Часть 5 (2/2)
— Рядом со мной всегда мой друг, он вечно твердит мне о том что я не одинок, всегда пытался меня познакомить с кем нибудь, но я не находил нужды в этом. Да и все силы у меня уходят на самоанализ и творчество. Вот и написал об этом чувстве
…
— от меня не убежишь, надеюсь? — хоть это было лишь простое сообщение, точно можно было определить что человек за экраном усмехнулся. Но нельзя было узнать что тот крутил проводом наушников в руках, и то, что Скарамучча сидел с коротким хвостиком на голове.
пару раз моргнув Кадзуха собирался ответить, но его остановил необычайно громкий грохот из соседней комнаты. Успуг заставил сердце парня биться громче, в ушах неприятно зазвенело. Поджав губы и заблокировав телефон, он вышел из своей комнаты и заглянул в помещение рядом. Неуверенно коснувшись дверного блока, парень выпучил глаза увидев картину, происходящую перед собой. Перед ногами Кадзухи брызнули капли свежей крови, до этого за мгновение уши забили звуки мучительного кашля. Он принадлежал мужскому голосу. Мать стояла поблизости и яростным взглядом поглядывала на мужа как на жалкого муравья в луже.
— это всё из-за тебя, блядский выродок! Если бы не ты, моя жизнь не была бы как у несчастной псины. — прошипела женщина сквозь зубы в адрес сына, и тряхнула головой по сторонам от до жути неприятного холода в ротовой полости. Кадзуха заметил что колени шатались и он не мог связать ни мысли, чтож говорить о словах. Стоны отца, грозный вид матери парализовали его на месте. Он успел только тысячи раз пожалеть о том что зашел сюда. Сами бы разобрались. Наверное.
затем Кадзуха услышал громкий крик, звонкий удар, еще один, и еще. В этих неистовых ударах ощущулось могущество и превосходно наносящего. Убежать от их влияния было невозможно если один раз попасть под горячую руку. Обвинения лились ручьем, но шум в ушах и пульсация в них не позволяла расслышать что именно говорит женщина перед ним. Безнадежно получая пощёчины, Кадзуха краем глаза смог заметить отца закрывшего глаза, тяжело опустив веки. В груди, как спичка, разгорелась тревога, и постепенно, в быстром темпе разгоралась всё больше и больше.
— лучше бы мне тебя не–!
— я не хочу тебя слышать!.. — Кадзуха что есть сил оттолкнул ее от себя и почувствовал боль в мыщцах от перенапряжения, но она была в самом конце списка беспокоющих его вещей. А может и вовсе не была. Бросивишись на отца, он проверил его пульс и сердцебиение в надежде на лучшее. Не успело пройти и пяти секунд, как он почувствовал боль в спине. Пинок за пинком доставляли адскую боль, и удостоверившись наконец в том что отец жив, парень отскочил к дверному проему, и закрыл дверь с обратной стороны.
что это было. я не могу унести его или угомонить мать, я слишком слаб физически, придется надеяться что всё утихнет. Хотя не думаю. Я так устал, помогите мне, прошу, — мысли сменялись в голове слишком быстро, суетливо. На глаза навернулись слезы, и Кадзухе не оставалось ничего кроме как идти сквозь них по коридору до комнаты. Настроение полетело к черту. Один раз по пути он ударился головой об стену, и тихо выругался. Блестящее в глазах вещество всё никак не высыхало, а лишь прибавлялось в большом количестве и стекало вниз по шее и ключицам, приятно щекоча. Надев любимую ветровку, Кадзуха взял самое родное что у него было: телефон с наушниками. Лишь они по-настоящему помогали ему при истерике. Прихватив на последок с книжной полки пачку жвачек, парень поспешно выбрался из этого места. Ему крупно повезло что дверь открывалась и закрывалась глухо, а половицы на полу не скрипели. Пулей спустившись по лестнице вниз, Кадзуха с облегчением вдохнул свежего летнего воздуха. Тихая, сонная атмосфера города нравилась ему гораздо больше дневной суеты.
— ха. может не ночевать дома вовсе? Я не хочу терпеть эти скандалы. Я лишь хотел всё детство любящих родителей, а попался вот этим людям. Чем же я так провинился. дайте мне родительского внимания, умоляю. Как я могу вообще глубоко в своем подсознании мечтать о второй половинке если у меня не было любви в детстве, я же своими травмами испорчу жизнь своей паре. агх, бессмысленно думать об этом, да и Венти не будет со мной вечно. Он найдет себе кого нибудь, а я так и умру в полном одиночестве. — и тут его осенило
— точно!.. — махом побежав к дальней отчуждённой лавочке, Кадзуха сел на нее и открыл телефон. Первое что он увидел, было
— ау, Кадзуха?
— ты что там? Занят?
— я пойду, спишемся позже.
у Кадзухи почему то что-то кольнуло в груди, но он не придал этому внимания, а торопливо ответил, теребя пальцами края верхней одежды.
…
— Мама с папой на чай позвали, извини