Глава 17 (2/2)
– Ничего не рано. Или ты думаешь, я потратил на тебя такое количество времени и денег просто так? За всё нужно платить, малыш, и не только болтовней и поцелуями, – хмыкнул Минхо и, сжав Чонгука еще сильнее, снова наклонился к нему, видимо опять собираясь попытаться поцеловать. И судя по его настрою и не очень доброй ухмылке, а также одной из рук, сползшей Чонгуку на задницу и изо всех сил ее сжавшей, так, что у него чуть слезы не брызнули из глаз, – не только поцеловать.
Да будь проклят этот «Тиндер»! И алкоголь! Будь Чонгук трезвым, он никогда и ни за что не пошел бы шляться поздно ночью с малознакомым парнем по парку. Юнги же столько раз предупреждал и просил его, а он…
Но еще его умница старший брат в свое время заставил нывшего и отбрыкивавшегося Чонгука почти целый год отходить на курсы по самообороне. Как будто знал, что это может ему вот в такой вот момент пригодиться.
И пригодилось же.
Все эти занудные приемчики в стиле «Что делать, если соперник больше и тяжелее вас» внезапно всплыли в голове Чонгука и обрели жизненно важный смысл.
Но, возможно, стоило попытаться еще раз договориться?
– М-м-минхо, – как бы Чонгук ни старался сохранить самообладание, но его голос всё равно дрогнул, – давай не…
Однако закончить Чонгуку не дала внезапно прилетевшая ему по лицу звонкая болезненная пощечина. Настолько сильная, что у Чонгука буквально в одно мгновение потемнело перед глазами, зазвенело в ушах, а с губ сорвался болезненный стон.
По губе побежало что-то горячее и остро пахнущее металлом.
Левая щека горела так, словно с нее содрали всю кожу.
А кислорода в легких стало так мало, что его едва-едва хватило на один мелкий вздох.
Чонгук разбивался. На части. Прямо сейчас.
От внезапности. Обиды. Боли. И страха.
Вот только… времени на это у него не было.
Потому что руки прорычавшего ему: «Заткнись и не рыпайся» – Минхо, пока Чонгук изо всех сил пытался прийти в чувство, собраться и вообще понять, что происходит и что ему делать и как себя вести, добрались до пояса его джинсов и, кажется, уже собирались стянуть их, но…
Уж точно нет.
Собрав себя и все свои силы в кулак, Чонгук, сгруппировавшись, отпихнул этого недонасильника, одновременно целясь ему затылком в лицо и коленом – в самое болезненное, особенно в момент эрекции, место.
И спасибо Юнги, вселенной, богу, Ван Гогу, опыту школьных драк и преподавателю по самообороне – он попал, заставляя уже, видимо, решившего, что его сегодняшняя жертва сдалась, и совершенно не ожидавшего от Чонгука такой прыти Минхо взвыть от боли, а затем медленно, как будто они оказались в фильме в моменте слоу-мо, с громким матом рухнуть назад на землю.
Он пытался утянуть Чонгука за собой, но тому удалось устоять на ногах и выиграть для себя небольшую фору.
С трудом сдержав желание со всей дури отвесить пинка корчащемуся на земле ублюдку, Чонгук просто взял и изо всех сил рванул как можно дальше от этой сволочи. Туда, где, по его ощущениям, должен был находиться выход из этих лесных катакомб и ближайшая станция метро.
Да, после болезни его форма и состояние были далеки от идеальных, но он по-прежнему отлично бегал. И, слава богу, удача осталась на его стороне, потому что Чонгук: а) во время этого спринта ни разу не споткнулся, б) преодолел силу врожденного топографического кретинизма (жаль, что не обычного еще до) и уже буквально через пять минут на полной скорости влетел в ярко освещенный, абсолютно пустой в такой час вагон поезда метро, с облегчением видя, как за его спиной закрываются двери.
И что Минхо за ними нет.
Получилось.
Ну уж нет.
Хватит.
Всё.
Правда.
Больше никакого алкоголя. Свиданий. И «Тиндера».