Часть пятая: сердце, что связано миллионным обещанием. (1/2)

«Я люблю тебя не только за то, кто ты есть, но ещё и за то, кем становлюсь я, когда я рядом с тобой. Я люблю тебя не только за то, каким ты сделал себя, но ещё и за то, какой ты делаешь меня.

Я люблю тебя за часть меня, которую ты проявляешь.»</p>

</p>

— Мэри Кэролайн Дэвис.</p>

</p>

После реабилитации прошла ровно одна неделя. Каждый день, будь то утро или вечер, Маринетт всегда находила время, чтобы навестить парня. Она общалась с ним, помогала с передвижением по палате, кормила его. В общих чертах, она о нём заботилась. Девушка, готовая отдать всю себя ради того, кто ей действительно дорог. Она считала Адриана частью своей семьи где-то там, в глубине души. И даже если бы он отрицал всё это, она бы не прекращала заботиться о нём. Такая самоотдача удивляла и в то же время заставляла уважать девушку за моральные принципы и устои. Что Адриан мог ей дать? Сейчас он был просто больным калекой, который и ходить то толком не в состоянии был первые сутки. Но благодаря врачам, его организм быстро привыкал к препаратам и хорошо их воспринимал. А благодаря Маринетт, психологическое состояние и здоровье было на высоком уровне, так что, ближе к концу недели реабилитация закончилась. Агреста выписали из больницы, и он уже собирал вещи. Ну, точнее то, что у него было на тот момент. Всего да немного. Про выписку он не стал говорить никому, ведь Нино опять начнёт всем болтать и его встретят с салютом и хлопушками. Адриан хотел просто скромно попасть домой, как следует выспаться и набраться сил. Но он вспомнил, что пообещал Маринетт то, что она имеет право к нему прийти и помочь по дому. Одна мысль об этом заставляет вновь ощутить некое чувство вины и жалости. Он не хотел нагружать девушку заботами и хлопотами, а уж тем более выставлять себя самым больным человеком в мире. Но против инициатив девушки и её настойчивости в таких делах не пойдешь.

Покидая двери больницы, на входе стояла Маринетт. Кажется, она общалась с кем-то по телефону в довольно спокойной манере. Всё что успел услышать Адриан, так это «меня сегодня не будет дома, я должна решить некоторые дела» и всё. С кем она говорила и почему её дома не будет – загадка. Хотел было парень окликнуть её, да она сама обернулась после телефонного разговора, завидев своего возлюбленного с вещами. Выписали всё таки.

— Адриан…всё-таки, тебе стало лучше. Я рада, что ты можешь отправиться домой. Пошли, я приготовлю тебе завтрак и помогу по остальным вопросам. И даже не пытайся отговорить меня! Я слишком долго готовилась к этому, не могу же я оставить тебя одного. – Выдала всё как в открытой книге. Но она не боялась своих выражений, а была даже сдержанной и пунктуальной, показывая слабую, но милую улыбку. Парнишка же в свою очередь не имел сил противиться её желанию. Раз договорились, значит договорились.

— Я и не собирался отказываться от такого. Просто я не хочу, что бы это выглядело так, будто бы я тебя эксплуатирую. Всё же, ты не моя горничная и уж тем более не уборщица, что бы решать дела по дому. Мне…неловко… - И пытаясь сдержать своё смущение в руках, Адриан остановил жестом мимо проезжающее такси, чтобы спокойно сесть в него и отправиться домой. Переводя взгляд на Маринетт, парень открывает дверцу транспорта, жестом головы подзывая к себе её.

— Мы едем? Не стоять же нам на улице и ждать зимы. Я хотел бы поскорее лечь на свою постель и уснуть… - После такого, Адриан точно сел в такси. Не прошло и пяти секунд, как рядом присела Маринетт, немного нервничая перед поездкой. Всё-таки, она вновь попадёт в дом Агрестов. Но на этот раз, пара будет совсем одна. По наследству дом отходит сыну, как и часть некоторых средств для жизни. Поэтому и имеется полное право на такой роскошный особняк от его отца. Хотя, из прекрасного дома он превратился в какую то подобию рюмочной. Бутылки, обёртки, старые и скуренные сигареты не там где надо – не дом, а притон наркомана. Хоть Адриан и убирается, кажется, что мусора становится только больше. Теперь ещё и вдвойне неловко стало за то, что она может это увидеть. Что же она подумает? Из-за такого пострадает совесть Агреста и его гордость. Но сейчас он не способен что-либо сделать. Нужно лишь будет следовать указаниям девушки и помогать ей местами.

Так прошла их дорога. Никто не проронил ни слова. Видимо, сейчас было не время для разговоров, каждому стоило собраться с мыслями. Адриану с тем, что за долгое время кто-то вновь будет у него дома, Маринетт же с тем, что она отправляется к Адриану. У каждого было своё на уме, но каждый при этом переживал не меньше. Да, неловко. Да, каждый понимает, что спустя столько лет разлуки они вновь встретились. Но странность этой мысли дополняет то, что им становится легче. Легче, когда они вместе. Дополнение одного ко второму. Это как Дженга – не будь одной из их опоры – всё рухнет тут же. Это понимала Маринетт, но с трудом мог осознать он. Всё же, он не верил в это всё и пытался отгородиться вновь. Но в этот раз такая попытка была вполне вялой и слабоватой. Всё-таки, что что, а сопротивляться неким чарам Маринетт ему было в тяжесть.

Спустя некоторое временя, пара всё же добралась до особняка Агрестов. Массивное и белое здание с серыми контурами встречало их, когда те выходили из такси. Будучи джентльменом, Адриан протянул руку девушке, с еле заметной улыбкой смотря на неё. Из-за некой неловкости в обстановке, у Маринетт появился румянец на щеках, но помощь при этом приняла, выходя из машины и придерживая парня за ручку. Такси уехало, а они остались стоять около высоких ворот, которые плавно стали открываться, ведь Адриан приложил специальный ключ к рядом встроенной панели, что стала считывать информацию.

— Вот мы и на месте. Надеюсь, беспорядок не вынудит тебя убежать как можно скорее. Всё же…я немного не в том положении, что бы иметь возможность оттереть до блеска весь особняк.

Адриан понимал, что ставит себя в неловкое положение из-за этого. Не чуждо приводить девушку в грязный дом, а уж тем более такой. Это же позор. Но у него не было выбора, да и к тому же, Маринетт сама проявила инициативу, поэтому, кивнув Адриану, на её лице показалась нежная улыбка, а после она взяла его за руку и повела к главному входу, будто бы она уже тут живёт. По-хозяйски пыталась вести себя Маринетт, ведь в голове до сих пор сидит тот образ беспомощного мальчика, что и рукой с трудом мог двигать. И чем больше она об этом думала, тем сильнее проявляло себя желание пустить слёзы и закрыться от всего на свете. Но нельзя падать духом. Она уже не ребёнок, она стала взрослой и сдержанной, а значит должна быть уверенной. Сделав глубокий вдох, она попросила Адриана открыть дверь, что тот так и сделал.

— Я постараюсь быть деликатной в вопросе уборки. Всё-таки я многим тебе обязана, хоть ты этого и не знаешь. Тебе стоило бы отдохнуть и принять ванную. Если… - тут она начала немного мяться, сжимая своё предплечье и отводя взгляд в сторону. — Если тебе нужно будет…помочь с водными процедурами…я могу промыть твои раны и потереть спинку…так же могу перевязать раны. Меня обучали в дизайнерском деле разного рода перевязок, поэтому, я имею некоторое понимание…

Адриан, открывая дверь, услышал это предложение с её стороны и слегка удивился. Ну вот…он в ещё более неловком положении. Увидеть его голым было слишком многообещающим моментом, но при этом он был согласен даже на такое. Нет, это не потому, что он хотел ощущать девичьи руки на своём теле, хоть желание и не скрывал, всё потому, что ему было сложно заводить руки за спину и поднимать их выше головы. После операции, хоть и идёт время реабилитации, лучше не рисковать и дать возможность помочь кому-то из близких.

— Мне бы не помешала твоя помощь, если честно…мои руки вряд ли смогут подниматься до нужной мне высоты сейчас. Но я пойду в ванную только после того, как помогу тебе убраться. Я не хочу всё взваливать на твои плечи. Это будет нечестно.

— Адриан, я же сказала, что всё будет хорошо. Тебе не нужно лишний раз нагружать тебя. Тем более, это лишь уборка. Я ведь не собираюсь новый шкаф ставить у тебя дома и стены шпаклевать. Я приберусь в твоей комнате, помогу везде помыть полы, сервизы, приготовлю поесть и побуду с тобой сегодня. Я не могу оставить тебя одного, вдруг ты снова сорвёшься и начнёшь пить. – Хоть взгляд Маринетт и был слегка опечален, но в голосе читалась уверенность своих слов и серьёзность намерений. Адриану лишь оставалось принять помощь с глубоким вздохом безысходности.

Пройдя в дом, перед глазами Маринетт была довольно таки печальная картина: бутылки из-под вина и пива небрежно были разбросаны в коридоре, на лестнице стояли какие-то сломанные цветочные горшки, а пахло не самым лучшим образом. Действительно, дым сигарет впитался в эти стены, так что нужно было проветрить дом, причём полностью, от самого низа и до верха. Удивительно, что это была лишь гостевая, а что происходит в комнате парня? Наверняка бедлам ещё тот. Но отчаянно вздыхая, Маринетт гордо поднимает голову вверх, начиная заплетать свои распущенные волосы в один большой пучок, фиксируя всё резинками для волос.

— Прости…я слишком сильно запустил свой дом. Он и правда похож на какой-то сарай, чем на дом модели. Хотя, не удивительно, что модели раньше, бывало, спивались или становились наркоманами. Звёздная болезнь влияла на них по разному.