Верность (2/2)

Конец застал среди снегов на Тландите, а теперь резвился в волнах на родной планете Атрейдесов.

— Ты же хотел стать пилотом?

— А ты ученым. Но разве сейчас это имеет значение?

Арейс перевёл взгляд на друга:

— Все всегда имело значение, — он сглотнул. — Я просто пытаюсь понять, что делать дальше.

Лето поднял лицо к небу:

— Править.

— Предавать Императора было твоим худшим решением, — Владимир прищурился. Ты думал, что нам не прознать о делах, что вершатся тобою? Знаешь, кузен, я умолял падишаха расправиться с тобой подобно тому, как я сделал это с Арейсом. Много позже тебе ведь стало ясно, что именно я с ним сделал. Стоит ли напомнить?

— Халлек Гурни прибудет к тебе менее чем через месяц, доверь ему своих воинов. Я очень тебя прошу.

— Арейс, это расточительство, — Лето с силой потёр виски и взглянул на друга. — Все военные конфликты исчерпаны, точнее сказать находятся под четким контролем императора. Мне нет смысла паниковать.

Ваурум подошёл к нему и, взяв за подбородок, склонился ниже:

— Никак не припомню, чтобы ты говорил подобные вещи, когда я спасал тебя от Харконненов.

Лето встряхнул головой и удивлённо взглянул на лорда:

— Мы… я не был готов.

— Друг мой, о нападениях и предательстве не предупреждают.

— …А то, что от него осталось, было сожжено на костре — последнее уважение его роду.

Лето снова перевёл взгляд на губернатора и ему только сейчас стало по-настоящему больно.

— Я…

— Что, что ты там бормочешь?

— У тебя прекрасный сын, — Арейс легко провёл по голове ребёнка. — Ты уже думал над именем?

— Да. Пол. Джессика очень настаивала на этом, — герцог слабо улыбнулся. — Я не имел права ей отказать.

— Восхитительно! Обещаю, что в следующий визит мы прилетим всей семьей, Т/И его полюбит.

Атрейдес поднял взгляд на Ваурума и прошептал:

— Он тоже будет ее любить.

— Я здесь стою, — воздух кончался, — и здесь я и останусь.

Харконнен приблизился вплотную и услышал щелчок. Комната наполнилась ядом.

— Я сделал этот подарок для тебя, — Арейс протянул Лето небольшую шкатулку, — дань верности нашей дружбе.

Герцог поднял крышку и шумно выдохнул.

— Это прекрасно, — он покрутил перстень в руке, рассматривая золотого ястреба на чёрном фоне, — прекрасно.

Ваурум рассмеялся:

— Я всегда говорил, что наши Дома нужно объединить, — он подошёл чуть ближе продолжая улыбаться, — друг мой.

Он знал.