Часть 3 (1/1)

Проходили дни. Киришима почти забыл о тех событиях и вернулся к прежней жизни. Почти. Стоило ему только заслышать рёв мотора где-то поблизости, внутри что-то сжималось, скручиваясь тугим узлом. Но каждый раз мимо проезжал абсолютно другой человек, это было понятно даже издалека. Образ блондина въелся в память, ведь он столько раз маячил поблизости со своим байком и лёгким запахом мужских духов и сигарет. Именно от него Киришима не мог оторвать взгляд на мотофристайле, пока Бакуго парил, словно птица, над землёй, вскинув руки вверх.

Каминари и Ханта, который постепенно вливался в круг близких друзей Эйджиро, постоянно пытались снова его затащить на состязания, но черноволосый упорно отказывался. Он уже насмотрелся на свою голову.

Ему наконец, дали сан. Теперь он стал отцом Петром и должен начать вести проповеди каждое воскресенье. От такой ответственности у Эйджиро подкашивались ноги. Настоятель убеждал, что сердце Киришимы светлое и чистое, способное вести за собой других людей, а это самое главное для священника.

В первое воскресенье, когда новоиспечённому отцу Петру предстояло провести первую в жизни проповедь, в зале было всего несколько человек. Приход набирался медленно, но всё же люди постепенно приходили, и это не могло не радовать.

После службы отец Пётр повернулся лицом к прихожанам и постарался взглянуть в глаза каждому.

— Здравствуйте, моя дорогая паства. Пока что я не знаю всех вас по именам, но очень скоро мы это исправим. Раз вы пришли сюда, в наш Храм Крови Спасителя, значит, вы впустили Господа в своё сердце, а это самое главное…

Дальше всё было как в тумане. Он говорил о любви к ближним, молитвах и Псалмах, но если бы его попросили пересказать речь, он едва смог бы вспомнить из неё хоть слово.

Настоятель похвалил его, сказал, что проповедь была просто замечательной. Эйджиро готов был сиять от гордости и счастья.

Он вернулся в свою пустую квартирку в самом обычном спальном районе Токио, заварил себе лапши из пакетика. В единственном окошке на кухне можно было увидеть багровеющий закат, который разрезали чёрные силуэты огромных небоскрёбов Синдзюку и Акихабары. В этом городе жизнь не переставала бурлить ни на минуту.

Ещё в средней школе Эйджиро понял, что отличается от своих сверстников, ему были не интересны игры, тусовки, девчонки из класса и всё остальное, чем интересовались другие ребята. Единственным его длительным увлечением был спорт. Киришима тратил почти всё своё свободное время на занятия плаванием, бегом и воркаутом. Он довёл своё тело до потрясающего состояния, но со временем из-за экзаменов и более плотной учёбы в старших классах это всё пришлось бросить, особенно в связи с его новым увлечением катехизисом.

Школу Киришима окончил неплохо, лучше многих, кто вместо учёбы предпочитал развлечения. Но в институт он решил не идти, потому что не потянул бы платное образование, а на бюджетные места не хватило, да и к тому же у него ни к чему ни лежала душа так же сильно, как к Богу, и Киришима решил не идти против зова сердца.

Он уехал из родительского дома, нашёл подработку и и начал всё сильнее углубляться в теологию. И вот, спустя три года, наконец в Токио появился католический костёл, куда Эйджиро поспешил сразу же на всех порах.

Он ни капли не жалел о том, что всю жизнь был один, не считая дружбы с Каминари. На брак он смотрел только с точки зрения продолжения рода, да и больше ни с какой. Романтическая сторона отношений не играла особой роли для него, а для детей пока рановато, он это прекрасно понимал.

Но иногда он чувствовал себя донельзя одиноко, особенно в такие моменты, как сейчас, сидя в крошечной квартирке с пачкой быстрорастворимой лапши из пакета. Хотелось найти родственную душу, которая смогла бы идти с ним рука об руку до конца их дней. Найти такого человека, которому можно было бы поведать все свои радости и горести, и отвечать тем же. Только вот ничего не получалось, впрочем, это и не важно. Когда приход подрастёт, Киришима выберет самую порядочную девушку, и они создадут крепкий брак с несколькими детишками. Именно.

Эйджиро отогнал печальные мысли, доел подостывшую лапшу и прошёл в комнату к Образам, где провёл ещё полчаса в молитвах перед сном. Божья матерь смотрела на него своим печальным и строгим взором, как и остальные Святые на иконах, которые Киришиме с трудом удалось урвать на различных барахолках у старьёвщиков или в магазинах антиквариата. Всё это он бережно приносил домой, чистил и приводил хоть в какой-то вид.

После молитвы Эйджиро принял обжигающе горячий душ и сразу пошел спать. Спал он на тонком футоне, потому что покупать хоть и подержанный, но европейский диван было куда дороже.

Юноша постарался уснуть как можно скорее, потому что через несколько часов ему нужно было вставать на подработку, а после уже бежать по своим церковным обязанностям.

Вот так и прошёл ещё один день. Полный интересных и радостных событий.