Глава 67 (2/2)

Регулус знал об этом законе. Ему всего неделя, не более, но они уже собрались судить знаменитого волшебника. С одной стороны, они действительно посадят в Азкабан Пожирателя Смерти, с другой, суд над ним будет несправедлив. Вряд ли мистер Мальсибер оставил много следов.

И как Малфои, подкупив половину Визенгамота, допустили такой поворот событий, особенно с приближённым Тёмного Лорда.

— Скоро он примет закон об использовании непростительных ко всем, кто не сдаётся при аресте и подозревается в деятельности Пожирателей Смерти, — заговорила Дженна. — По крайней мере, так говорят.

— Это отвратительно! — воскликнула Беатрис, бросая газету на стол. — Они могут убить невиновного!

— У них нет выбора, когда умерло уже более десяти маглорождённых за последние два месяца, — сказал Эван. — Убить их проще, чем защитить жертв.

Регулус не мог не согласиться с каждым, но при этом предпочёл помолчать. Если мистер Мальсибер проиграет, это станет официальным объявлением ответного удара от Министерства магии. И это делало ситуацию в разы хуже. Особенно для маглорождённых.

— Бедный Барти, — вздохнула Дженна.

Они давно не произносили его имя, боясь вновь проникнуться пониманием к младшему слизеринцу. Он предал их доверие, и никто не собирался прощать его или сочувствовать, когда он сам портил себе жизнь.

— Серьезно, Дженна?! — возмутилась Беатрис.

Дженна с жалостью посмотрела на Барти, окружённого тёмными магами, и улыбнулась ему, прежде чем вернуться к разговору с друзьями.

Регулус не мог винить Дженну. Отец Барти вот-вот окажется одним из главных врагов Пожирателей Смерти, родственников его лучших друзей. Его заставят отречься от семьи, в том числе от любящей матери.

А Дженна чувствовала вину: она не спасла Барти.

— Он сам понимал, куда он лез, — буркнула Элен.

— И в процессе забыл, кто его папаша, — поддержал Эван.

И всё же каждому было хоть немного жаль волшебника, которого они знали.

Дженне, Эвану и Регулусу пришлось пойти на тренировку по квиддичу. Элен обвинила друзей в том, что они очень редко приходят поддержать её вне игр, на которых они всегда присутствовали и заставляли весь Слизерин вскакивать с мест и кричать слова в поддержку команды. Конечно, у Мари и Беатрис появились важные дела, и они исчезли из поля зрения на весь оставшийся день.

Регулусу пришлось пойти с остальными и сесть на трибуны, чтобы заняться домашним заданием. Дженна взяла с собой книгу, подаренную ей ещё в феврале, пергамент, чернила и перо и собралась писать комментарии к чуть ли ни каждой строчке. Она, занимаясь этим уже больше месяца, собрала несколько стопок исписанных пергаментов. Регулус лишь надеялся, что скоро она отложит книгу в сторону. Эван скучал позади них.

Внимание троих слизеринцев привлекли крики и споры на поле. Подняв глаза на Эмму Ванити, Регулус тут же заметил приближающегося к ней Джеймса Поттера, капитана команды Гриффиндора. Следом за ним шли и другие ученики, среди которых несложно было заметить Марлин МакКиннон и Сириуса Блэка.

Блондинка встретилась взглядом с Дженной и подмигнула ей, пока остальные гриффиндорцы начали спорить со слизеринцами, не стесняясь в выражениях. Очередное недопонимание, и теперь капитаны должны решить, кому из них следует уйти, а кто имеет право остаться.

Иногда Регулусу казалось, что кто-то нарочно меняет время в графике занятости для тренировок, чтобы столкнуть враждующих учеников. Элен часто рассказывала им о подобных ситуациях.

За красно-зелёной толпой невозможно было разглядеть самих капитанов. Поэтому Регулус молча ждал, пока какая-то команда не уйдёт. Гриффиндорцы резко развернулись и пошли обратно, не забывая бросить напоследок несколько неприятных фраз, из которых Регулус сумел разобрать довольно чётко одну:

— По крайне мере одного из ваших упекут в Азкабан.

Слова гриффиндорца были пропитаны ненавистью и злобой. Он не скрывал гордости, и его поддержали другие игроки, в том числе и Сириус, похлопавший младшего ученика по плечу.

Только вот Джеймс Поттер, идущий позади своей команды, не был доволен.

— Кроутер! — раздался его громкий голос. — Ещё одна подобная шутка, и я заставлю тебя летать вокруг поля всю оставшуюся тренировку!

Регулус застыл, смотря на Джеймса Поттера с раскрытым ртом. С каких пор такие, как он, бросаются в защиту врагов?

— Мне не показалось? — тихо спросил Эван. — Это проявление сочувствия к осуждённым?

Джеймс посмотрел на сидящих на трибунах слизеринцев и усмехнулся, заметив, как на него смотрит Регулус. Всего на секунду он задержал взгляд на нём и ушёл с остальными, оставляя Регулуса, смущённого и растерянного, смотреть на бегущего к его брату Джеймса Поттера.

Регулус ощутил, как в его животе запорхали бабочки только от одной лёгкой усмешки. Привлекательность была у Поттеров в генах, но вот только они были совершенными противоположностями. Дженна обладала красотой ясной ночи, а Джеймс был тёплым и мягким, его можно было сравнить только с красными закатами и тёплым летним ветром.

И Регулус захотел увидеть эту солнечную улыбку вновь. Милое лицо Джеймса отпечаталось в памяти вместе с волнистыми волосами, торчащими во все стороны и громким заливистым смехом.

Отвлекло Регулуса только появление Эйвери. Слизеринцы разошлись по полю, давая ему время подойти к Дженне, игнорирующей его присутствие, пока он стоял перед ней с тем самодовольным выражением лица, которое хотелось стереть с лица парочкой заклятий. Но Регулус предпочёл воздержаться от насилия. Пока что.

— Я пришёл сказать, что за Барти переживать не стоит. Мальсибер его не тронет, пока он под моей защитой, — сказал Эйвери, смотря только на Дженну, будто не замечал Регулуса и Эвана.

— Почему же он сам этого не скажет? — спросил Эван.

— Потому что у всех появятся вопросы, с чего бы вдруг он вернулся к вам. Со мной подобных вопросов не возникнет.

Эйвери сузил глаза, внимательно разглядывая книгу. Он узнал её, но предпочёл промолчать и уйти, осознав, что его не удостоят очередным оскорблением. И Регулус не собирался выяснять, кто из компании Эйвери одаривает Поттер подарками.

Чем меньше он знает, тем легче ему жить.

Дженна Поттер обладала способностью уговорить Регулуса на что угодно, стоило ей просто попросить и мило улыбнуться. Особенно легко это выходило в те дни, когда он получал достаточно времени на отдых и не был занят ничем важным.

Иногда это были ночные прогулки на кухню за кусочком торта, а иногда это были странные идеи, вроде сегодняшней. Дженна принесла в комнату Регулуса лаки для ногтей, села на его кровать, с одной стороны прикрыв себя балдахином (чтобы зашедшие в комнату не заметили того, что Дженна собралась сделать) и сказала, что Регулус может попытаться сбежать или смириться со своей участью и позволить Дженне украсить его ногти.

И после недолгого сопротивления Регулус сел напротив Дженны и позволил ей делать с его руками всё, что она пожелает. Начала она с обычного чёрного цвета, аккуратно нанося его на ногти.

И Регулус неожиданно для себя отметил, что ему нравится не только вид, но и сам процесс. Он совершенно расслабился, наблюдая за руками Дженны, прислушиваясь к её недовольному бормотанию, когда ей казалось, что что-то может не получиться.

— Ты так сосредоточена, — с усмешкой заметил он.

— Не хочу испортить совершенство.

Регулус не смог ничего ответить из-за сковавшего его смущения и стал ждать, пока Дженна заговорит сама. А она будто обдумывала недавнее событие, пыталась собраться с мыслями и понять значение произошедшего, тем самым отвлекая себя от разговора с Регулусом.

Он не был против, его вполне устраивало и молчание. Хотя бы её утренняя холодность пропала. Пока Дженна выбирала, какой цвет ей лучше использовать дальше, Регулус смотрел на неё с любопытством. Он никогда до этого утра не замечал, как внешне похожи оба Поттера. В каждом их шаге отражалась их особая притягательность. Вряд ли кто-то мог с точностью сказать, была ли эта простая уверенность, очарование, красота или всё вместе, но ученики и профессоры видели всю уникальность ярчайших учеников Хогвартса.

Конечно, было в них и множество различий, связанных больше с их судьбой и кругом общения, но они были в основном незначительны. Кроме их глаз. Лишь столкнувшись с теплыми карими глазами, Регулус подумал о весне и солнце. Он всем сердцем ощутил наступление теплоты и аромат цветов, которых всегда избегал.

Регулус Блэк ненавидел Солнце, но он мечтал найти его вновь в глазах Джеймса Поттера и пережить те секунды вновь.

Вместо этого он видел перед собой берег океана в обычный для Англии пасмурный день. И впервые для Регулуса этого оказалось недостаточно.

— Он тебе понравился.

Регулус уставился на Дженну в недоумении и страхе. Его застали с мыслями о невозможной глупости одним утверждением, без лишних вопросов или намёков. Его эмоции были прочитаны с такой лёгкостью, что Регулус ощутил себя стоящим в одиночестве перед многомиллионной публикой, следящей за каждым его вдохом.

Но перед ним сидела только одна ведьма.

— Я знаю это наверняка, но другие ничего не видели, — тут же успокоила его Дженна. — Они вряд ли бы заметили, даже если бы смотрели в упор.

Шок прошёл достаточно быстро, возвращая Регулусу дар речи, но не унимая страха и любопытства, исходящего из одного вопроса.

— Как ты поняла?

У него не было смысла скрывать свою симпатию. Он доверял Дженне достаточно, чтобы быть уверенным: она не осудит и не расскажет никому. Ему было лишь интересно, как ей удалось разглядеть то, что упустил даже Эван.

— Ты так же смотрел на меня.

Её тон был сдержанным, спокойным. И по её виду Регулус понимал, что она только сейчас начинает понимать всё, видеть со стороны весь прошедший год. И при этом Дженна не сбегала от него и не злилась, как он предполагал. Она понимала, почему он не захотел рассказывать, и не видела ничего плохого в том, что чувствовал Регулус.

И впервые за долгое время он нашёл в своём сердце покой. Он распрощался со своей последней тайной перед Дженной Поттер.

— Конечно, у тебя очень спорный вкус на мужчин, особенно если сравнивать со мной, — сказала Дженна, не выдерживая наступившей паузы. — Но зато я вижу устойчивые предпочтения.

Наверняка, Дженна ожидала ответной ремарки от него, но Регулус был настолько ошеломлён и перегружен эмоциями, что у него едва ли мысли складывались в предложения. Не в силах перебороть себя, Регулус обнял Дженну, обхватив её руками за талию, и по привычке уткнулся носом ей в шею, чтобы вновь ощутить знакомый запах сигарет и успокоить вырывающиеся из груди сердца.

Он отчётливо ощущал ответные объятия Дженны, её пальцы в его волосах. Он слышал её шёпот и дрожь в голосе, будто она вот-вот заплачет. Сам он тоже был на грани, но на сей раз он хотел плакать только от радости.

— Ну всё, нам нужно вернуться к искусству, пока мы не разревелись и всё не испортили.

На фоне напевающий себе под нос слова магловской песни Эван зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. И его присутствие заставило обоих волшебников забыть о слезах.

Эван, крайне довольный собой, прыгнул к ним на кровать, чуть не опрокинув все лаки на пол.

— Ну что тут с нашей Звёздочкой?