Глава 14 (1/2)

— Вот чёрт!

Регулус тут же взглянул на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта, и его никто не слышал. Перенимать магловские ругательства от Дженны и Эвана было плохой идеей, но как будто у Регулуса был выбор. Оставалось надеяться, что никого рядом с его комнатой не было.

А началось всё с обычного письма Эвана, в котором он сначала на два листа расписал, чем он занимался всё лето, а потом добавил в конце листа: «Чуть не забыл написать: Дженна временно сбежала от своей семьи, и сейчас у меня. Наших писем она не получала».

А вот и оно. Регулус в тот же миг позвал Кричера и приказал ему собирать вещи на неделю для посещения Мраморного дома, как называла его сама семья Розье уже многие годы по вполне понятным причинам. Сама мысль, что с кем-то из его друзей могло что-то случится, не давала ему покоя, а тут ещё и такая новость в конце июля ранним утром.

Регулус спустился на первый этаж, где столкнулся с матерью и тут же выпрямился и завёл руки назад, встав перед ней, чтобы говорить. Вальбурга в ответ кивнула головой, давая ему право голоса, хотя сама выглядела удивлённой: Регулус редко подходил к матери с вопросами и просьбами, в отличае от Сириуса.

— Матушка, с Вашего позволения, я бы хотел отправиться к Розье, — объяснился Регулус.

— Через полторы недели нас ждёт бал Блэков, а ты помнишь, насколько он важен для нашей семьи, — начала его мать своим отвратительным леденящим голосом.

И Регулус отчаялся: он не получит разрешения на посещение Мраморного дома, сколько бы не просил. А рассказать, ради кого он туда отправляется, было сродни самоубийству. Если мать не разрешит, он только и сможет отправить Эвану письмо, надеясь на то, что он передаст всё Дженне.

— Но я могу позволить тебе до утра воскресенья быть там, ровно шесть дней и не часом больше.

— Благодарю Вас, матушка, — кивнул ей в знак уважения Регулус.

В это время на втором этаже что-то взорвалось, и один из портретов на стене начал недовольно ворчать и проклинать самого шумного жителя дома, а из гостиной послышался крик Ориона Блэка: «Сириус!» Вальбурга бросилась наверх, а Кричер трансгрессировал прямиком к Регулусу с чемоданом, где были собраны все необходимые вещи на ближайшую неделю.

— Кричер, мне нужно в Мраморный дом, — приказал ему Регулус.

— Будет исполнено, хозяин Регулус.

Мраморный дом был поистине потрясающим: построенное в шестнадцатом веке здание напоминало о исторической значимости, силе и богатстве семьи Розье. Хотя каждые сто лет кто-то из династии волшебников решал менять что-то в доме, подстраиваясь под моду того века. Несмотря на это, стены Мраморного дома навеки сохранили величие, которое должны были нести. Правда, Эван всегда отзывался о «всех этих скучных прямых стенах, дорогом декоре и отвратительной старинной мебели, которую выбирали люди без чувства вкуса», мягко говоря, не очень лестно.

Особенно он не любил практически пустой сад, в котором были только дорожки, зелень и фонтан. Но Регулус завидовал и этому: в его доме гибло всё живое. Но за мыслями и разглядыванием местного шедевра архитектуры, Регулус даже не заметил, как подошёл достаточно близко к дому. Зато заметил его Эван и без промедления открыл другу дверь.

— Алоха, друг мой, — поприветствовал его Эван, махнув рукой, в которой был стакан сока.

Регулус так и остановился перед Эваном, который опирался рукой о тумбочку позади себя, стоя в длинной красной гавайской рубашке, панамке и солнцезащитных очках. Откровенно говоря, юному Блэку было и неловко, и смешно одновременно, но больше всего он злился.

— Розье... Ты же не хочешь сказать, что я из Лондона трансгрессировал на самый юг, чтобы посмотреть на тебя в гавайской рубашке? И... Ты хотя бы штаны надень! Дио, твою мать!

Эван впустил Регулуса, который сразу же начал рассматривать уже знакомые ему стены дома Розье, но, скорее, он пытался понять, где могла быть Дженна. Но вопрос решился сам собой. Регулус услышал чей-то звонкий смех и повернулся в сторону лестницы. Дженна в самой яркой одежде, которую только могла достать, съезжала к нему по перилам и кричала от восторга, будто это лучшее, что она делала за последние несколько лет.

— Морфей! — воскликнула она.

Дженна подскочила к нему, но тут же отошла назад, давая другу личное пространство. Кажется, от счастья она на секунду забыла, что он не привык к объятиям так, как она. Тогда Регулусу удалось осмотреть подругу с ног до головы и убедиться, что она в полном порядке. На удивление он обратил внимание и на кое-что. Обычно одетая во что-то нейтральное, сейчас Дженна была в длинной оранжевой юбке и короткой белой рубашке, такую же, как у Эвана, отличающуюся лишь цветом. Кроме того, то, что было ударом для него, Дженна была с ним одного роста. Возможно, и выше, учитывая, что она была босая, а он в ботинках на высокой платформе, которую носил, чтобы сравняться с братом.

Да и внешне Дженна заметно изменилась. Всего за месяц её лицо вытянулось и стало совсем иным, хотя у неё всего лишь то заострились некоторые черты лица. Но даже несмотря на это, её глаза казались такими же большими и красивыми, как раньше. Дженна изменилась полностью, даже её улыбка стала немного ярче, и казалась она намного счастливее. И Регулус не мог перестать смотреть на иную Дженну. Сейчас он впервые понял, что Дженна очень красива, как и другие девочки в их школе. И сама мысль об этом была такой неожиданной, что Регулусу понадобилось несколько минут для возвращения в реальность.

— Хватит так пристально на меня смотреть, Морфей, — сказала Дженна, обворожительно улыбаясь.

Регулус тут же покраснел и отвёл взгляд, проклиная себя за это, а Эван похлопал его по плечу:

— Нам нельзя было позволять ей проводить столько времени с Теренсом, — сказал Эван.

Все трое, оставив чемодан Регулуса домашним эльфам, пошли в гостиную, где было три огромных окна, пропускающие столько солнечного света, сколько Гриммо 12 не увидит никогда. Дженна в своей яркой юбке кружилась вокруг себя в лучах света, наслаждаясь моментом. Он действительно не заметил, как общение с Теренсом помогло ей стать свободнее, но пока он видел в этом исключительно положительные стороны.

— В любом случае… Мы рады твоему приезду, Морфей, — говорил Эван. — Может, хотя бы теперь Дженна перестанет каждый час упоминать, как красива Нарцисса была в том лиловом платье в июне.

Дженна бросила на него предупреждающий взгляд, и Эван замолчал. Регулус, наблюдая за этим, только поражался: за все эти годы он ни разу не смог заставить Эвана помолчать хоть минуту. Ему было необходимо взять пару уроков у Дженны.

Через пару минут, когда Эван и Регулус смогли устроиться поудобнее на диване, Дженна вышла с подносом, где было мороженое. На ходу она благодарила домашних эльфов за угощение. И это было странно: она могла просто попросить их принести всё в нужное место, но она зачем-то сделала это сама. Эван такому поведению не удивился, привыкнув не спрашивать подругу о причинах её действий уже давно.

— Ладно… У нас в любом случае есть, что обсудить, — начал Регулус.

— И что же? — спросила Дженна, лениво поедая мороженое.

Реглус перевел взгляд с неё на Эвана и обратно. «Она не получала наших писем» — вспомнил он слова Розье. А Эвану будто бы было всё равно: он развалился на диване и ел мороженое, даже не вспоминая, что на нём шляпка и очки, и это было не по правилам, которые чистокровные изучают с детства. Да и штаны он так и не надел.

Дженна выглядела встревоженной из-за молчания Регулуса и не отводила обеспокоенного взгляда от него.

— Давай начнем с худшего: матушка хочет видеть тебя на балу у Блэков для того, чтобы показать, что мне не следует дружить с кем-то из Поттеров. Она думает, что ты будешь белой вороной на празднике, и тогда я перехочу общаться с тобой.

— Ну тогда тебе повезло, что я не опозорюсь, если ты поможешь мне научиться поддерживать разговоры с теми, кто бывает на подобных балах. Я ведь училась танцевать и говорить по-французски в детстве по желанию мамы. Не вижу проблем с этим.

Она говорила на удивление спокойно. И новость восприняла не так, как ожидал этого Регулус. Чего ещё ожидать от Поттер? Ответственности, которая лежит на её плечах, она не осознаёт.

— Ладно, с этим разберёмся позже, — продолжил он. — А как ты сбежала?

Эван прыснул и чуть не подавился мороженым. А Дженна вздохнула и бросила в него подушку, а потом вернулась к разговору с Регулусом:

— Ну... Давай начнём с того факта, что меня заперли в комнате и отняли мою палочку, чтобы я не сбежала. Письма от тебя, Теренса и Эвана они отбирали и сжигали, но ему я уже написала, что не могла отвечать, потому что мои родители боятся, что я стану чистокровной злой ведьмой, которая по ночам похищает младенцев и превращает их в змей. Иного объяснения я не вижу. Своей совы у меня не было, а семейную контролировал отец.

Регулус удивился: как Дженна могла сбежать, если у неё не было палочки? И почему она говорит об этом так, словно её никак не волнует произошедшее несколько часов назад. Всё, что читалось в её голосе, язвительная насмешка над родителями, которые думали, что сдержат её на два месяца лета.

— Только они не знали, что у меня есть другая палочка, которую я украла когда-то у отца.

— Погоди… Ты украла палочку у отца? — переспросил Регулус.

— Да, так и есть. Но и тут была загвоздка: мой милый братец сказал, что нам нужно обменять мантию на информацию о палочке, то есть он мог рассказать, что у меня была вторая, хотя он бы этого никогда не сделал. Но мне всё равно пришлось отдать ему мантию и сесть учить Дезиллюминационные чары, потому что в ином случае меня могли сдать домашние эльфы, которые увидели бы меня ночью, гуляющей по Поттер-мэнору.

— Я бы назвал эту серию: «Побег из Азкабана» — драматично прошептал Эван, задумчиво обводя глазами потолок.

Дженна проигнорировала этот комментарий:

— Я днями и ночами пыталась сделать себя невидимой на несколько минут, параллельно делая домашнее задание, и вчера ночью у меня это вышло.

— Ага, не представляешь, как меня испугал вид Дженны с разодранными в кровь коленями в пять утра. Моё хрупкое сердце еле выдержало это.