Глава 23 (1/2)
Кажется, встречаться с Ким Тэхёном в самом нелепом виде было кармой Чонгука. И сегодняшняя встреча в музее не стала исключением.
Сколько бы Чонгук ни старался замазать отвратительный фингал, расплывшийся у него на скуле, и запекшуюся ссадину на лице, у него не выходило ровным счетом ничего! В конце концов на его лице оказалось такое огромное количество тонального средства, что то просто начало крошиться и отваливаться кусками, но чертов синяк всё равно было видно! Вот вам и ваша хваленая реклама о стопроцентном покрытии! Ложь и провокация! Раз уж у снова разворчавшегося Юнги было настроение кого-нибудь засудить, то лучше пусть бы подал в суд на этих обманщиков!
В итоге разобидевшийся на все тональные средства в мире разом Чонгук просто плюнул на это бесполезное занятие и, умывшись и нанеся простую лечебную мазь на скулу и губы, решил, что и так сойдет.
В ночь с субботы на воскресенье в музее вряд ли будет много посетителей, поэтому Чонгук никого не доведет до инсульта своим «фейским» видом, в метро и на улице лицо можно совершенно легко и просто спрятать за маской и шарфом, ну а Ким Тэхён его уже так видел, поэтому вряд ли хлопнется в обморок от ужаса. Ну а если и хлопнется, то позорное падение будет исключительно его проблемой. Хотя… Чонгук бы с удовольствием лицезрел сию картину. И, возможно, даже заснял. Так, для себя. На добрую вечную память. Но этот пижон наверняка видал рожи и похлеще.
И всё равно даже представлять подобное было слишком приятно, поэтому Чонгук, собираясь, не отказал себе в удовольствии раз за разом проигрывать в своей голове эту сцену.
И когда натягивал простые черные джинсы и белую футболку, из-за чего, задумавшись, потерял равновесие и едва не хлопнулся на пол, поставив себе фингал на второй скуле, и пока искал фотоаппарат и запасные батареи к нему, устроив в их квартире небольшой апокалипсис, впрочем Юнги вовремя подключился к поискам, поэтому обошлось без особо разрушительных последствий, и даже пока натягивал пуховик и заматывался шарфом до самой макушки.
Потом, правда, Чонгуку пришлось отвлечься на недолгий, но очень горячий спор с не желавшим сегодня отпускать его куда-либо в одиночестве Юнги, из которого его мелкий вредный старший брат вышел победителем, поэтому Чонгуку не пришлось тащиться к музею на метро (и кто еще на самом деле тут победитель).
Вместо этого они вместе с Юнги загрузились в их старую, побитую жизнью, уроками вождения Чонгука (который до сих пор не получил права, потому что водил так, словно находился в компьютерной игре и у него за спиной были еще минимум пятнадцать жизней и возможность сохраниться на старте) и ржавчиной, едва-едва не рассыпающуюся на ходу КИА и, уговорами, угрозами, откровенным шантажом и ласковыми поглаживаниями по приборной панели заставив их маленькую старушку завестись, собрали все прекрасные вечерние субботние пробки и красные светофоры по пути в Национальный музей.
Дорога на метро заняла бы до него едва ли больше двадцати минут, на машине они добирались почти час.
Но Чонгук был этому даже рад. Они с Юнги до хрипоты наорались песен Super Junior, насмеялись над всеми этими нелепыми надписями на автобусах и рекламными плакатами, и когда внезапно оказались на парковке музея, то Чонгуку даже слегка стало грустно, что эта поездка закончилась.
Впрочем, Юнги пообещал его забрать после, категорически запретив Чонгуку одному шататься по ночному Сеулу и вызывать такси. Его упрямый беспокойный старший брат был готов пожертвовать ради Чонгука одним из самых главных удовольствий в своей жизни – сном. Да и вообще, кажется, если бы Чонгук позволил, то и вовсе водил бы всюду за руку. И это просто не могло не умилять. Чонгук правда обожал Юнги. Очень. Сильно. И жить, зная, что кто-то так сильно любит тебя и переживает, даже после таких событий и новостей, было куда приятнее и легче. Тем более впереди Чонгука ждала встреча с оригиналом Ван Гога! От этого просто захватывало дух! Чонгук не мог этого дождаться! Поэтому, обняв на прощание брата и пообещав ему написать, позвонить и отправить телеграмму и почтового голубя, а еще дымовой сигнал сразу же, как только он освободится, едва ли не бегом отправился ко входу в музей, по пути строча сообщение Ким Тэхёну.
Чонгук настолько увлекся этим процессом, что едва не врезался в… белёсого?
Что за?..