29. Долг (1/2)
Пчелкин чувствовал себя ручной гранатой с уже выдернутой чекой, готовой взорваться в любую секунду, уничтожив все вокруг окончательно и безвозвратно.
Завывания няни усиливали головную боль. Витя метался по огромному залу, пока Марина всхлипывала на диване. Она только закончила свою сбивчивую, виноватую речь.
- Виктор Павлович... Я правда... Я не знаю...
- Успокойся.
Винить в случившемся няню было абсолютно глупо. Люди, которые похитили его сына, не остановились бы ни перед чем. Поэтому хрупкая девушка явно была не помехой. Главной задачей сейчас было взять себя в руки. Но Пчелкину это давалась катастрофически сложно. Он представить себе не мог, что будет с женой, когда она узнаёт о случившемся. Решение было одно - Белов.
Сегодня все четверо должны были собраться в офисе. Витя приехал раньше Космоса и Фила, у него была возможность поговорить с другом наедине. Диалог обещал быть острым.
Нервно закусив губу, Пчела прошёл в кабинет и сел напротив Саши, который оживлённо с кем-то беседовал. Вполне расслабленное и позитивное расположение духа Белова сейчас казалось насмешкой над всем буйством ужаса и смятения в душе Пчелкина. Еще никогда Витя не чувствовал себя настолько гадко, но страх за единственного ребёнка пересиливал уязвленное, втоптанное в грязь самолюбие.
- Пчёл? - Саша уже несколько раз позвал друга, но тот гипнотизировал взглядом остро заточенный карандаш, одиноко лежавший на гладкой крышке стола. - Не спи, замерзнешь!
Словно очнувшись, Витя взглянул на Белова. Красные, воспаленные глаза вперились в его лицо, и Саша отчётливо прочитал в них что-то смертельно больное.
- Ты под чем-то? - нахмурился Белый, подавшись вперёд, казалось, что он хотел ближе рассмотреть друга. - Ей богу, в гроб и то краше кладут.
- Сань... - волнение настолько сдавило горло, что каждый вздох вызывал приступ кашля. Захлебнувшись воздухом, Пчелкин не выдержал и скрыл лицо за широкими ладонями. Эти несколько секунд, казалось, тянулись вечность. - Несчастье у меня.
Белов скользил судорожным взглядом по белому, как полотно, лицу Пчёлы и терпеливо выжидал.
- Юрку украли.
- Чего? - брови Саши нахмурились и вытянулись в одну тугую полоску. - Киднеппинг?
Пчелкин отрицательно закачал головой.
- Ты сейчас только не перебивай.
По мере того, как Витя рассказывал другу о своих связях, махинациях, ошибках и заблуждениях, которые привели к самому страшному для любого родителя исходу, эмоции внутри Белого менялись, подобно калейдоскопу. Но на его лице не отразилась ни одна из испытываемых эмоций. Смотрел холодно и несколько отстранённо. Страха перед ним у Пчёлы он не видел, он видел только страх за своего сына.
- Ну нельзя сказать, что я не догадывался, - после долгого молчания, выдавил из себя Саша. Он закурил и отошёл к окну. Сумбурные чувства клокотали в нём учащённым пульсом. Его лоб разрезала глубокая вертикальная складка, брови соединились, губы сжались в тонкую бесцветную полоску. Он думал.
Саша вдруг понял, что уже не может доверять другу так искренне и безоглядно, как доверял раньше. Не может, как бы это ему ни хотелось! И у него станет еще на одного настоящего, полноценного друга меньше.
- Значит, Тимур, - наконец, вслух произнёс он. ОПГ Мартынова по влиятельности почти не уступала бригаде Белова. - Уверен? А не твои конкуренты недоделанные?
- Мне ещё раз повторить? - словно не своим голосом произнёс Пчелкин.
- Да не, уже сыт. - Снова тишина. Изнуряющая, натянутая, словно нить до предела. - Пчёл, ты объясни мне, дураку, нахрена? Что независимости от Саши Белого захотелось, оно понятно. Но ты прийти, поговорить не мог? Я че, монстр какой-то? Вроде как тайн друг от друга не было...
Последняя фраза вызвала у Вити неприкрытую усмешку.
- Разве? А та сделка с чеченцами? Мы потеряли одиннадцать миллионов! Да, Сань, тайн нет! У тебя всё в ажуре. Всё сводится на тебя, а мы где? Да, ты брат мне. Но ты нихрена нас не слышишь.
Маленькую долю истины Белый принять смог. Год назад почти такую же глупость чуть не совершил Космос.
- Ну и чего ты добился своими черными схемами, Пчёл?
***</p>
Женя весь этот оставшийся день была сама не своя. Всё валилось из рук, и в небольшой перерыв она успела пересечься с Дунаевым. Тот, заметив бледность подруги, протянул ей чашку горячего чая и присел рядом.
- На тебе лица нет.
- А где же оно, моё лицо? - хмыкнула девушка, сделав глоток. Горячая жидкость приятно обожгла горло, а затем Жене стало жарко.
- Дай-ка пульс, - Андрей обхватил её запястье. - Эй, ну так нельзя. Первый день что ли так встревожил?
- Да не знаю я, - устало поморщилась Пчелкина.
- Ну, расклеилась ты, старушка, - Дунаев ободряюще обнял её за плечи и слегка встряхнул. - Давай-ка сопли на кулак намотала, собралась и пошла работать.
- Да, ты прав... С непривычки, наверное.
- Давай, хвост пистолетом, ещё пару часов и поедем.
Стоящий автомобиль брата и заженный во всём доме свет заставил неясное волнение с новой силой охватить Женю, как только она вышла из машины Дунаева.
Едва Пчелкина распахнула входную дверь и оказалась в коридоре, голоса в зале смолкли. Девушка скинула сапоги и повесила на вешалку пальто, когда в прихожей послышались осторожные шаги, и к Жене вышел Витя.
- Валерка приехал? - слегка запыханная, она поцеловала мужа и улыбнулась. - А где Юрка, гуляют ещё что ли?
- Пойдём, - Пчелкин вцепился в её плечи и провёл в зал. Пальцы его дрожали, голова, будто свинцовый шар, разрывалась от боли.
В зале сидели все бригадиры. Атмосфера была накалена до предела. Первым поднялся Фил, сделал шаг, и вдруг замер. Миллион маленьких, острых иголочек врезался во всё тело Жени.
- Малыш, - обращение мужа впервые за долгое время заставило напрячься.
Девушка обвела всех парней растерянным взглядом.
- Где Юрка? - голос, граничащий с зарождающейся истерикой, дрогнул.
Сказать первым никто не решался, но все, особенно Пчелкин, понимали, что эта ответственность ложится на его плечи.
- Ты знаешь, я начал одно дело... А некоторые люди хотят, чтобы... Чтобы я его закрыл. В общем... Они забрали Юру.
Женя резко развернулась к нему.
- Они не сделают ему ничего плохого... - сразу обхватил её руками за плечи Витя.
- Ю.. Юра... Где?
- Жень, послушай! Я всё объясню!
Она не слушала. Вырвалась из рук Пчелкина и сорвалась с места, но её перехватил вовремя среагировавший Фил. Брат притянул Женю к себе, накрыв защитным жестом её спину и голову. Крупная дрожь сотрясала женское тело, она вцепилась руками в тёплый, колючий свитер Фила и, распахнув губы, еле слышно простонала. Затем из груди вырвался низкий гортанный рёв, и слезы горячими струями потекли по щекам, от которых враз отхлынула кровь.
Остальные действия были словно в тумане. Женя не видела, куда уехали друзья, рядом остался только Космос. Парень притащил с кухни валерианку и протянул Пчелкиной:
- Выпей.
Женя отрицательно закачала головой.
- Выпей, говорю, - требовательно повторил Кос.
Она пыталась успокоиться, но ей становилось только хуже: руки не слушались и дрожали, ноги и вовсе обмякли и усадили девушку на диван. Обхватив саму себя, Женя стала покачиваться - она не могла сидеть на одном месте, но и совершенно не знала, что ей теперь делать. Крепко зажмурившись и скривившись от головной боли, девушка снова заплакала. Горькие материнские слезы капали на колени, но боль никак не утихала. Не выдержав, девушка закричала и ударила кулаком о мягкую обивку. Ещё раз - сильнее и отчаяннее. Она подавилась своими же слезами и зашлась в кашле. Ей не становилось легче. Ей хотелось перестать. Она не хотела плакать. Но слёзы текли, а тело трясло - ни то от жара, ни то от холода - и так больно было в груди, будто сердце сжала чья-то тяжёлая, холодная рука. Так плохо Жене, казалось, не было ещё никогда.
Космосу было дурно наблюдать эту картину. Он опустился рядом с подругой и сгреб её в охапку. Она уже не сопротивлялась. Холмогоров убаюкивал Женю, как маленького ребёнка, что-то говорил успокаюващим, тихим голосом, но всё это Пчелкина не слушала, только тон голоса и крепкие руки заставили сердце замедлить бешеный ритм.
Они уже сами не знали, сколько просидели так, в неведении и тревоге.
- Подтягивайтесь к ”Динамо”, - передал своим людям Фил. За рулём машины Белова сидел Макс, который тоже поднял на уши знакомых пацанов.
- Ну что, Пчелкин, готов? - Белый оглянулся назад через правое плечо, скинув пепел в открытое окно.
- Братва сейчас подтянется, - оповестил Валера и украдкой взглянул на Витю. Тот сидел с каменным лицом, на автопилоте наматывая толстую цепочку на ладонь.
- Твою мать, - нервно усмехнулся Саша. - Ну только ж всё устаканилось...
Первым, кого увидели бригадиры, был Вадим. Он стоял недалеко от ворот в клуб ”Титаник” и с упоением потягивал сигарету. Тонированный внедорожник Белого подъехала к воротам, и Саша сам вышел из машины.
- Пойдём, прокатимся, друг, - остановившись рядом с подручным Тимура, вкрадчиво произнёс он и поправил перчатку на руке.
- Неужели сам Саша Белый, - без тени удивления протянул Вадим.
- Ну для кого Саша Белый, а для кого Александр Николаевич.
Вадим ухмыльнулся и, затушив окурок тяжёлым сапогом, сунул руки в карманы брюк.
- И что вам нужно, Александр Николаевич?
- В машину садись, - процедил Белов.
- Предлагаете услуги такси?
- Достал, - Саша одним резким ударом под дых выбил на мгновение весь воздух из лёгких бандита. Тот согнулся пополам, и вовремя среагировавший Фил распахнул дверь и втащил за шкирку Вадима в салон автомобиля.
- Вот вы суки, - судорожно выдохнул лысый и увидел слева от себя Пчелкина. - О, как сынок?
Зря. Витя обхватил его за горло изгибом локтя и резко потянул на себя, вымещая всю свою боль. Вадим захрипел, но сквозь этот хрип прорывался сдавленный смешок.
- Где мой сын? - хватка становилась всё жёстче. - Где он?!
- Убьёшь раньше времени, - Фил рывком выдернул Вадима из цепкой руки Пчёлы. А затем одним ударом рассек бандиту губы. - Говори.
- Вы че, смертники? - Вадим напрасно пытался остановить хлынувшую кровь.
- Нет, мы кровники.
Крупные звенья цепочки стянулись на шее Вадима. В руках Пчёлы проснулась такая сила, что он даже не чувствовал меры: цепь пережала артерии, и лысый начал брыкаться и пытаться оттягивать холодный метал от кожи, но ничего не вышло. В живот уперлось дуло ”Стечкина”.
- Х... Хорош... Шо, - почти теряя сознание, прохрипел Вадим.
Машина уже отъехала на приличное от клуба расстояние. Макс спокойно вёл, звуки на заднем сидении его, казалось, нисколько не волновали. Белов, глотая табачный дым, кидал сосредоточенные взгляды в зеркало заднего вида.
- Вот умница, - наконец, произнёс он.
***</p>
Женя не находила себе место. Она мерила шагами огромный зал и ко всему, за что цеплялся её взгляд, испытывала неописуемое отвращение. Дом, о котором когда-то она так мечтала, дом, о новости приобретения которого она, как маленькая, висла на шее мужа и радовалась, дом, в котором звенел смех и голос их сына, за эти часы ожидания теперь казался ей чужим. Меж рёбер поселилась тяжесть. Гадкая, выедающая все самые тёплые чувства. Осознание всего кашмара, в котором живёт её муж, её братья, вдруг прокралось в самое сердце, острым гвоздём протыкая его насквозь. Попытки оградить Женю и Юру от всей грязи и мерзости плотным, железным занавесом провалились с треском.
- Это какой-то кошмар...
Слышится в опухшем от слëз и боли сознании отчаянный голос Оли Беловой.