться, что Цунаде-химе никогда не обнимала его так.

– Только не вспоминай этого изврата. Ты ведь знаешь, что...

– Кто-то говорил обо мне? – Жабий Сеннин появился перед ними, вставая в странную позу.

– Вспомнил про говно...

– Я – Великий из троицы Сеннинов! Непревзойдённый отшельник с горы Мьёбоку! Завоеватель дамских сердец и поистине - мудрейший писатель!

– Это надолго, – Орочимару встал на ноги. – Хватит, Джирайя. Не порть первое впечатление о себе у ребёнка.

– Это не первый раз, когда мы встречались.

– Тогда ты его уже испортил, – Цунаде помогла Наруто подняться, убирая с его волос пару листьев.

– Эй, зачем вы так со мной? Я ведь тоже буду обучать этого юного ниндзя. Может я смогу наставить его на путь истинный. И он станет тем, кто продолжит моё творение.

– Только попробуй, Джирайя, и я засуну тебе твои книги так глубоко...

– Кхм, Цунаде, – тихо позвал Орочимару Сенджу, показывая взглядом на Наруто.

– А, да. Ну, ты понял.

– Тогда я обучу его призыву жаб!

– Нет! – хором выкрикнули Цунаде и Орочимару.

– У тебя было уже трое учеников, которых ты обучал, не считая, Минато-куна. Так что...

– Вы обучали моего отца? – спросил Наруто, пристально смотря на Джирайю.

– Да, Наруто-кун. Я обучал его, но дело в том... Дело в том, что я разочаровался в нём. Он отличный Хокаге и прекрасный шиноби, но как отец... Той ночью я был там. Я видел, как ты страдал.

Джирайя присел на колено, кладя свою ладонь на плечо мальчика.

– Я своими глазами видел, что сделал твой отец. И я своими кулаками пытался вправить ему мозги, но он стоял на своём. Прости меня, Наруто, за то, что я не смог убедить твоего отца.

– А мама?

Джирайя вопросительно посмотрел на Наруто, а после на Сеннинов.

– А что с Кушиной?

– Где она была?

– Её доставили в больницу. Когда в тебя запечатали...

Не успел он договорить, как прилетел подзатыльник от Цунаде, отправивший голову Джирайи на встречу с землёй.

– Молчи, идиот. Ещё слишком рано!

– Что рано? – Наруто посмотрел на Сенджу снизу вверх, пожираю ту своим взглядом.

– Почему от тебя одни проблемы, извращенец, – пробубнила женщина, снова присаживаясь рядом с мальчиком.

– Понимаешь, Наруто. Есть одна тайна, о который ты не должен был знать, по крайней мере так рано. Но из-за одного болтливого придурка... Я обещаю тебе, что в скором времени ты узнаешь, хорошо? Пожалуйста, поверь мне. Эта тайна не принесёт ничего хорошего. Ты ещё не готов к ней.

– Почему вы считаете, что я не готов? Я уже... я уже сделал много чего, чего не должен делать ребёнок, так почему я не могу знать, о том, что во мне?

– В тебе? – Цунаде бросила взгляд на Орочимару, пытаясь понять, говорил ли он что-нибудь.

– Да. Я читал свитки. Этот старый извращенец сказал, что в меня что-то запечатали. Значит я сосуд. В свитках, которые дал мне Тенрю-сенсей говорилось, что запечатать можно много чего, нов основном это делают при помощи свитков. Только в крайних случаях используют людей.

– Какой ты смышлёный для своего возраста, Наруто-кун. Но прошу. Ты же решил стать тем, кто будет для меня особенным, правда?

Наруто слегка опешил.

– Да.

– Тогда я прошу тебя, как дорого человека. Потерпи немного, и я обязательно тебе всё расскажу.

– Обещаешь? – он протянул свой мизинчик.

– Обещаю, – улыбнулась Цунаде, взявшись с ним мизинчиками.

– Чувствую я, что у нас будет тяжёлое время впереди, – прошептал Джирайя, потирая затылок.

– И не говори. Он будет призывать змей.

– Эй, Орочи, я хотел обучить его призывать жаб.

– Нет.

Орочимару уходил вместе с Джирайей вглубь леса, оставляя Наруто и Цунаде наедине.

– Пожалуйста, Орочи.

– Не-ет. Обучи его Рассенгану.

– Это само собой, но я думал, что это должен сделать Минато.

– Нет. Обучишь его Рассенгану и другим техникам, но призывать он будет змей.

– Ну Орочи. Давай договоримся...

Их голоса стали отдаляться, как и силуэты, и они не увидят, как Наруто и Цунаде заснули в объятьях друг друга.