Глава 5 (1/2)
Возвращение на Тисовую улицу принесло с собой новые проблемы. Дурсли словно сошли с ума, старательно загружая племянника всевозможной работой, что значительно усложнялось царившей на улице невыносимой жарой. Письма от друзей были редки и малосодержательны.
…Разумеется, мы ничего не пишем сам знаешь о чем… Нам не велено писать ничего важного: вдруг письмо попадет не в те руки… Мы очень заняты, но подробностей сообщить не можем… Довольно много всякого происходит, расскажем при встрече…
Но когда она произойдет, эта встреча? Точной даты никто не называл. И подобная таинственность вызывала у Гарри острые приступы ярости, которую он вымещал на ни в чём неповинном шкафу, разбивая в кровь костяшки пальцев.
Письма Сириуса были столь же содержательны, как и письма друзей. Только на нервы действовали сильней.
…Я знаю, что ожидание для тебя томительно… Держи нос по ветру, и все будет в порядке… Будь осторожен, никаких опрометчивых поступков…
На эти предупреждающе-подбадривающие фразы хотелось ответить откровенной грубостью, поэтому Поттер довольно быстро перестал отвечать на письма, посчитав, что, если кто-нибудь захочет с ним поговорить, то придёт сам.
Кстати о ком-нибудь. В отличие от друзей и крёстного, Волдеморт даже не пытался что-либо скрывать от своего крестража. Стоило только Гарри заинтересоваться чем-нибудь, как на следующий же день его ожидала посылка с книгами по данному вопросу. За месяц гриффиндорец изучил вдоль и поперёк тему крестражей, традиции Магического Мира и магическое законодательство. И тихо бесился от бессильной ярости, когда понял, что ещё в прошлом году мог вступить в ограниченное наследование и получить полный доступ к счетам Рода Поттер и, соответственно, к их недвижимому имуществу.
Помимо учёбы, Гарри заинтересовался деятельностью Пожирателей Смерти и даже периодически ментально посещал их собрания. Волдеморт при этом всякий раз ощутимо напрягался и старался быть сдержанным и не разбрасываться пыточными проклятьями направо и налево, оберегая нежную душевную организацию своего впечатлительного крестража. Вообще, юноша отметил про себя, что Лорду были свойственны ненавязчивые проявления заботы: он не опекал его, не давил своим авторитетом и ни к чему не принуждал. Но, при этом, стоило Гарри расстроиться или разозлиться, в его голове тут же раздавался шипящий голос Лорда, интересующийся, всё ли у него в порядке и не нужна ли ему какая-нибудь помощь. И хотя каждый раз юноша заверял его, что он ни в чём не нуждается, подобное внимание на фоне всеобщего равнодушия приятно грело душу, заметно поднимая рейтинг Волдеморта в глазах Поттера.
Однако любому терпению приходит конец. Тридцать первого июля, прочитав в поздравительных открытках очередные туманные намёки на «скорую встречу», Гарри выкинул в мусор две коробки шоколада из «Сладкого королевства», даже не распечатав их. Быстро съев на завтрак вчерашнюю овсянку, притом, что Дурсли ели аппетитную яичницу с ароматным беконом, Поттер, чувствуя, что вот-вот сорвётся и разнесёт стихийным выбросом тётке весь дом, поспешно выскочил на улицу.
«Том, забери меня отсюда, пока я их всех не поубивал», — мысленно обратился Гарри к Волдеморту.
«Не смей меня так называть!» — впервые за всё это время в голосе Лорда слышалась злоба.
Гарри от изумления резко остановился.
«Ну, конечно, как я мог забыть!» — едко отозвался Поттер. — «Ты ведь ненавидишь всё, что связано с твоим отцом-магглом. Простите меня, дурака. Больше такого не повторится!»
«Гарри, не сердись», — моментально успокоившись, мягко проговорил Волдеморт. — «Мне, действительно, неприятно, когда меня называют этим именем».
«Волдемортом я тебя называть не стану!» — продолжал упорствовать Поттер, правда, скорее уже из принципа.
«Можешь, как раньше, звать меня Арик. Или Марволо. Против имени деда я ничего не имею».
«Хорошо, Марволо».
«Что у тебя произошло? Ты злишься… это странно».
«Почему?» — искренне удивился Гарри. — «Я часто в последнее время злюсь».
«Сегодня твой День Рождения. Нормальные люди в этот день радуются».
«А когда у меня что-то было нормально?» — невесело рассмеялся гриффиндорец. — «Я не хочу здесь больше оставаться. Забери меня… пожалуйста».
«Конечно. Стой, где стоишь. Я сейчас буду».
И, действительно, не прошло и пяти минут, как перед Гарри появился Волдеморт, причём в собственном красноглазом безносом облике и в развевающейся на ветру чёрной мантии.
Не дав Поттеру возможности опомниться, Лорд обхватил его за талию, крепко прижал к себе и аппарировал. У Гарри, никогда прежде не участвовавшего в парной аппарации, перехватило дыхание. Когда они вышли из подпространства, юноша ощутил, как желудок завязался морским узлом, а ноги подкосились, и он непременно бы упал, если бы Волдеморт не продолжал крепко прижимать его к себе.
— Дыши носом, — привычным ледяным тоном посоветовал Лорд, окутывая парня своей магией, помогая справиться с неприятными ощущениями. — Сейчас тошнота пройдёт.
Гарри ничего на это не ответил, уткнувшись носом в плечо Тёмному Лорду. После изучения книг о крестражах он смирился с тем фактом, что чувствует себя в безопасности рядом с убийцей собственных родителей. Более того, как и в тот раз, на кладбище, объятия Лорда дарили ему чувство полного умиротворения и искрящегося счастья.
Волдеморт не торопил Поттера, охотно позволяя мальчишке приходить в себя, купаясь в волнах их переплетающейся магии, а сам наслаждался незнакомыми чувствами, переполнявшими его чёрствое сердце.
— Спасибо. — Тихо проговорил Гарри, отстраняясь от Лорда. — Честно говоря, я не был до конца уверен, что ты придёшь.
— Я не Дамблдор, — сухо проговорил Волдеморт, уверенно поднимаясь по ступеням особняка Реддлов. — Я привык заботиться о том, что для меня дорого.
— А, ну, да… — Гарри покорно пошёл следом за ним. — Я же твой крестраж… Впрочем, пожалуй, я этому даже рад. Теперь хоть кому-то есть до меня дело.
Волдеморт провёл своего гостя в гостиную, где Гарри с изумлением обнаружил сервированный на двоих стол, заставленный разнообразными деликатесами. Возле стола, опустившись на одно колено, стоял Барти Крауч-младший, на этот раз в своём собственном обличье. Соломенные волосы россыпью падали на молочно-бледное, покрытое мелкими веснушками, лицо, на тонких губах играла слегка безумная улыбка.
— Проходи, Гарри, — Волдеморт прошёл в комнату, мимолётно потрепав Барти по голове в знак своей благосклонности, и устроился в кресле. — Полагаю, ты голоден.
Гарри в ответ лишь пожал плечами, продолжая внимательно изучать Пожирателя, который весь прошедший год преподавал ему ЗОТИ. И очень неплохо преподавал, надо отдать ему должное. Во всяком случае, намного лучше того же Локонса или Квирелла.
— Тебе неприятно видеть Барти? — поинтересовался Лорд, заметив пристальный взгляд Поттера, направленный на Крауча.
— Нет, с чего бы? — Гарри удивило подобное предположение. — Просто непривычно видеть его в истинном облике. Впрочем, как и тебя, Марволо.
Гарри подошёл к столу и, опустившись на ветхий диван, с энтузиазмом стал накладывать себе на тарелку жареный картофель с ароматными кусками курицы.
— Он так и будет стоять там? — поинтересовался Поттер, видя, что Пожиратель даже и не думает подниматься с пола.
— Он ждёт моих дальнейших распоряжений, — Волдеморт не обращал на Барти никакого внимания, словно его и вовсе не было в комнате. — Мне пока от него ничего не нужно.
Гарри в ответ закатил глаза к потолку и обратился к Краучу:
— Мистер Крауч, не хотите присоединиться к трапезе?
Барти встрепенулся и поднял вопросительный взгляд на своего господина. И только получив утвердительный кивок, поднялся на ноги, подошёл к дивану и сел возле Поттера, попутно наколдовав себе тарелку и вилку.
— Никогда не думал, что буду проводить свой День Рождения в обществе Тёмного Лорда и Пожирателя Смерти, — рассмеялся Гарри, наливая себе в стакан яблочный сок. — Но, должен признать, такая компания мне нравится, определённо, больше, чем общество Дурслей.
— Тебя никто не заставляет жить с этими магглами, — заметил Лорд, делая небольшой глоток красного вина из хрустального бокала. — Ты ведь читал книги, которые я тебе присылал?
— Зачем спрашивать, если и так знаешь, что да?
— Тогда ты должен знать, что можешь обратиться к гоблинам в Гринготтс, с просьбой распечатать один из домов Поттеров.
— Могу. — Согласился Гарри. — Только вот Дамблдору это вряд ли понравится. А ссориться с ним я пока не желаю.
— Пока? — Лорд усмехнулся, прекрасно ощутив негодование мальчишки, направленное на директора. — Что, Альбус рухнул со своего пьедестала?
— Нам обязательно говорить о нём? — мрачно спросил Поттер, который был ещё не вполне готов давать какую-либо оценку Дамблдору или его действиям.
Волдеморт сделал неопределённый жест рукой, который можно было трактовать как: «Мне безразлично, о чём говорить, так что выбирай сам».
— Мне вот интересно, почему ты до сих пор не заявил о себе миру?
— А зачем мне это? Меня вполне устраивает то, как Фадж с Дамблдором грызутся между собой.
— И пока они делят общественное мнение, ты захватишь власть в Британии, — понимающе закончил за него Гарри. — Я боялся, что после твоего возрождения опять начнутся гонения магглорождённых и массовые убийства.
— Не сейчас. — Волдеморт даже не пытался скрыть от Поттера свои планы. — Пока меня волнуют более важные вещи.
— Какие?
— Видишь ли, мой маленький змеёныш, четырнадцать лет назад некая прорицательница сделала Пророчество. К сожалению, мне удалось узнать лишь его часть. Теперь я желаю услышать его полностью.
— Что за Пророчество?
Вместо ответа Волдеморт послал ему по ментальной связи воспоминание:
Перед ним на коленях стоит ещё совсем молодой Снейп (на вид ему было около двадцати лет), он — Волдеморт — пристально смотрит в чёрные глаза напротив и в воспоминаниях видит картину: небольшая комнатушка в «Кабаньей голове». Сквозь неплотно закрытую дверь видна сидящая на стуле женская фигура, запахнутая в яркую шаль. Потусторонний хриплый голос говорит: