Часть 4 (1/2)

Сегодняшний день должен пройти просто изумительно, если доверять гороскопу. Пусть Адель и перестала верить в подобное где-то в 14 лет, но маленький ребёнок,продолжающий жить в глубине души, всем сердцем хотел довериться куску серой бумаги.

Газета, небрежно брошенная на стол, свидетельствовала об отсутствии Николаса в доме. Судя по всему, он уже минут 10 назад добрался до офиса, обменявшись рукопожатиями со всеми встречными людьми. На часах сейчас восемь пятнадцать, поразительно позднее время для подъема Адель, но Нил, с которым она должна была встретиться перед утренней тренировкой, словно и не удивился звонку, сообщающему, что она проспала на два часа, явно переняв спокойствие и фоновую уверенность во всём и знание всего у самой Адель. Чтож, они плодотворно влияют друг на друга, это радует.

- Ох, давненько я тебя не видела с утра, - ярко улыбнулась Мирабель, без единого намёка не ложь, но напряжённо застывшие пальцы на силиконовой лопатке твердили о многом. Она была одета в длинный гольф и юбку в пол. - Будешь завтракать? Сегодня приготовила просто потрясающую яичницу.

- Благодарю, откажусь, - сухо бросила Адель, замечая как облегченно дёрнулся едва заметный кадык на горле Мирабель.

- Может, тебе положить с собой?

- Не стоит утруждать себя, делая образ заботливой мамочки, рядом нет зрителей. Занавес.

- Боже, что за несносный ребёнок, - закатила глаза Бель, уперев кулак в бок, она наставила ложку на Адель. - Когда ты стала такой черствой ко мне?

- Действительно, когда же? - натурально удивилась Адель, понимая, что ей стоит, не затевая ссор, как можно быстрее уйти подальше от этого энергетического вампира. - Быть может, в одиннадцать, когда ты впервые молча съебалась из дома, оставляя наедине с явно ненормальным Николасом? Или же в 13, когда ты же вновь вернулась, без стука зашла в комнату со словами «Эльфик, иди сюда» притащила эту ебучую мазь. Нет, не спорю, хуйня прекрасно заживляет раны. Но меня тошнит от твоего наигранного сочувствия. Ты ведь просто красивая кукла без эмоций, тупая Барби, что пытается всеми силами подстелиться под Николаса. И не пытайся оправдывать своё свинское поведение страхом за свою жизнь и угрозами от Николаса. Ты из семьи прокурора, уж точно смогла бы оказать минимальную защиту себе, не говоря уже про ребёнка.

- Ты ничего не понимаешь, - закипая, рявкнула Мирабель.

- Именно. Я нихуя не понимаю в логике твоих действий. Так объясни, хотя бы попытайся просто, и я, быть может, пересмотрю своё отношение к тебе, - почти миролюбиво улыбнулась Адель, что в её исполнении выглядело скорее кровожадно, с противным скрежетом отодвигая стул, с удобством падая в него. Что ж, со стороны казалось, что Адель была максимально беспечна и уверена в себе, но ходящая ходором нога говорила об обратном. - Поведай же причину почему же вы, мисс Тиморе, не сделали звоночек своему папочке с просьбой о защите, о, единственная и неповторимая дочь прокурора?

- Я пыталась, но Николас удалил номер отца, заблокировав его на домашнем, а с уличных таксофонов ему не дозвониться. А с матерью я поругалась из-за отношений с Ником, она всё твердила, что он мне не пара.

- Какая мудрая женщина. Но чего же ты не позвонила матери? Они, так, к слову, слишком сильно любят своих детей и не оставят в беде.

- Где ты такие сказки вычитала? Может, другие бы так и поступили, но не моя мать. Она человек слова, если сказала, что ни в коем случае не поможет, то и стараться не стоит - пошлёт куда подальше.

Мирабель говорит правду - внезапно осознала Адель.

- Мудрая женщина, - повторила Адель, приподнимая бровь. - И чего ты сейчас уйти не можешь? Только не говори про инвалидность в финансовом плане. Денег в твоей заначке слишком много.

- Люблю его просто, - слишком заученно и безэмоционально ответила Мирабель и быстро исправилась, замечая как едва видимый огонёк заинтересованности тухнет в глазах Адель. - Любила. Сейчас это скорее привычка, чем чувства. Та самая вредная привычка, от которой нужно избавится. Да и ты тоже причина. Всё же, даже не смотря на всё то, что между нами было, я к тебе успела привязаться и как могу по-своему защищаю. Ты ведь заметила, что твой от-. кхм, Николас в последнее время тебя не трогает даже? Что ж, теперь я понимаю твою вечную злобу на мир и на меня с Ником в частности.

Она всё ещё не врёт. Даже не старается, понимая, что может разрушить и без этого слишком шаткое доверие одним неловким словом. Адель и так в обычное время обходит Бель десятой дорогой, а если Мирабель сейчас будет нести полную околесицу из разряда «он меня бьёт и обижает», что, впрочем, тоже являлось правдой, Адель оттолкнет её ещё больше.

- А теперь добавь туда разъебанную в хлам менталку, пару лет в колонии, суицидальные наклонности и булимию. Скажи, очень весело выходит? Во-во, мне тоже смешно с этого.

- В плане суицидальные наклонности? - нахмурилась Мирабель, выискивая в памяти ещё что-нибудь кроме порезов. Их Тиморе почти даже не приписывала к попыткам умереть, идентифицируя их как ещё один способ выплеснуть эмоции. Это было правдой, но не суть.

- О-о, так, тебе Николас ничего не рассказал? Как мило с его стороны. Ты знаешь сколько раз я глотала таблетки? Раза 4 минимум, но всегда, как назло, рядом оказывался этот ебучий ублюдок, очищая желудок самым отвратным способом - тебе пояснять? Вот и чудненько. Меня незнакомцы дважды останавливали от прыжка с крыши отеля и давали выпить. В начале учебного года я не вывезла и пошла вешаться. Как видишь, неудачно. Зато я обрела мало-мальский стимул жить. Ну как мало-мальский, стимул чуть выше меня, так что тут его сложно маленьким назвать.

- Ты влюбилась? - изумилась Мирабель.

- Нет, - скривилась в отвращении Адель. - Благодаря кое-кому, не буду указывать пальцами, у меня максимально искажённое понятие любви, и никак иначе кроме насилия и наигранных чувств я не могу её выразить. Но в процессе обучения с нуля, скажем так. Тут скорее крепкая дружба. Тем более, это парень.

- Оу, не знала.

- Ты многого обо мне не знаешь, как ты уже поняла. - закатила глаза Адель, аккуратно поднимаясь. - Ладно, забей, мне на тренировку пока, Бейкер заждался небось.

-Прости за это.

- Немного поздновато, не находишь? Но я подумаю на счёт твоей кандидатуры.

Покидала дом Адель в непонятных чувствах. День поистине начался чудесно. Может, всё же стоит хоть время от времени доверять гороскопам?

Купив по пути извинительный кофе и маффины, быстро добравшись до пустующего стадиона, отмечая, что на самом поле никого не было, окидывая быстрым взглядом трибуны. На третьем ряду с наушниками в ушах и альбомом в руках застыл Нил, закинув ноги на сиденье в позе лотоса. С тихим облегчённым вздохом Адель быстро добралась до Нила, сидевшего на краю ближе к лестницы. Джостен заметил появление Адель, но решил не показывать, что засек её и подождать действий, всё равно понимая, что девушка уже знает всё. Адель, словно подкошенная, рухнула на соседнее кресло, заглядывая в альбом, где аккуратными штрихами был зарисован стадион, протягивая кофе и шоколадный маффин.

- Это в честь того, что ты - Хатико. Спасибо за ожидание.

- Тебя что-то беспокоит?

- Я, походу, немного помирилась с Мирабель или на пути к этому.

- Это прогресс, - широко улыбнулся Нил, чуть непонимающе глядя на Адель. - Но я не понимаю, как ты простила ей всё.

- Сама в шоке сижу. Просто чувствую, что она не настолько ужасна, просто слабохарактерная немного и беспокоится за свою жизнь. Но меня она ”защищает”, подставляя тем самым себя. Это с её слов. Но и я знаю, что это правда, - она хлопнула по колену Нила, кивая в сторону раздевалок, рывком поднимаясь с тёплого стула. - Такс, забили на Мирабель и проблемы, нас ждёт тренировка!

Они, как обычно, начали с разминки, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Мышцы приятно тянуло, даже поджившие порезы не саднили под повязками. После чего, перешли на пробежку, вот тут уже начался бурный диалог на тему апокалипсиса и войн. Сколько бы они не спорили над вопросом кого лучше взять с собой во время апокалипсиса, оба согласились, что останутся рядом, если он начнётся до мая.

Экси - это свобода, это адреналин гоняющий в крови, почти сравнимый с гонкой на мотоцикле, это животный азарт и жестокость. Экси - это любовь с первого движения.После тренировок сил едва ли хватает на то, чтобы просто на автопилоте добраться до дома, не запоминая ни лиц, ни событий, просто пуф - и валишься в приятной неге на ароматно пахнущие простыни, вдыхая осточертевший до икоты аромат лавандового порошка, на подкорке сознания ассоциировавшийся с ненавистью и болью. Но после изнемождающих до ломоты в мышцах и разодранному от вечных споров горлу тренировок мало что волнует уставшее сознание. Его не потревожит даже несанкционированное прохождение в комнату, ни противные до тошноты липкие прикосновения рук и губ к коже, ни бессовестное обладание телом, несмотря на слишком вялое сопротивление. Единственное чего иступленно желает сознание - поскорее закончить и провалиться в спасающую темноту сна. За это Адель и обожала этот вид спорта, да и спорт в общем-то: он забирает в себя всё лишнее, оставляя после себя лишь желанную приятную пустоту.

Адель была готова чуть ли не молиться на тренера Бейкера, который позволял максимально задерживаться на стадионе и в раздевалке, лишь с учётом того, чтобы она убиралась перед уходом. Алекс даже сделал для Адель дубликат ключей. По какой причине он это всё делал - Эстерния частично понимала, но мысль о схожести с Кетлин рассосалась сама собой, когда она узнала что Алекс давно отпустил её, перестав выискивать черты характера в других людях. И лишь однажды уловив наполненный жалостью взгляд на своих запястьях, сплошь покрытых свежими и почти сошедшими синяками, которые наслаивались друг на друга; на поджившие корочки шрамов на предплечьях и голени всё встало на свои места. Единственное, за что она действительно была благодарна - тренер не выказывал своей жалости слишком явно, давая ту же нагрузку как и другим игрокам, никогда не спрашивал о причине появления синяков и порезов, никогда не задавал лишних вопросов и изредка угощая девушку то мороженным, то домашнего приготовления выпечкой. Готовка у мистера Бейкера выходила даже лучше, чем роль тренера, а тренером он был очень даже не плохим.

После каждой тренировки девушка с тихим вздохом звёздочкой разваливалась по мягкой траве стадиона, смотря на заходящее солнце, когда все остальные игроки уходили домой второго или третьего часа тренировок, устав от нагрузок. Чувствуя себя максимально уязвлённой и беспомощной, ни на мгновение не готовой к защите собственного Я от других. К счастью и спокойствию паранойи, рядом всегда в первые минуты слабости находился тренер, подавая ей запечатанную бутылку с прохладной водой, либо же Нил, что, время от времени, заходил в разгар школьных тренировок, когда собственная заканчивалась, подавая руку, чтобы девушка села и прислонилась к ограждающей поле стене. Он всегда протягивал ей свежий тёплый бутерброд, купленный в магазине недалеко от школы, и гранатовый сок, спихивая выбор на то, что Адель выглядит как вампир из книг, и у него всегда ощущение, что Эстерния прямо тут свалится в обморок от нехватки гемоглобина в крови. И после короткой передышки они начинали свою собственную тренировку, соревнуясь друг против друга - пока лидирует Нил с отрывом в 6 очков. Как там говорил тренер Эрнандес, они настоящие экси-наркоманы, что эти двое буквально дышат им. Экси - это жизнь.

Мяч с приятным шумом отбился от стены под опасным углом, рикошетом отлетая с сторону ворот. Адель с громким ликующим смехом смотрела на загоревшиеся красные лампочки на воротах, переводя весёлый взгляд на скуксившегося Нила. Девушка подмигнула ему, поигрывая тяжёлой клюшкой.

Она была куда медлительнее Джостена, отставая секунд на пять-шесть - в последний их забег разлом составлял шесть секунд, - но за счёт своей лёгкости была чуть более маневренной, уходя из-под любой неожиданной атаки. Однако выбор клюшки не особо помогал в атаках, где кровь из носу нужна была легкость, но давала нужную инерцию для отправления мяча мощными ударами через всё поле, отдавая каждый удар приятной дрожью в руках. Было сложно мгновенно переучиться играть с прошлой клюшки, куда более невесомой, чем это адово создание, но результат того стоил.

Спустя месяца три, Адель управляла клюшкой так, словно была создана для этого, словно тяжёлое дерево было продолжением руки. Было частью самой Адель. И это ощущение было неописуемо прекрасно. Ещё больше доствляли попытки переубедить Нила перейти на тёмную сторону тяжёлых клюшек за печенье и какао. Нил, к слову, был категорически против, не видя в этом никакого смысла: после выпускного Нил Джостен бесследно исчезнет, умерев в неопределённых условиях и непредвиденной ситуации, и лишь один человек будет знать точно, что пусть Нил Джостен и исчез, но он будет жив настолько, насколько это позволяет его удача и умение скрываться.

После непродолжительного отдыха, когда они успели обсудить, что недостатки неповоротливой в последнее время игры Адель, что о силе слишком возбуждённых ударов Нила. Тренировка продолжилась, когда они выпили пол бутылки воды, задыхаясь от удушья в жаркой экипировке. За последующий час ворота Адель зажглись ещё трижды, в то время, как часть табла Нила горела гордой шестёркой, вызывая детское ликование на лице Адель. Она делала небывалый рост. Нил мог бы с лёгкостью выиграть на том, что у Адель нещадно горели мышцы, мог вывести этот раунд за счёт скорости - Адель хоть и была маленькой, шустрой и маневренной, но до скорости Нила чуть не дотягивала, отставая буквально на пару секунд - когда они в последний раз проводили забег на скорость, разрыв составлял пять секунд - чёртовых пять шагов в пике скорости. Огромная пропасть в игре, где всё может зависеть от одного небольшого шага. Он мог, но не захотел, легко отдавая победу - если это сражение со зверем, как выражались Эрнандес и Бейкер, можно было назвать лёгкой победой.

- У меня складывается ощущение, что ты хочешь отобрать моё звание нападающего, - задыхаясь, пошутил Нил, вызвав волну лёгкого смеха у Адель.

- Как ты разгадал мой план?! Я столько дней по крупицам собирала план действий по свержению тебя с трона нападающих Милпорта, копила каждую каплю пота в баночку, проводя обряды на ослабление, чтобы ты обо всём узнал?! О нет, мои труды отправились в Ад к Мефистофелю, ведь со знанием моих деяний проклятье перестанет работать.

Нил трагически приложил руку к груди, сокрушенно мотая головой, мешком падая рядом с Адель, на секунду морщась от небольшой боли в пояснице. Он пинком голени отодвинул её ноги в бок, широко раскидывая руки в позе звезды, наблюдая за слепящим глаза солнцем. Адель с воинственным кличем развернулась, чуть приподнимая ноги и ложась перпендикулярно Нилу, чтобы в следующую секунду уронить собственные ноги на его бёдра, легонько ударяя пяткой. Нил с удивлением обнаружил, что чувствует себя...спокойно? Как вообще можно чувствовать себя предельно спокойно и расслабленно, ощущая почти привычную тяжесть на себе.

В момент их встречи Нил даже не думал, что та безэмоциональная, словно мёртвая рыба, девушка, не позволяющая даже прикоснуться к себе в сознании, будет так спокойно закидывать свои ноги на торс или бёдра Нила, босой пяткой легонько отбивая один известный ей мотив песни по ложным рёбрам. Это было скорее щекотно.

Адель присела и задумчиво склонила голову, сверху вниз смотря на вопросительно приподнявшего голову Нила, закидывая под затылок руки. Она перевела взгляд на трибуны - ей всё мерещилось то чернильное пятно сидений в центре, что словно чёрная дыра затягивало всё пространство в себя; те любимые когда-то в детстве оранжевые всполохи. Подперев ладонью челюсть, поставив локоть на согнутую в колене ногу, она пространно бросила в воздух, словно даже не обращалась ни к кому:

- Как думаешь, как сложится наша судьба после выпускного? Какие выверты она на этот раз подкинет?

- Я не верю в судьбу.

- Я тоже. Но размышлений это не убавляет, - она полностью развернулась к нему, убирая вторую ногу и скрестив лодыжки. - Вот как ты себе представляешь будущее?Можешь не отвечать, я и так знаю: снова будешь бежать, спасая свою жизнь. Это не плохо, жизнь слишком коротка, а люди смертны. Не зазорно пытаться спасти себя любыми способами. Но, скажи пожалуйста, тебе не надоело вечно скрываться? Что ты будешь делать?

- Ты сама знаешь ответ, - раздражённо цыкнул языком Нил, копируя позу девушки, сжал пальцы на своих лодыжках.

- Не знаю, - отрицательно мотнула головой Адель. - Я тебе обещала, что намеренно лезть в твоё прошлое я не собираюсь, пока оно мне не угрожает - ты волен делать что угодно, а я буду ходить и ни черта не знать о твоей сокрытой стороне. Я свои слова сдерживаю.

- Что ж, тогда ты вполне можешь читать меня полностью - моё прошлое ходит за мной буквально по пятам и в любом случае угрожает.

- Всё равно не то. А есть ли возможность просто взять и сменить внешность, свалив туда, куда подумают меньше всего? Не знаю, в Польшу, Украину или Россию, если я правильно помню, ни ты, ни Мэри языков не знаете?

- Хуйня, пробовали залечь на дно на границе Беларусии и Украины и спустя месяц нас вычислили. Каким образом, я не знаю, но факт остаётся фактом.

Адель на мгновение задумалась, пожевав нижнюю губу.

- На границе был один из людей твоего отца. Не понимаю точно, как он узнал Мэри, но именно из-за неё вы и попались тогда. Но, ладно, повторять опыт не советую, в словянских странах засели ищущие тебя.

- Не проблема, перебьюсь.

- А давай поспорим, - предложила Адель, протягивая абсолютно не дрожащую руку, с вызовом заглядывая в глаза Нила. - Спорим на тысячу, что наша история всё ещё будет жить, а Нил Джостен не умрёт без следа?

- Это глупо.

- Это интересно.

- Знаешь ведь, что ты проиграешь.