Глава 56 (1/2)

Регулус был искренне рад за Сириуса. Тот нашёл родителей, которые любят его и не требуют за это ничего взамен, и брата, способного понимать его лучше, чем предыдущий.

В первый побег Сириуса Регулус переживал. Он сидел возле лестницы и поглядывал на дверь, пока не увидел, что мать привела его домой. В дальнейшем Регулус не беспокоился о том, куда пойдёт Сириус. У брата была семья получше этой. Там он был в безопасности.

Регулус хотел бы сказать, что он мог спокойно жить дальше без Сириуса, но Дженна и Эван, как бы они не старались, не могли заменить Регулусу брата, так часто спасавшего его в детстве. Может, Сириус забыл о том, что обещал не оставлять Регулуса одного с родителями, а, может, только поэтому он каждый год возвращается.

Разумеется, технически он оставался Блэком и должен был вернуться домой следующим летом, вновь пропустив Рождество. Только все знали, что скоро побегам Сириуса должен был настать конец. Никто долго не думал возиться с Андромедой, когда она сказала, что выходит замуж за маглорождённого. И никто не беспокоился о членах семьи, лица которых выжгли с гобелена за их взгляды. Так почему Вальбурга Блэк не могла сделать это вновь?

Вывод напрашивался сам собой: она любила Сириуса. Она не всегда вела себя, как мать, но, когда другие Блэки уговаривали её выпроводить сына из дома с самого первого курса, она защищала его. Вальбурга Блэк ненавидела наказывать сына, но знала, что Орион был намного более жестоким. Сириус не осознавал, что его мать шла на риск, впуская его в дом. Но он оставался её первым и любимым сыном.

Вальбурга любила своих детей той странной любовью, которую замечал только Регулус. И ему было жаль мать. С самого детстве служившая семье, вынужденная выйти за мужчину, которого презирала, терпящая насмешки и критику родственников и измены мужа, получившая карму в виде наследника рода, Вальбурга Блэк. Она совершила много ошибок. Только никто ей не собирался их прощать.

Уходя снова и снова, Сириус не беспокоился о том, сколько боли причиняет Регулусу (тем более матери). Он ненавидел Блэков. Регулус верил, что он в числе всех родственников.

Иногда Регулус поглядывал на Дженну. Она не грустила и не плакала по семье, будто их не было в её жизни. В такие моменты он завидовал ей, ведь не мог сделать то же. Порой Дженна злилась на свою семью, ей было в чём их винить, но больше эмоций она не показывала. Она предпочла забыть и ступить дальше.

Кто же знал, что её следующим шагом станет приют в доме Блэков?

Орион гулял с друзьями, родственниками и женщинами, Регулус нуждался в друге, а Вальбурга была одинока. Дженна просто появилась вовремя и осталась с ними до конца лета.

Регулус был рад, Кричеру нравилась новая хозяйка, Вальбурга была на удивление довольна поведением и манерами Дженны. Однажды Регулус даже заметил, как они вели повседневную беседу. Это мелочь, но не у Блэков, они разговаривали с другими волшебниками либо из чистой вежливости на встречах чистокровных, либо с определённой целью.

Скорее всего, Вальбурге было просто скучно, и Регулус переоценивал значимость эпизода, но он отчётливо запомнил тот вечер.

Блэки и Дженна вместе оказались на железнодорожной станции первого сентября. В новой, более подобающей для чистокровной леди рубашке и брюках и с очищенными от магловской краски волосами шла Дженна. Рядом с ней, держась согласно всем правилам, шёл Регулус. Вальбурга была величественна и хладнокровна как обычно.

Регулус постоянно поглядывал на Дженну, которая глазами искала кого-то в толпе. Но судя по её мимике, она остерегалась их. В какой-то момент в её ясных глазах мелькнуло беспокойство, подсказывая Регулусу, что им стоит ускориться и избежать привлечения к себе лишнего внимания.

Регулус попытался разглядеть единственных людей, которых Дженна бы боялась увидеть сейчас. Поттеры и Сириус. С ними столкнуться Регулус также не желал, но его метания позволили брату заметить его. А вместо с Сириусом повернулись и другие.

Регулус не успел ускользнуть. Юфимия Поттер начала бежать в его сторону и сразу же заметила Дженну и Вальбургу, идущих с ним. Она помчалась за ними, выкрикивая имя Дженны, чем привлекала слишком много постороннего внимания и выводила Вальбургу из себя.

Мистер Поттер, Джеймс и Сириус подбежали следом, не подпуская мадам Поттер одну к Блэкам. Две женщины никогда не ладили. И чем дольше они были знакомы, тем их отношения оказывались хуже.

Юфимия Поттер проигнорировала присутствие Блэков и потянулась к Дженне с мягкой улыбкой на лице.

— Дженна, мы можем поговорить?

Неожиданно для многих Вальбурга встала рядом с Дженной, положив руку на её плечо. Мадам Поттер отступила и оказалась рядом с мужем. Все, кто наблюдал за сценой, не могли поверить своим глазам. Регулус старался следить за движениями матери внимательнее. Её пальцы вцепились в плечо Дженны, приказывая оставаться на месте. Конечно, Дженна бы не послушала, но тогда она сама не хотела приближаться к матери.

Сириус в это время виновато смотрел на брата. Регулус заметил, но он не мог даже повернуться в ту сторону. Легче ему не становилось. Пусть Сириус сожалеет, что оставил брата одного вновь, это ничто не могло исправить.

— Прошу прощения, Юфимия, но тебе лучше отстать от девочки, — в своём обыденном леденящем тоне предупредила Вальбурга.

Поттеры повернулись к Дженне, ожидая, что она возразит. И обычно бы Дженна не позволила говорить кому-то за себя, но Регулус знал: она молчит ради него. Вальбурга может воспринять попытку Дженны заговорить как предательство и лишить её права свободно видеть Регулуса.

Поэтому Дженна сохраняла лицо перед ней. Она сжала челюсть и направила свой взгляд вдаль, избегая семьи или Регулуса. Это был один из тех моментов, когда он презирал мать. Но в момент, где он действительно мог помочь, волшебник предпочёл молчать.

— Она моя дочь, Вальбурга, — попыталась возразить мадам Поттер.

— Разве ты не заменила её Сириусом?

— Сириус — часть нашей семьи, но...

Юфимия Поттер не знала, что нельзя открыто спорить со слизеринцами. Ты проигрываешь независимо от того, кто прав. Что бы она сейчас не сказала, это будет использовано против неё. Мистер Поттер понял это намного раньше, оттого и молчал. Только не мог заставить свою жену сделать то же.

— Ты же не хочешь сказать, что он не может занять оставленное твоей дочерью место в доме?

Поттеры оказались в безвыходной ситуации. Если мадам Поттер ответит: «Конечно же может» — то обидит и Дженну, и Сириуса; подтвердит, что они взаимозаменяемы. Если она откажет, то Сириус почувствует себя незначительным вновь. Сказанное после окажется воспринято как оправдание.

Вальбурга хмыкнула, не скрывая наслаждения от страданий Юфимии Поттер.

— Она не это собиралась... — вступил в спор Флимонт Поттер, но его оборвали.

Вальбурга сделала шаг вперёд, оказавшись лицом к лицу с Поттерами. Оба выдержали её тяжёлый взгляд. Регулус был поражён: никто до этого не мог сопротивляться угрозам его матери.

— Вы отняли у меня сына.

Вальбурга не обвинила их в этом. Из её уст это звучало, как обычный факт. Она не вложила чувств в свою речь. Говорила так спокойно, что пугала этим. Никто не знал, что от неё ожидать. Но всем известно было одно: она угроза. Вопрос был в том, как она отомстит. Ей нечего было забирать у них. Почти нечего.

— Но невозможно получить всё и сразу, — продолжила она. — Невозможно быть хорошими родителями для всех. По крайней мере, теперь Дженна в надёжных руках.

Регулус знал, что это всего лишь месть, и Вальбурга не собиралась заботиться о Дженне и проявлять к ней подобие материнских чувств. Ей не удалось это с родным сыном, тем более не выйдет с чужим ребёнком.

Впервые за много лет Регулус полностью понял брата. Поттеры видели в нём личность, имеющую собственные чувства и эмоции. Вальбурга видела в Регулусе того, кем так и не стал Сириус.

Жизнь с Поттерами была несравнима с тем, что предлагал ему родной дом.

— Ты сама отняла у себя сына. Ты — причина, по которой разваливается твоя семья, — выпалила Юфимия Поттер.

Это взбесило Вальбургу, она потянулась к волшебной палочке, но Дженна вовремя перехватила её ладонь, быстрее всех сообразив, что произойдёт. Тогда безумный взгляд Вальбурги сменился на строгий, и она осознала, что находиться среди маглов и волшебников. И одна против Поттеров она не протянет ни секунды.

Рука Дженны тут же скользнула обратно. Она виновата оглядела семью и сказала достаточно громко, чтобы её слова чётко дошли до публики:

— Нам пора идти, прошу нас простить. До свидания, мадам Блэк.

Дженна, сжав ручку чемодана, развернулась и направилась дальше, не ожидая никого. Она была слишком зла для того, чтобы находиться рядом со взрослыми. И Регулус пошёл следом, лишь взглянув напоследок на брата и кивнув матери.

Регулус еле поспевал за быстрыми шагами Дженны. Он не мог перестать думать о произошедшем, его сковывало удушливое ощущение, которое не позволяло говорить свободно. Куда проще было молчать и забыть обо всём, что случилось до прибытия на платформу 9¾.

Только там Дженна выдохнула и первая заговорила с Регулусом:

— Ты точно в порядке?

— Да, — кивнул он, немного удивлённый её вопросом и отсутствием гнева в голосе. — Ты?

— Прекрасно. А теперь пошли искать наших любимых идиотов.

Регулус улыбнулся, обернул руку вокруг её плеч, и только тогда они пошли к поезду, который должен был привезти их в школу. Дженна начала рассказывать ему о чём-то совершенно отвлечённом, а он пытался слушать, хоть среди кричащих волшебников это было крайне сложно. Но её голос звучал яснее других, Регулус внимал каждому её слову.

Когда они оказались внутри поезда, Элен и Эван выбежали из купе и напрыгнули на Дженну и Регулуса, по очереди обняв их, а после Элен забрала их вещи и повела к ожидающим Беатрис и Мари, с которыми оба были рады обняться.

Эван практически не изменился, как и Элен. Волшебница только отрастила волосы и стала завязывать их в конский хвост. А вот Беатрис выглядела совершенно иначе. Было заметно влияние свободы и Элен. На её лице тёмный макияж, немного не такой яркий, как часто бывал у Дженны. И свою одежду она сменила на светлую, одолжив много вещей у своих подруг.

— Тебе так нравятся мои джинсы? — спросила Беатрис, когда Регулус слишком долго смотрел на неё.

— Вообще-то да, выглядишь потрясающе.

Беатрис и Мари тихо посмеялись. Они точно нашли общий язык за это лето. Весь август Дженна писала им и после упоминала, что Мари слишком часто говорит о Беатрис. Но при этом никогда не отвечала, почему считает это важным.

Мари выглядела всё милее с каждым годом. Она была одета в летнее платье с открытой спиной, а в её волосы была вплетена лента, сочетающаяся с образом Беатрис.

Регулус сел рядом с Дженной, которая смотрела на него так, будто он забыл нечто крайне важное. А он понятия не имел, что она хочет.

— Что? — спросил Регулус, оглядывая комнату.

— Ты забыл сказать, как прекрасно выглядят Артемида и Гестия! — ответила Дженна.

— А я? — уточнил Эван чуть обиженно.

— Хорошо, — вздохнула Дженна. — Морфей, скажи Дио, что он не меняется с годами и мы живём ради такой стабильности.

— Я не этого ожидал! — возразил Эван.

Регулус и Элен оба попытались что-то сказать, но в их и без того забитое купе ступил ещё один волшебник, отвлекая от разговора.

— Теренс Паркинсон, или единственный человек, который может носить эти уродские яркие рубашки! — воскликнул Эван.

Элен, уже стоящая возле Теренса. строго посмотрела на друга. Тот поднял руки и опустил голову, как бы сдаваясь на милость Элен.