Часть 1 (1/2)

Тишина. Такая глубокая тишина, окутывающая и расползающаяся, словно туман в ночи, висела над Конохой. Шиноби передвигались по крышам, крича что-то другим ниндзя, разгребали последствия произошедшего события. И все эти звуки уборки, стоны раненых, лай собак, завывание ветра прочно засели в памяти людей. После произошедшего, каждый выживший и уцелевший человек пытался заснуть, полностью игнорируя происходящее, веря, что это всего лишь приятная тишина, после ужаса, который им пришлось испытать. Люди, что живут в огромной и величественной деревне, сейчас испытывают блаженную тишину и скорбь.

Несколько часов назад, у крайней части селения происходила ожесточённая битва между человеком и бедствием. Многие до сих пор слышат рёв монстра, проникающий в глубины сознания и заставляющий трястись от страха. Пробирающий до костей рёв прозвучал неожиданно, точно так же, как и сирена, оповещающая о немедленной эвакуации. Те, кто видел этого монстра собственными глазами, почувствовали лишь животный страх и ужас. Они поняли, что люди по своей сущности очень хрупки и ничтожны.

Огненно-рыжий мех сиял в ночи и гипнотизировал бегающих людей. Девять хвостов, что кружили над землёй, прикрывая собой луну, очаровывали и заставляли удивляться творению Божеств мира. К сожалению для народа, эта встреча не приносила и капли счастья и радости, так как чудовище разрушало десятки домов лишь одним своим взмахом хвоста. Злобные глаза, пропитанные яростью и кровью, выцеливали любое мелкое недоразумение, что пыталось остановить монстра. Демон, рост которого был чудовищно большим, возвышался над Конохой. Скала с ликами Хокаге терялась на фоне демона-лиса.

Для кого-то эта битва пролетела незаметно; сражавшиеся шиноби же считали, что битва затягивалась на долгие часы. Измотанные, раненые, потерявшие всякий смысл жизни, после увиденных смертей близких, ниндзя бросались в атаку с надеждой, что их смерть не будет напрасной.

И вот сейчас, когда битва была завершена, монстр пал, а сотни семей остались без родных, эта привычная для селения ночь была до боли в сердце тихой. Можно было услышать крики людей, что просыпались в кроватях, ища родных, которых видели этим утром ещё живыми.

Свет многих домов и зданий уже давно погас, указывая на то, что люди спали, а хозяева позакрывали свои заведения. Но только не в резиденции Хокаге. Через маленькое окно, которое использовали для проветривания, можно было увидеть, как в огромном зале, посередине которого находился такой же большой круглый стол, спорили люди. Разные флаги с гербами кланов использовали для украшений и показывали места, за которыми сидели главы этих самых кланов.

Сам стол был очень красив; если изящные символы и гербы были не так уж и привлекательны, то огромное пламя, изображённое по центру, вызывало восторг. Сидевший за столом человек в белой потрёпанной мантии, смотрел, как знакомые ему люди спорили и пытались доказать собеседнику свою точку зрения и умело скрытые угрозы. Мужчина прикрыл свои глаза, в которых читалось лишь усталость и желание утонуть в объятиях жены, которая ждала его в больнице. Раздражённо проведя рукой по грязным волосам, мужчина приоткрыл глаза, а после, набрав немного воздуха в лёгкие, выкрикнул:

– Тихо! – Громкий, усталый и немного злобный тон вылетел с уст человека, призывая людей к тишине. – Для начала, отчёт, – бросил он свой взгляд на брюнета, вид которого так и кричал, что он плевать хотел на весь этот фарс и хочет отправиться домой.

– Шикаку, скоро будет выявлено число пострадавших?

– Прошу прощения, господин Четвёртый, но мы ещё не подсчитали количество погибших. Многие остались под завалами. Сильно пострадала Северная часть, а точнее клановый квартал Узумаки и близлежащие кварталы. Примите мои соболезнования, – поклонился Нара, проявляя уважение к другу и его семье.

– Чёрт, – необычно для себя выдохнул Минато, сползая по креслу внизу. – Кушина не выдержит. Не сейчас.

Намикадзе не знал, как ему рассказать жене о смерти её родителей – последних Узумаки в Конохе. Этих людей уважали все, даже простые граждане, не знающие о ниндзя практически ничего. После произошедшего, ему хотелось огорчать Кушину меньше всего.

– Хорошо, – выдохнув и собравшись, он продолжил: – Что дальше?

– Есть информация о нападавшем? – спросил пожилой старик, с забинтованный лицом и примечательным крестообразным шрамом на подбородке. Его голос прозвучал со скрипом, вызывая лёгкое отвращение у присутствующих людей.

– Только то, что он использовал Шаринган, – проговорил Хокаге, смотря на другого брюнета.

– Что? Ты в этом уверен? – чуть пристав, тот самый брюнет опёрся руками об стол и посмотрел в глаза своего друга.

– На все сто, Фугаку. Я сейчас не намекаю или обвиняю клан Учиха в нападении. Всякое может быть. Но мы разберёмся с этим, и виновный будет наказан.

– Х-хорошо, – вернулся на своё место потрясённый глава клана Учиха.

– Продолжим. После извлечения Хвостатого из моей жены, враг взял его под свой контроль и направил на деревню. Многие пали в этом бою, как и Третий. Он пожертвовал собой и запечатал демона в ребёнке. В моего сына.

– Что? – воскликнули люди. Каждый смотрел на правителя с удивлением в глазах. Они не могли поверить в услышанное.

– Ты позволил запечатать демона в собственного сына? – Многие услышали, как глава клана Инузука задала вопрос, с яркой злобой.

– Да, Цуме, – спокойно ответил Минато. Он знал нрав своей подруги. Он знал, что она так и отреагирует и даже не винил её в отсутствии субординации.

– Он же ещё щенок! Твой щенок, Минато!

– Хокаге, – поправил её старик с тростью. – Вы забываетесь, Цуме-сама. Перед вами сидит не ваш друг, а правитель деревни. Ведите себя подобающе.

– Да плевать я хотела на его статус, – фыркнула она, повернувшись обратно к блондину. – Как ты мог?!

– У меня не было другого выбора. Искать сироту, который сможет выдержать полную чакру Кьюби и при этом иметь возможность её контролировать, было нецелесообразно. Таких детей не было в Конохе. В моём сыне имеются гены Узумаки, которые, как вы и сами знаете, лучше всего сдерживают Девятихвостого. Наруто должен был справиться, я в этом уверен.

– Наруто? Был? – спросил друг, который пытался молчать.

– Я пока не могу дать ему свою фамилию.

– Почему же?

Flashback:

– Минато! Где он? – Голос человека, который обучал его и помогал в правлении деревни, прозвучал очень громко, несмотря на расстояние.

– Простите, Хирузен-сама, он сбежал и, – запнулся он, смотря в старческие глаза, – Бивако-сан, она...

– Понятно, – прошептал Третий, чувствуя, как сердце его разрывается от боли. Мужская слеза быстро высохла на морщинах. Сильный и горячий ветер не позволял даже вздохнуть, не говоря уже о слёзах.

– Иди, помоги Орочи и Джирайе удержать Кьюби. Ты же хотел запечатать его в своём сыне? Я сделаю это вместо тебя.

– Нет! Мой долг как Хокаге – защищать всех людей! Вы и сами прекрасно знаете, что есть только одна возможность сделать это. У нас нет времени, чтобы ждать Аширу-сана. Я использую Шики Фуджин для запечатывания.

– Я знаю, Минато. Послушай, ты ещё молод, да и сегодня стал отцом. Кому как не мне знать, насколько сильна твоя Воля Огня, которую ты несёшь в своём сердце. Я уже стар, Минато. Моя жена погибла, а дети уже достаточно взрослые. Они смогут позаботиться о себе.

– Но...

– Нет, Минато. Я хочу, чтобы ты выполнил последнее моё указание. Вырасти из своего сына достойного шиноби. Передай ему свою Волю Огня. Ты понял?

– Хорошо, Третий-сама, – вытер блондин слёзы с лица, и, достав трёхконечный кунай, переместился к своей жене, оставляя после себя лишь полусекундную вспышку, ярко-жёлтого цвета.

Кушина лежала на кровати, испачканная кровью, грязью и потом. Уставшая после родов и сильно истощённая после извлечения Кьюби, она смотрела на единственный лучик счастья – своего новорождённого сына. Она пыталась согреть своим теплом маленького мальчика, лежащего рядом с ней. Маленькая ручка схватила её палец, когда она гладила его. Улыбнувшись, женщина прикоснулась своими губами к виску младенца, целуя его и шепча:

– Все хорошо, Наруто. Я рядом. Тебя никто не обидит.

Проводя руками по еле заметной копне жёлтых волос, Кушина заметила его шрамы на щеках, которые не видела, когда Минато переместил её к сыну. Его «лисьи» усики придавали её лисёнку хищности и грациозности. На мгновение вспоминая лиса, что сейчас разрушал её дом, Узумаки вздрогнула. Она услышала, как рядом раздался громкий раскат грома, разбудивший мальчика из-за чего тот, стал плакать. Женщина постаралась успокоить младенца, убаюкивая его, при этом злобно смотря на мужа.

– Прости. Как ты? – спросил Намикадзе, усыпляя в жене тревожное чувство.

– Все в порядке. Что с Кьюби?

– Кушина... Мне необходимо запечатать его.

– Хорошо, только помоги мне встать, – протянула она руку мужу, ожидая, пока он потянет её.

– Ты не выдержишь, Кушина, – прошептал мужчина. – Если запечатать биджу в тебя, то ты погибнешь. Я запечатаю его в Наруто.

– Даже не думай! – крикнула мать, укрывая сына руками, показывая этим, что всеми силами будет защищать его. – Я не позволю тебе испортить жизнь нашему малышу.

– Кушина, у нас нет времени! Ты сама понимаешь, что это необходимо. В нём течёт кровь Узумаки, и только вы способны выдержать чакру Кьюби!

– Как ты можешь? После произошедшего, нашего сына будут ненавидеть! Если люди косились на меня из-за статуса джинчурики, то после того, как демон разрушил полдеревни и отправил на тот свет сотни жизней, жизнь сына будет всегда под угрозой!

– Я знаю, любимая. Но я не позволю этому случиться. Он будет под моей защитой. Пожалуйста, Кушина, – Минато присел и взял жену за руку. – Прости меня. Я не хочу этого точно так же, как и ты, но это необходимо. Я Хокаге, и мне нужно принимать решения, даже если из-за этого пострадает моя семья.