Глава 48 (2/2)

Он выглядел чуть лучше, чем в самом начале, но был всё ещё отвлечён чем-то. Разумеется, всем хотелось узнать, чем именно.

— Да? — Барти поднял на неё глаза. — Ах… П-правда.

Дженна наклонилась вперёд, опираясь на руки и выдержала недолгую паузу, делая вид, что ещё не придумала вопрос.

— Расскажи нам свою самую тёмную тайну.

Барти стыдливо опустил глаза и едва заметно сжался, отчего Дженна вмиг пожалела о своё вопросе. Она не думала, что попадёт в яблочко и направит ситуацию к точке невозврата. Что бы Барти не хранил в себе, сегодня правд откроется. Регулус был почти уверен в этом. Достаточно было взглянуть на младшего слизеринца.

— Я сделал это снова, только теперь по своей воле.

Никто ничего толком и не понял. Элен и Эван посчитали его слова забавными и заулыбались, а вот Мари и Дженна выглядели крайне обеспокоенными. Все молчали, надеясь, что Барти продолжит сам, но он не был готов закончить разговор, который начал. Только теперь у него не было выбора.

— Сделал что? — спросила Мари.

Как бы сложно это ни было, Барти чуть дрожащим голосом ответил:

— Я присоединился к компании Снейпа.

Комната вмиг погрузилась в молчание. Смех и радость покинули стены дома. Барти взглянул на каждого, начав с Дженны, закончив Мари. И у каждого на лице было написано достаточно, чтобы понять, что они сделают дальше. Он боялся каждого слова, которое прозвучит через минуту, может, две. Но Барти был готов стать терпеливым и ждать так долго, сколько понадобится.

Однако с Элен ждать не пришлось.

— Что ты сделал?! — переспросила она, резко повышая голос.

Мари вздрогнула с испугом смотря на подругу. Элен была в ярости, можно было даже не вглядываться в её резкие движения руками и почерневшие от злобы глаза. Достаточно было слышать голос, полный самой чистой ненависти, какую Регулус когда-либо слышал. Даже его мать никогда не могла заставить его желать скорее спрятаться за чьей-то спиной, используя тон голоса. Но Элен была подобна настоящей фурии.

— Барти, что ты забыл с ними?! В прошлый раз они чуть не ранили тебя в поезде, а теперь ты снова… Твою мать!

Элен не могла сложить слова в полные предложения, вряд ли что-то могло описать её гнев лучше, чем её тяжелое дыхание и сжатые в кулак ладони. Её взгляд был направлен на Барти, но он в страхе опустил голову, хотя настолько тёмный взгляд сложно было не прочувствовать. Остальные переглядывались между собой, решая, стоит ли вмешиваться.

— Элен, — сказала Дженна негромко, попытавшись её успокоить.

Элен не услышала её, как и Барти, который решился ответить, не выдержав крика.

— Потому что гриффиндорцы заслуживают мести! Элен, как ты этого не понимаешь. Они относятся к нам, как к дерьму! Ты хочешь до конца школы терпеть этих уродов!

— Только потому что твой папочка тебя не любит, не значит, что ты должен присоединяться к грёбаному движению по уничтожению маглорожденных. Снейп ненавидит всех, кто не является хотя бы полукровеой!

— Да, но ещё больше он ненавидит гриффиндорцев, портящих нам жизнь!

— Барти, они промывают тебе мозги!

— Уж прости, но если ты этого не замечаешь…

— Я всё замечаю, Барти, но я предпочитаю сохранять гордость и не падать в ноги компании уродов.

— Прекратите оба! — выкрикнула Мари, готовая вот-вот заплакать.

— Не сейчас, Мари! — отмахнулась Элен.

Регулус и Эван не были в силах сказать что-то, не зная, на чью сторону стоит встать им. А вот Дженна не выдержала:

— Элен, успокойся, во имя Морганы!

Элен посмотрела на Дженну и улыбнулась совсем не по-доброму, а с той же злобой и насмешкой.

— Только не говори мне, что ты его простишь и будешь жить, как раньше, — сказала она. — Перестань быть такой жалкой, Дженна! Ты постоянно прощаешь всех вокруг, цепляешься за них, а потом бежишь жаловаться мне, потому что в тебе нет сил признать, что не все в этом мире будут любить и понимать тебя за то, какая ты есть. Пойми это наконец и оставь меня в покое!

Дженна взглянула на Эвана, ища поддержки, но тот стыдливо опустил глаза, как и Регулус. Он знал, что Дженна смотрит на него, но боялся поддержать её или Элен.

— Может быть и так, но Барти — наш друг. Ты так просто оставишь его? — спросила она.

— Теперь он только твой друг, — процедила Элен.

Барти вскочил с места и выбежал из комнаты, закрывая лицо отросшими волосами, лишь бы никто не видел, что сделали с ним слова Элен. Дженна встала следом и только глянула в сторону Элен так, как не смотрела до этого даже на Джеймса. Регулус весь сжался, когда она обвела взглядом каждого. Её фигура растворилось в темноте коридоров, оставляя неприятный осадок в душе Регулуса. Ему хотелось последовать за ней и за Барти, но что-то остановило его, и он не смог сдвинуться с места, провожая её щенячьим жалобным взглядом.

Эван, когда Дженна ушла, посмеялся, но в его голосе было исключительно отчаяние. Он схватил бокал и произнёс так же громко, как тост:

— Счастливого нового года!

Гнев Элен сменился осознанием произошедшего ещё нескоро. Она долго смотрела в пол, проворачивая диалог в своей голове, другие также молчали, лишь только Эван периодически наливал себе, качал головой и бормотал под нос о произошедшем.

Прошло, как минимум, несколько минут, и только потом первый волшебник решил покинуть комнату.

— Я пойду спать, — сказала Мари, поднимаясь.

— Пошли, Эван, — сказала Элен уже спокойно, протягивая руку пьяному другу.

Ему нельзя было напиваться больше, чем он уже успел, так что Элен и Регулус теперь были обязаны довести его до постели и уложить спать, чтобы он не ненавидел всех утром. Не дождавшись возвращения Барти и Дженны, Регулус, Мари и Элен ушли, унося с собой Эвана. И тогда, глядя на друга, Регулус понял, что вскоре они окажутся в рядах Пожирателей Смерти. И как тогда Элен отреагирует?

Мир слизеринцев был полон жестокости и отчаяния, теперь Регулус убедился в этом. И он не знал, как в таком мире смогут выжить те, кто не готов бороться за идеалы, дарованные им с кровью. Какова вероятность, что Дженна, Элен и Мари не переживут эту войну?

Всю ночь Регулус не спал. Сначала он долго ворочался, вставал, ходил по комнате, затем снова ложился, смотрел в окно и отворачивался от него. Ничто не помогало. Тогда Регулус сдался и решил провести остаток ночи в ожидании утра.

Но его планы нарушил щелчок дверной ручки. Регулус закрыл глаза и замер, делая вид, что спит. Он думал, что ночной гость оставит его в покое и решит все утром, но, судя по тишине (полному отсутствию звуков шагов или закрытия двери), неизвестный оставался на месте.

— Я знаю, что ты не спишь, — прошептал Эван, входя и прикрывая дверь за собой.

Регулус тяжело вздохнул и открыл глаза. Вставать он не спешил. Было слишком лень сделать даже одно движение. Эван сел на кровать рядом с ним, ожидая, когда тот будет готов разговаривать. Сам он повернулся к окну, но о не был заинтересован в картине падающего снега. Слишком уж пустым был взгляд Эвана.

И Регулус не сводил с него своих глаз. Он видел перед собой мрачного, грустного и серьёзного слизеринца. Регулус видел в нём отражение самого себя. Таким Эван был редко. Он старался оставаться достаточно весёлым, чтобы самому забыть о том, что происходит вокруг него и заглушить голос тревоги в голове. Такова была его защитная реакция практически на любое событие. Неважно, было ли оно приятным или нет.

Эван был из тех, кто старался делать вид, что ничего из происходящего его не волновало, что он наслаждался каждым мгновением дня. Регулус считал, что он единственный, кто знает Эвана таким, каким он предстал в то редкое мгновение. За последние годы он видел друга в разных состояниях. И только когда тот был рядом с Дженной, он был поистине счастлив. Но иногда Эван оставался с Регулусом, и они могли обсуждать между собой мрачные моменты будущего.

Регулусу понадобилось около минуты, прежде чем он сумел подняться и переместиться поближе к Эвану. Тот не дёрнулся, лишь прошептал:

— Что будет дальше?

Регулус ответил честно, не находя слов утешения. Он не может дать Эвану пустых обещаний или подбодрить его тогда, когда это было бесполезно.

— Я не знаю,

Эван усмехнулся и повернулся к Регулусу, который был слишком труслив, чтобы смотреть Эвану в глаза, и отвернулся. Но он представлял выражение боли на знакомом лице. Оно звучало в голосе Эвана, сопровождало каждое его движение. Можно было прочувствовать.

— Я не хочу, чтобы всё это закончилось, — продолжил мысль Эван. — Я не хочу терять ни Дженну, ни Элен, ни Мари, — он сделал паузу, делая глубокий вдох. — Они будут считать нас монстрами, так?

— Да, — без промедления согласился Регулус.

Он мечтал, что в тот день, когда он примет власть и силу Тёмного Лорда, вступит в ряды его вечных солдат и снова прославит имя семьи после предательства Андромеды и Сириуса, его друзья останутся с ним и, может и не поддержат, но и не бросят. После случившегося вечером он не был уверен, что может быть легко прощен.

Регулус знал, что Эван не оставит его, и что Барти и Теренс, возможно, поймут. Остальные же будут смотреть на него с презрением и отвращением. И он был готов смириться с этим. Так или иначе долгожданный день настанет. Семья будет им гордиться, остальное для Блэка не должно быть важным, но Регулус всё равно думал и надеялся, что не останется один.

Он и не заметил, как надолго замолчал, пока Эван не заговорил, вырывая Регулуса из мыслей о недалёком будущем.

— Мы умрём в любом случае, почему бы нам просто не присоединяться к ним? Недолго, но мы сумеем прожить спокойно.

Регулус никогда не рассматривал этот вариант. Если он сбежит, то все мечты его матери рухнут вмиг. В него вложили судьбу рода, а это ноша не из лёгких. Регулус был в ответственности за имя семьи. К тому же, пусть война и смерть пугали его, он желал служить Тёмному Лорду и верил, что такова его судьба.

— Я хочу присоединиться к ним, Эван. Я стану частью армии самого великого волшебника.

— Правда? — удивлённо и разочарованно уточнил Эван. — Тогда мне придётся сделать то же, чтобы ты не оставался один. Вряд ли кто-то ещё согласится на подобное.

Регулус услышал шорох возле двери и бросил взгляд в ту сторону, но не заметил ничего: дверь была приоткрыта, и в темноте сложно было разобрать что-то, но он был готов поклясться: там кто-то был.

Но Эван ничего не заметил, он с непониманием смотрел на Регулуса, будто тот сошёл с ума.

— Рег?

— Ничего, просто показалось.

Регулус постарался сконцентрировать внимание на Эване, он вряд ли уже узнает, был ли кто-то рядом с их комнатой, но, если был, то он слышал много вещей, непредназначенных для ушей неизвестного. Хотя, как всегда, паранойя Регулуса могла взять верх над ситуацией.

— Значит, я клялся тебе почти в вечной любви, а ты отвлёкся на дверь? — чересчур драматично спросил Эван.

— Да, получается так, но я всё равно ценю это, Эв, правда.

Регулус смотрел, как уголки губ Эвана приподнимаются в подобие искренней улыбки, и тень радости нависла над ним, что было к лучшему, как думал Регулус. Возможно, они не смогли серьёзно обсудить всё необходимое, но возвращение хорошего настроения служило частичным концом. Регулус так и не смог развеять тревоги Эвана, однако теперь они были уверены, что не потеряют друг друга.

— Тогда давай полежим и поплачем что ли.