Глава 16 (2/2)

Родители узнали, что ты была на балу у Блэков, скорее всего, вскоре они догадаются, где ты, и придут за тобой. Побег был не самым твоим гениальным решением. Если ты пыталась напомнить родителям о их ужасном отношении к тебе, то хоть это вышло. Мама очень переживает, а отец обвиняет во всём Блэка, Розье и себя. Он боится, что после всего случившегося потерял тебя. Ещё он никак не может отделаться от мысли, что слизеринские семьи могут тебе навредить. Он говорит, что они испортили тебя и пытаются использовать. Сама понимаешь, как он к этому относится.

Родители места себе не находят, отец ходит по дому и всё твердит, что это он виноват. Он жалеет, Дженна, и очень. Он раскаивается и надеется, что ты вернёшься поскорее домой.

Ты знаешь, что я думаю об этом, но я хочу предупредить: со дня на день жди их. Я им ничего не сказал о твоем побеге, так что не беспокойся ни о второй палочке, ни о том, где ты сейчас.

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

С наилучшими пожеланиями,

Джи-Пи

Регулус удивился многому, в том числе и поведению Джеймса. Удивительным образом поменялось его отношение к Дженне. Он игнорировал её практически весь год, а теперь вёл себя, как заботливый брат, прикрывал её и врал родителям. Этим летом он забрал мантию-невидимку взамен на то, что не расскажет о палочке, а теперь так легко обещает не говорить ничего ни о чём.

Регулус был в ярости. Он думал, что и Дженна будет, но та была счастлива получить письмо. Она выжидающе взглянула на друга, видимо, сначала предполагая, что он будет радоваться с ней, но как бы не так. Он считал, что она была слишком снисходительна к каждому. Это нельзя было исправить, но показать Дженне — возможно.

— И ты так легко простишь его?

Дженна опешила от вопроса, будучи не в силах дать ответ. Конечно, она простит. У неё на лице было написано, что она уже готова была забыть все разногласия. И толка от уроков Теренса не было. Она совершала эту ошибку вновь.

— Я... Нет, конечно, — она нервно хихикнула. — Просто он беспокоится обо мне, Морфей.

— Я и Эван беспокоимся о тебе!

Регулус сам не ожидал, что в нём это вызовет такую злобу. Он не представлял, что при Дженне сможет почти кричать. Оставалось надеяться, что матушка не услышит о их разговоре, иначе Регулусу достанется.

— Как и Теренс, Элен и Мари. Не он! Его не было весь год, Дженна? Мерлин, что я пытаюсь доказать? В общем, это и не важно…

— Регулус…

Дженна произнесла его имя тихо, а в голосе звучало столько нежности и вины, что Регулусу стало стыдно снова. Он уже дважды за день из-за мыслей о Сириусе почти сорвался на Дженне. Он должен понимать, насколько она дорожит своим братом, а вместо этого начал кричать на неё. Это было ужасно. Регулус ощутил себя плохо.

— Дженна, прости, я не хотел так говорить, — тут же извинился он. — Просто я стараюсь быть честным. Твой брат не достоин твоей заботы. Целый год он не делал для тебя ничего, а тут всего одно короткое письмо, и ты радуешься так, будто всё всегда было в порядке.

Дженна замолчала, опустила глаза и притянула ноги к себе, обнимая их руками.

— Ты прав, Морфей. Но что я могу с собой поделать? Я не могу не дать ему шанс, так?

Регулус кивнул. Он знал её достаточно хорошо, чтобы утверждать: она ни за что не упустит возможность помириться с братом.

— Ты же не жалеешь о поступлении на свой факультет? — сорвалось с языка Регулуса раньше, чем он успел обдумать вопрос.

— Нет! Ни в коем случае! Тогда бы я не встретила никого из вас. А ты бы остался навечно злым и недовольным.

Она мягко улыбнулась, и Регулус ответил ей тем же. Теперь ему хотелось показать ей кое-что более личное. Он хотел позволить ей увидеть то, о чём не знает даже Эван. После всего сегодняшнего дня это было бы лучшим решением.

Он протянул руку Дженне, отчего волшебница подняла глаза на него.

— Хочешь, я покажу тебе кое-что?

Она кивнула и взяла его за руку. Регулус потянул её на себя, и вместе они вышли из комнаты и дошли до другой, где спал младший Блэк. Он пропустил её вперёд и закрыл за ними дверь. Дженна стала рассматривать стены, на которых были вырезки из газет, связанные с Волан-де-Мортом и Пожирателями Смерти. Они растянулись на практически всю комнату. Он ожидал, что она скажет что-нибудь, но Дженна опустила глаза и просто пошла следом за ним, откладывая этот разговор на другой раз. Было заметно, что она, как и большинство волшебников, испытывает ненависть к кумиру Регулуса, но тот тоже ничего не сказал, не решаясь начинать спор вновь.

Когда они стали в середине комнаты, Регулус взмахом палочки выключил свет, отчего Дженна чуть сильнее схватилась за руку Регулуса, которую до сих пор не отпускала. Он навис над её ухом, пока она не видела и прошептал:

— Ты боишься темноты?

Дженна вздрогнула, но ответила уверенно:

— Нет, конечно. Просто ты сделал это слишком резко.

Регулус потянул их вниз, к полу, прося и Дженну лечь рядом с ним. Она намеревалась отпустить его руку, как всегда, чтобы не создавать дискомфорт, но он придержал её:

— Можешь, пожалуйста, не отпускать, — попросил он.

Она не ответила, но её пальцы коснулись его руки вновь. Они легли на пол, и Регулус достал палочку, взмахнул ей и на потолке появились звёзды. Ещё в детстве он с Сириусом изучали книги, чтобы сделать эту карту звёздного неба. На ней было отмечено всё, о чём писали. И сиял потолок, покрытый звёздами, так же ярко, как говорилось. Лёжа под этим небом, могло показаться, что оно настоящее.

— Вау… — послышался её голос. — Это великолепно, Морфей.

— Это была идея Сириуса. Только что с ним сейчас? Он всегда был таким и любил веселится, но до этого не смел так открыто быть против на балах. Матушка всегда следила за ним.

Регулус не хотел жаловаться Дженне, но себя побороть не мог. Слишком много воспоминаний о Сириусе, и слишком долго его нет. Регулуса и без того вечно преследовала тревога за неугомонного брата, а вчерашний день выбил из него все силы.

— Не знаю, он должен вскоре вернуться. Я уверена.

— Да... Точно… Конечно он вернётся.

Он уже не был так в этом уверен.

Дженна придвинулась ближе к другу, а кончики её пальцев поглаживали костяшки на его руке. Он чувствовал её совсем близко, и боялся повернуться. Почему? Он не был уверен. Регулус оставался лежать, смотреть на звёзды и размышлять, но ему не позволяло её тепло. Он не мог думать о чём-то грустном, когда Дженна была рядом, когда она успокаивала его.

— Знай, что я тебя никогда не оставлю, что бы ни случилось.

Кажется, она имела в виду куда больше, чем казалось Регулусу сейчас. Может, её на это натолкнули вырезки с Волан-де-Мортом, а может встреча с его семьёй. Возможно, всё это вместе. Регулус немного повернул голову и столкнулся с её пронизывающим взглядом.

Регулус тут же отвернулся и рука, до этого держащая палочку, коснулась груди, где под одеждой был её подарок, кулон. Дженна отвернулась и стала смотреть на звёздный потолок, а Регулус повернулся к ней вновь.

Лёжа с ней на холодном полу его комнаты он понял, что не было лучшего решения в его жизни, чем позволить той маленькой Поттер сесть с ними в Хогвартс-экспрессе осенью. Дженна Поттер — лучший подарок судьбы. И ему необходимо сделать всё, чтобы сберечь её навсегда. Она была всем, что заставляет его испытывать радость: смех, комфорт, любовь, доброта, нежность.

Но теперь он слышал, как открылись двери, а следом и громкий голос отца. Они вернулись.

— Ай! — Сириус скорчился от боли.

— Терпи, — приказала ему Дженна, направляя палочку на его рану вновь.

Регулус и понять ничего не успел, как после появления Сириуса и отца, родители начали ругаться, заперев дверь на кухню и поставив там Заглушающие чары. Тогда Дженна практически схватила полуживого Сириуса, который даже в таком состоянии успевал шутить, и помогла ему добраться до комнаты Регулуса, которая была ближе, чем Сириуса. Но теперь Регулус мог успокоиться: его брат жив.

Охрипший от криков голос, ссадины, несколько новых порезов с засохшей кровью и то, что излечить нельзя: последствия отцовского «Круцио». Против этого заклинания была даже Вальбурга. Она постоянно повторяла: «Взгляни, что после этого произошло с Беллатрисой. Ты не хочешь, чтобы то же было с моим сыном».

Дженна, после тысячи паданий брата в детстве, выучила пару полезных заклинаний. Они помогли с ссадинами, а вот с глубокими порезами на бедрах Сириуса вышло не так гладко, но Дженна, порывшись в своих книгах, нашла что-то. Но им всё ещё нужны были зелья, которых не было. Без них Дженна могла затягивать по одной царапине, а шрам был больше, чем от тех, что оставались после лечения зельем, но Сириус согласился и на это. Лишь бы затянуть их скорее.

— Ужасно, — говорила Дженна. — Как можно делать такое со своим ребенком?

— Джеймс сказал то же самое, — заметил Сириус. — Ай! Поттер!

— Ещё две, Блэк.

Регулусу было непривычно и забавно слышать свою фамилию из уст Дженны, как раньше, когда она произносила её в самом начале сентября. После того дня она называла его по фамилии очень редко, только шутя.

— Только ты притворяйся, что тебе всё ещё больно. Отец вряд ли думал, что кто-то будет тебя лечить, — голос Регулуса был довольно весел для подобной ситуации.

— Ну разумеется, нельзя, чтобы твоя подружка попала из-за меня в неприятности, — дразнил его старший брат.

Регулус собирался возразить, но потом Сириус закрыл глаза и сжал зубы от резкой боли.

— Поттер, это было специально?! — его голос всё ещё был хриплым и едва различимым.

— Конечно, а теперь помолчи, — добавила она и преступила к последней ране.

Регулус гордо взглянул на Дженну, а затем на Сириуса, давая тому ясно понять: не только у брата лучший друг — Поттер.