Глава 4: Ненависть (1/2)
— Что же вы молчите, Шастун?— Арсений Сергеевич побарабанил пальцами по столу и, не дождавшись ответа, поджал губы.— Ладно, садитесь. Кажется, вы совсем не готовы здесь учиться, если не можете рассказать даже про позвоночный столб.
Антон грустно вздохнул и втиснулся на своё место. Колени по-прежнему упирались в стол, а спина уже болела по отсутствию спинки у этого грёбаного табурета. Дима, в надежде поддержать друга, неловко похлопал его по плечу. Оксана с другого конца стола улыбнулась и прошептала одними губами:
— В следующий раз получится!
Только-только началась третья неделя учёбы. Антон успешно сдал отработочный реферат, но учить к каждому занятию по шесть листов мелкого шрифта из учебника до сих пор казалось ему трудновыподнимой задачей. На прошлом занятии он ещё справился, а вот сейчас он от волнения забыл все латинские термины, которые надо было зубрить наравне с русскими. Из-за этого Арсений Сергеевич поставил ему неуд. Придётся идти на отработку...
А всё из-за голубых глаз. Они завораживали, заставляли забыть обо всём на свете, манили к себе, как сирены из древних сказаний. Антон просто не мог им сопротивляться. В глубине этих глаз, за слоем льда, бушевал океан.
— Тогда об особенностях строения атланта расскажет нам Оксана Суркова,— объявил преподаватель, пока Антон думал о своей нелёгкой судьбе.
Малышка Окси вышла из-за стола, взяла в руки предложенную кость и чётким, поставленным голосом начала хорошо заученное:
— Атлант, на латыни atlas, – это первый шейный позвонок, соединяющий позвоночник с затылочной костью. Он не имеет тела и состоит из дорсальной и вентральной дужек, arcus dorsalis et ventralis...
***
К следующему занятию Антон готовился. Он всю неделю только и зубрил пояс грудных конечностей, забив на остальные предметы, Диму, сон и прогулки до бара с одногруппницами. Выучил каждый термин; запомнил все особенности строения лопатки, плечевой кости, предплечья и кисти быка, лошади, свиньи и собаки; при каждой возможности повторял латынь.
В зеркале лифта Антон видел всё более решительного человека. Лицо становилось острее, круги под глазами — больше, и кудряшки с каждым днём торчали всё упрямее. Но в глазах горела искра идеи — ”доказать Попову, что я не безнадёжен”.
Стас только головой качал, наблюдая, как Антон сидит ночами с учебником под тусклым светом ночника. Дима, видя его отчаяние перед этим же учебником, предлагал свою помощь в разборе темы. Мама, которая звонила раз в день, стала всё больше переживать и спрашивать каждые двадцать минут, не слишком ли сильно его мучают в вузе, и умоляла вернуться обратно в Воронеж. А к концу недели его старания стали заметны даже посторонним людям.
— Шастун, вы выглядите как труп,— сказал ему преподаватель зоологии в пятницу, когда закончилась последняя пара.
Зоологом оказался тот самый мужчина-редиска, которого Антон видел рядом с Арсением Сергеевичем первого сентября. Вблизи он оказался даже ниже Димы, так что говорить с учеником ему было несколько проблематично.
— Я просто учу анатомию, Сергей Борисович,— слегка наклонившись к преподавателю, объяснил Антон.— Не хочу ударить в грязь лицом на опросе.
Сергей Борисович понимающе кивнул и спросил, кто у них ведёт анатомию. Получив ответ, рассмеялся:
— Да что вы переживаете! Арс... То есть, Арсений Сергеевич, конечно... Он достаточно строгий препод, но просто так никого валить не будет. Не обязательно доводить себя до состояния ходячего мертвеца, чтобы сдать ему тему.
Редиска собрал со стола свои бумаги и, повернувшись к выходу, помахал рукой на прощание:
— Ладно, я побегу в деканат. Удачи вам, Шастун! И настоятельно рекомендую выспаться перед опросом.
Антон машинально помахал ему в ответ и поверил, что действительно не зря учил всю неделю.
***