Часть 8 (2/2)
***</p>
Санзу смотрит в окно. Там птички весело прыгают с ветки на ветку. Интересно, он сможет в следующей жизни стать воробьём? Или журавлём? Да хоть колибри. Лишь бы можно было беззаботно летать над землёй и не о чём не думать...
Дверь сзади резко открылась, от чего Харучиё подпрыгнул на месте.
— Где Такемичи? — првалив парня на землю кричал Манджиро, сжимая его горло своей тонкой рукой. — Сука, отвечай!
— Ммф... почему тебя так.. хх.. беспокоит этот.. сучёныш? — хрипло говорил бирюзовоглазый и с улыбкой смотрел на своего босса.
Он наслаждался болью, которую тот причинял Хару. Он давно привык к таким отношениям. Ему давно ясно стало, что другого просто не заслужить. Но надо радоваться тому, что есть, верно? Радоваться каждый раз, когда Сано избевает его до полусмерти. Радоваться, когда использует его рот в своих грязных замыслах. Радоваться, когда тот доверяет ему важные задания. Разве это не значит, что Манджиро тоже питает к нему какие-то чувства? Значит же..?
— Не смей так говорить о нём! — светловолосый с силой приложил того головой об пол и ударил кулаком по щеке. — Ты не заслуживаешь имя его произносить, не то, чтобы оскорблять. Ты и близко с ним не стоишь. Об тебя только и можно, что ноги вытерать. Ничего более. Ты всегда бежишь ко не по любому зову, радостно виляя хвостиком. Верный пёс. Насколько долго тебя хватит? — Ещё удар. — Ты жалок. — Снова. — И противен мне. Была бы моя воля, я никогда бы не связывался с тобой. Но, кажется, ты преуспеваешь в том, чтобы угодить мне. Лучше тебя это никто не делает, так что скажи уже наконец где этот чёртов Ханагаки и на сегодня мы закончим.
— На диване. — Шепнул Харучиё и замер. Ему было больно. Не от ушибов и ломки, нет.. от слов, которые говорил Манджиро. Он же верил, что это симпатия есть и у Майки к нему. Так почему слёзы текут в бо'льшем количестве?
Брюнет действительно лежал на диване и молча смотрел в потолок, улыбаясь. Там ему видленились разные яркие узоры, которые переливались всеми цветами радуги.
— Мичи, нам пора домой, — Сано взял её за руку, на что второй скривился.
— Злобный тролль, отпусти меня, я не пойду к тебе в подземелье! — попытался он встать, но упал назад и стал смеяться. Тут он пальцем поманил к себе Майки и шепнул ему на ухо. — Майки, я понял, что это ты. Только другим не говори и давай сматывать оттуда. Я не хочу работать в их тролльской пещере..
— И как же ты понял, что это я? — беря его на руки спросил Манджиро, улыбаясь.
— Ты самый хмурый из всех троллей, — хихикнул парень и обнял его за шею. — И вкусно пахнешь..
— Чем же?
— Кровью.
***</p>
Ран осторожно приоткрыл дверь и зашёл внутрь. Везде творится полный хаос: все бумаги валялись на полу, стол перевёрнут, картина с Медузой (которую он сюда и принёс) валялась на полу, а виновник всего этого сидел на диване и смотрел в окно.
— Эй, Сан.. боже, — подойдя поближе тот увидел ссадины на его и без того изуррдаванных щеках. Его обычно яркие изумрудный глаза выражали лишь холод и непонимание. Зрачки резко переместились в сторону старшего Хайтани, от чего тот дрогнул.
— Я правда такой ужасный? — шепнул Харучиё и с надеждой посмотрел на того.
— Конечно нет <span class="footnote" id="fn_32246416_0"></span>, — улыбнулся фиолетовоглазый и сел рядом, приобняв его. — Ты самый чистый и искренний человек, которого я знал. Пусть иногда ты забываешься в своей одержимость от Манджиро, однако это не портит тебя. Ты по прежнему прекрасен. От кончиков волос, — он нежно провёл по розовым локанам, которые под конец дня ужасно спутались. — До ступней.
— Спасибо, мне полегчало, — улыбаясь, будничным голосом сказал Санзу и встал, протягивая руку Рану, — ну что, по стаканчику виски?
— Конечно, — улыбнулся тот и поднялся следом.