Глава 44 (2/2)

На этот раз Дженна взбесилась. Лили уже не просила, а говорила о пропусках встреч, как о том, что должно происходить. Дженна пропустила половину из них ради волшебницы, и теперь та стала относится к этому, как к должному ей?

Она резко обернулась и сложила руки на груди, смотря в глаза Лили, которая тут же отвела их, прекрасно видя надвигающийся шторм.

— С чего бы, Лили? Я не собираюсь пропускать встречу, потому что тебе не хочется смотреть на меня и вспомнив о том, что мы целовались! Прости, но пусть теперь это будет твоей проблемой, а не моей.

Дженна развернулась и думала уйти, не портить себе настроение. Однако кто ей позволит?

— Дженна, я хочу спокойно посидеть, с тобой будет сложно.

— Я не буду терять друзей ради тебя. Ты решила, что ты мне никто. Так зачем мне делать хоть что-то для тебя? Я уступала достаточно долго.

Лили замолчала. У неё не было весомого аргумента против. И её молчания было достаточно, чтобы Дженна бросила через плечо:

— Пока, Эванс.

— Постой!

Дженна снова остановилась, не в силах удержаться от желания услышать продолжения. Как же она хотела, чтобы ситуация превратилась в ужасный подростковый роман, который когда-то читала Юфимия. Тогда бы Лили попросила её остаться, не уходить.

Возможно ли такое вообще в реальном мире?

Дженна прокляла себя за то, что так легко поддавалась жалобному голосу Лили.

— Что ещё? — резко спросила Дженна, не оборачиваясь.

Она боялась столкнуться взглядом с волшебницей. Боялась, что её сердце затмит остатки разума.

— Дженна, у тебя есть причины злиться, но я прошу тебя помочь мне. У нас с Марлин неудачная неделя, мне нужно побыть с кем-то другим.

Всё же Дженна повернулась в её сторону. Она смерила Лили взглядом, полным разочарования и боли.

Почему она просила Дженну заботиться о ней, когда именно у неё было разбито сердце? Почему Дженне приходилось делать всё, чтобы Лили стало легче, когда та не делала ничего для Дженны. Она ни разу даже не убедилась, что Дженна в порядке. А она не была.

Предательство Лили ударило по её доверию куда больше, чем было заметно.

— Нет, Лили, мне всё равно, что между тобой и Марлин. Что было бы, если бы я не разговаривала с Элен, говорила Сивилле, что ты не придешь, в то время, как ты хотела, делала вид, что тебя не существует, а потом просила о чём-то подобном? Ты бы послала меня, так?

— Дженна...

Лицо Лили изменилось, она склонила голову перед слизеринкой, пряча предательскую слезу. Только от Дженны было сложно скрыть что-либо.

И хоть она должна была злиться на рыжеволосую ведьму, она злилась на себя больше, чем на других. Она причинила Лили боль сейчас. Дженна была ответственна за это.

— Если у тебя нет другой темы для разговора, у меня дела, — бросила Дженна, быстро отворачиваясь.

— Дженна, прости меня! Я не хотела делать тебе больно! — взмолилась Лили.

— Но сделала, — прошептала она, не оборачиваясь.

Дженна не хотела видеть выражение лица Лили в тот момент. Вместо того, чтобы обернуться и взглянуть страху в глаза, покончив со всем этим, Дженна ушла. Она чувствовала себя трусливой и слабой, в очередной раз разочаровывая саму себя, но тогда Дженна не могла поступить иначе.

Она продолжила свой путь к Астрономической башне, только теперь она надеялась, что Сириуса там не будет. Ей не нужна была чья-то жалость, которую он проявит, ведь увидит, как Дженна Поттер еле сдерживает слезы, смотря на Запретный лес.

И Дженне практически удалось их сдержать. По крайней мере до того, как она опёрлась локтями о каменную перегородку, останавливающую её тело от падения. Сначала лишь одна слеза скатилась по её щеке, пока невидимый барьер, оберегающий её от истерики, не исчез, высвобождая целый поток из эмоций.

Дженна прикрыла ладонью рот, и тихо плакала. Любой, кто зайдёт сюда, услышит только редкие всхлипы и несколько неприличных слов. Она не смогла найти сигареты в карманах. Вечер определённо не удался.

Неожиданно она услышала чьи-то шаги. Знакомые быстрые, напоминающие прыжки. Сириус Блэк поднимался по лестнице.

И когда бежать оказалось некуда, Дженна нашла один выход: попытаться убежать во тьму лестницы, встретившись с Сириусом там. Ей не удалось. Стоило Дженне обернуться и сделать пару шагов, она практически врезалась в него.

И тогда она посмотрела на его лицо, как и он, опустив свой взгляд, смотрел на неё. И Дженна удивилась. Она смотрела на красные от слёз глаза и щёки Сириуса, а он видел своё отражение сейчас в Дженне.

Они смотрели друг на друга долго, пока оба громко и резко не рассмеялись. В один момент всё, что было невозможным, оказалось таковым. Слизеринец и Гриффиндорец, Поттер и Блэк, держались друг за друга и смеялись, плача то ли от боли, то ли от смеха.

Увидел бы их кто-то, смогли бы начать говорить о безумии двух волшебников.

Прошло, как минимум, несколько минут, прежде чем они осели на пол, спиной опираясь о холодную каменную стену, и выдохнули. На их губах всё ещё застыли улыбки.

Сириус достал сигареты и протянул одну из двух ей.

— Будешь?

— Спасибо.

Дженна, не задумываясь, приняла их, когда меньше, чем год назад, спрашивала себя, сделает ли это когда-нибудь. И с тех пор она скурила больше сигарет, чем большинство учеников Хогвартса. Один из тех, кто обгонял её, — Сириус.

— Так, кто расскажет первым? — спросил он после десяти секунд курения в молчании.

Ему не пришлось уточнять, о чём он хотел поговорить. Дженна и так знала.

— Почему мы должны рассказывать?

— Потому что мы в одинаковом положении.

Неубедительно.

— Ну не знаю. Ты так хочешь, чтобы злая змея знала все твои тайны? — посмеялась Дженна, вдыхая дым.

— Мне нужно с кем-то поговорить, Джи.

Сириус практически никогда не обращался к ней так. Обычно это было либо её фамилия, либо полное имя. Но Сириус выглядел так, будто мысли об этом вымотали его и причинили много боли в своё время. Ему необходимо было, чтобы кто-то знал.

Дженна не была уверена, почему он выбрал её. Увидел удачный шанс в обмене тайн? Доверял ей достаточно? Никто никогда не узнает, что в голове у Сириуса, и как он выбирает тех, с кем хочет поделится происходящим.

Она понимала, что близкие друзья, вроде Мародёров, не всегда могут быть лучшими слушателями. И есть вещи, которые никогда не захочешь просто рассказать незнакомому. Тем более в Хогвартсе все друг друга видели, и одна брошенная фраза может стать концом для волшебника.

— Хорошо. Странно, что ты не выбрал для беседы Джеймса или МакКиннон...

Он не дал ей закончить предложение, оборвав на полуслове.

— Я знаю, что ты хороший слушатель, а ещё знаю, что ты придумала тот план с Оборотным зельем, кстати, прошло отлично.

— Ох, говори уже.

Дженна потушила сигарету и бросила её куда-то в ночную тьму.

— Отлично, только это должно быть сугубо между нами.

Регулус просил её о том же не так давно, только они сидели в пустом коридоре, а не в октябре в холодный вечер на самой высокой башне.

— Давай, Сириус, если начал, следует закончить, — поторопила его Дженна.

Он всё ещё баловался с окурком в руках, отчего его руки позже будут пахнуть сигаретным дымом сильнее, чем обычно, но он мало беспокоился об этом. В то время, как Дженна ждала ответа.

Наконец, он бросил его на улицу, за стены замка.

— Все из-за Ремуса. Он мне нравится, Дженна.

Дженна знала об этом, но была удивлена, что из всех людей, он расскажет об этом ей. Наверное, потому что хотел честности и понимания, а не жалости. В такие моменты не нужны друзья и семья, нужны те редкие люди, присутствие которых ты не замечаешь, но от этого они не становятся менее важными.

Она положила руку ему на плечо, слегка сжимая его. Она не знала, что он хочет услышать от неё и что стоит сказать.

— Дерьмо, — прошептала она, заставляя Сириуса выпустить смешок. — Нет, серьёзно! Из всего, что могло произойти, это худшее.

— Да, я знаю. Ему явно не нравлюсь я, и я не знаю, что мне делать. И я в курсе, что ты не знаешь, что мне делать. Вообще никто не знает, что следует делать, так?

Он спрятал лицо в руках, а затем запустил их в свои волосы. Сириус боялся, и никто не мог его винить в этом.

— Он чёртов идиот, если ты ему не нравишься, Сири. Ты идеальный парень, и если вам не суждено быть вместе, виноват он, а не ты.

— Говорит та, кому я не нравлюсь, — улыбнулся Сириус.

— И это, собственно, одна из причин, почему я плакала.

Дженна никогда не думала, что признает это или скажет кому-то. Но она сказала Сириусу. Тот, кто был одним из последних в её списке доверия. Их ничего не связывало, кроме любви к курению. До этого вечера.

— Ты тоже?! — воскликнул Сириус.

— На самом деле это дерьмо, о котором мы не должны говорить. Блять, это слишком странно.

Сириус не обратил внимания на её комментарий и вскочил с места, радостно прыгая, будто недавно он не плакал от любви к парню, который, как он думал, никогда не взглянет на него с теми же мыслями.

— Мы родственные души!

— Сири, — сорвалось с губ Дженны, когда она поднималась на ноги.

И когда она так стала его называть?

— Теперь ты мой друг-гей по курению, — сказал он. — Конечно, больше подруга-лесбиянка, но... Ладно, забыли.

Дженна по-детски хихикнула, удивляясь поведению Сириуса. Его вообще ничего не могло сломить.

— Ладно, может еще по одной? — спросила она, указывая на пачку сигарет, уголок которой был виден из кармана брюк.

— Конечно. Все что угодно для тебя, дорогая.

Сириус протянул ей одну, а другую взял себе, но, прежде, чем закурить, вытянул сигарету перед собой.

— За нашу блядскую жизнь?

— За нашу блядскую жизнь, — усмехнулась Дженна.

Она слегка ударила свою сигарету о его и зажгла её. Теперь они стояли в полной тишине, наслаждаясь осенним вечером, как и должны были. Они не думали о том, что заставило из разочароваться в этом дне, ведь теперь он был идеален.

Сириус обернул свою руку вокруг плеч Дженны, становясь ближе к ней. Здесь начиналось то, что люди называли «личным пространством», но Сириус заранее считал его своим. Хотя кто ему откажет?

— Гейские обнимашки? — предложил он, заметив вопросительный взгляд Дженны.

Она кивнула и обернула руку вокруг его талии, улыбнувшись.

— Гейские обнимашки...