22. Сила кипения (2/2)
- Нет, дело серьёзнее, - подалась вперёд Марина, корпусом почти лёжа на столе.
- Что на этот раз? Убить президента? Трахнуть его жену? Напасть на другую страну?
Блондинка скривилась.
- Я сказала, серьёзное.
- Грядет апокалипсис? - сделал страшные глаза Пчелкин.
- Витя! - повысила тон Марина и откинулась обратно на стул. - Ты можешь меня послушать?
- Я весь одно большое ухо.
Марина набрала в лёгкие воздуха, будто перед прыжком в воду. Вид у неё был озадаченный, и Витя впервые отметил, что её разум, возможно, впервые не обременён заботой о новых шмотках или выбором, где провести вечер. Судя по её грустным глазам, в голову пришла самая конченная мысль - неужели беременная? Нет, такого быть то не может.
- Я выхожу замуж, - наконец, выдала она, скрестив в замок пальчики и взывая всем своим видом к явному сочувствию со стороны парня.
Тот в свою очередь подавил нервный смешок и выгнул брови домиком.
- Поздравляю. Кто этот несчастный? - но заметив злостные искорки в голубых глазах, спохватился: - Шучу, юмор у меня сегодня такой, туалетный... Кому так повезло?
- Один нефтянник...
- Будешь купаться в чёрном золоте, малышка. Так и в чем вся суть разговора? - Пчелкин расплылся в своей фирменной улыбке. - На свадьбу пригласить хочешь?
- Ну дурак? - надула губки Марина. - Я к тому, что фигура там такая, ну, понимаешь?.. Поэтому не знаю, как мы будем встречаться...
- А мы не будем.
Казалось, что девица откровенно не понимала такого резкого ответа, поскольку она с явным удивлением посмотрела на Витю в упор.
- Почему?
Пчела пододвинул её чашку к себе, покрутил в руках, затем сделал глоток. Кофе был что надо.
- Не имею привычки встречаться с замужними дамами. Муж с дырой в башке вряд ли тебя устроит.
- Ты больной? - оторопела Марина.
- Да вроде не жаловался, - он равнодушно пожал губами.
- И ты ничего мне больше не скажешь?
Витя нырнул правой рукой во внутренний карман пальто, выудил из портмоне несколько купюр и положил их под блюдце из-под чашки.
- Это тебе расплатиться, - он подошёл к её стулу, положил на её макушку ладонь, нарочито сбив уложенную причёску, чмокнул в волосы: - Спасибо за любовь и ласку, - и стремительным шагом покинул кафе.
Уже будучи в машине Витя выдохнул с таким облегчением, которого не испытывал за последние недели, взял сотовый и удалил Маринин номер.
- А теперь прощай, вычеркиваю, - усмехнулся он, процитировав героя старого советского фильма, и поехал в сторону дома.
Женька вернулась ближе к семи вечера. Каково было её удивление застать Пчелкина дома в это время. Он развалился на диване, который служил спальным местом Филатовой, и бездумно щёлкал пультом в поиске хоть чего-то стоющего на каналах.
- Ба, в такую рань вы дома, сударь, - не сдержалась Женька, скидывая сапоги в коридоре и крепко держась одной рукой за стену.
- А ты что, не рада меня видеть? - улыбнулся Витя, не поворачивая головы. - Или были планы, а Витя Пчелкин помешал?
- Да ну тебя, - отмахнулась девушка, затем прохромала до шкафа за полотенцем.
- Как успехи сегодня?
- Это жесть, - призналась Женька, выпуская воздух на грудь. После тренировок и дороги сюда ей было ужасно жарко. - Ноги теперь сводит.
- Старушка-развалюшка. Но зато толк будет, потерпи немного.
- Да сколько уже можно, - промычала Филатова и направилась в душ. Послышался щелчок щеколды.
- И вот что ты вечно запираешься? - крикнул Пчелкин, продолжая тыкать пультом. - Я не маньяк, не ввалюсь.
- Мне так уютнее, - донеслось из-за двери. А потом раздался шум воды.
Женьке было плевать, что нет напора. Она присела в ванной и просто закрыла глаза, втирая большое количество шампуня в волосы, массируя голову, вдыхая его розовый аромат. Впервые после трагедии и сегодняшней усиленной нагрузки на ноги она подумала, что справится. Она достаточно взрослая, достаточно сильная, достаточно умная. Её проблемы никому не помешают, и все будет в порядке.
Странный, шипящий звук крана вырвал девушку из эйфории. Открыв один глаз, Женька заметила, что напор воды уменьшился, а через секунду на неё полился кипяток. Ей потребовалась целая секунда, чтобы закричать. После чего она не смогла остановиться. Нижняя часть тела отказывалась двигаться, поэтому дотянуться до краника девушка не могла. Тут она услышала за дверью панический голос Пчелы, но он не возымел эффекта. Как и его стук. Внезапно раздался громкий треск и звук ломающегося дерева.
- Жека!
Она взвизгнула, когда пара сильных рук подхватила её и вытащила из душа. На неё быстро приземлилось полотенце, и Женька была перенесена из ванной в спальню.
- Твою мать! Эсесовцы!
Ладонь гладила её по волосам. Только когда ее пульс относительно пришел в норму, Филатова смогла обратить внимание на нахмуренные брови Пчелкина и бирюзовые искорки в его глазах.
Он держал ее в своих руках. Она голая и сидит на коленях Пчелы, держащего её в руках.
Пульс у Женьки снова взвился до опасного уровня, когда она оценила эту новую ситуацию. Его рубашка вся мокрая и покрыта шампунем. Она чувствовала тепло его рук на своей обнаженной спине и под коленями, там, где он крепко держал ее, прижимая к себе. Все жизненно важные части женькиного тела были скрыты полотенцем, но она не могла быть более обнаженной, чем в данный момент.
- Там… Пустили кипяток... А у меня ноги... - сумбурно пробормотала Женька и невольно вздрогнула. Прекрасно осознавала, что он и так понял, что случилось.
Пчела крепче притянул девушку к себе, пока она не почувствовала твердость мышц его груди, прижатых к её руке.
- Ты в порядке? - прошептал он. Его рот находился так близко, что нижняя губа задевала ее ухо. Филатова снова вздрогнула.
- Да просто фантастически, - прошептала девушка, а затем добавила, - помимо того, что чуть не умерла.
- Ты кричала так, как будто гремучую змею там увидала.
- Да лучше б змею! - ее рука взлетела, показывая в направлении ванной, пока другая суетно пыталась удержать полотенце, скрывающее грудь.
Витя находился настолько близко к Женьке, что его дыхание гладило её щеку. Прижатая к нему телом Филатова ощущала около своего плеча биение его сердца, которое по скорости соперничало с женькиным. Он тоже это чувствовал, поднял руку, чтобы обхватить подбородок девушки.
- Всё хорошо, - отчеканил Витя оба слова.
Женька сама не знала почему, то ли из-за всего этого стресса, то ли из-за нестерпимого жара в животе, вспыхнувшего вдруг в этот момент, когда Пчелкин оказался так непозволительно за все годы рядом, то ли из-за несдержанного внутреннего зверя, подавляемого слишком долгое время, но вся эта ситуация не дала ей сдержаться.
Она прижалась к его губам, сжав в кулак его рубашку, успев лишь заметить его улыбку. Всего секунду он сопротивлялся, всего секунду его губы и тело не отвечали, но все сопротивление быстро исчезло. Его рука выскользнула из-под ее коленей и схватила за талию, обжигая обнаженную кожу. Витя углубил поцелуй, скользнув языком в ее рот. Одной рукой зарывшись в женькины все еще намыленные волосы, он крепко схватил несколько прядей у основания шеи. Откинул назад ее голову, когда их языки встретились, его рот был таким свежим и приятным. Он сильный, Женька чувствовала это.
Не отрываясь от её губ, Пчелкин перевернул девушку на спину и теперь нависал над ней на диване, их тела были прижаты друг к другу, а ногами Женька обвивала его бедра в то время, как он оперся на предплечья, чтобы снять свой вес с её тела. Филатова не знала что происходит, что она делает, что взяло верх над всеми рациональными мыслями, но знала точно, что не хочет останавливаться. Каждая клеточка тела страстно желала этого.
Женька чувствовала себя так, словно впервые вздохнула после стольких лет под водой.
И вдруг это прекратилось. Внезапно. Пчела оторвался от Женьки, тяжело дыша, и недоверчиво посмотрел на нее. Его глаза не отрывались от её ни на секунду, иначе бы он увидел, что полотенце соскользнуло, и Филатова лежала под ним абсолютно голая. Телом и душой.
- Я не для этого вытащил тебя из душа, - прошептал он.
Женька сглотнула, пытаясь найти свой голос. Тот, который обнаружился, был хриплым.
- Нет, но для тебя все сложилось как нельзя лучше, правда же?
Пчелкин наградил девушку улыбкой, от которой тело вспыхивало, словно кто-то поднес к нему паяльную лампу. Но затем его взгляд охладел, изучая ее лицо.
- Разве это не выматывает? - спросил он, нежно водя подушечкой большого пальца по шее Филатовой.
- Что?
- Не подпускать к себе никого.
- Это не так, - быстро сказала Женька, отрицая, а ее голос предательски заколебался, словно его слова ударили девушку под дых.
Как он мог видеть то, что она не хотела, чтобы он видел, что она так сильно пыталась скрыть? Пчела нашел путь к этому, вот как. Словно правонарушитель, он вторгся в женькино пространство, пробив брешь в ее защите и скользнув туда, чтобы взять то, чего она ему не предлагала.
Огонь, который Витя с такой легкостью мог вызвать в ее теле, все еще пылал, но теперь Женька ощутила необходимость бороться с всепоглощающим пламенем. Самое смешное, что его чувства и мысли были идентичны с её.
Пчелкин вспомнил Женьку той девчонкой, приглашающей его на танец в ее квартире, ту первую дрожь и тот жар, с которым он целовал её. И как вовремя смог себя остановить и не дать ей сделать глупостей. А теперь она снова тут, под ним, и боковое зрение видело её наготу, шрамы после падения. Надо было хватать её тогда, на царевой даче, дать ей сказать то, что она хотела.
А теперь, что двигает ею теперь?
Женька смотрела в его глаза, в которых плясали сметение и что-то ещё, чего она не могла разобрать. Почему тогда, в тот день, всё так резко оборвалось?.. И вспомнился первый раз с Никитой. Да, он был опытен, осторожен и обходителен, но после первого же толчка боль накрыла так же, как и осознание, что всё это неправильно и противно. ”Вот тебе и крышка гроба” - подумала тогда Филатова, когда тусклый свет фонариков в листве на стенах полностью закрыл Никита. Темнота тогда разлилась у Женьки глубоко в душе.
А сейчас?.. Что разливается сейчас?
Они молча глядели друг на друга. И никто из них не хотел нарушать молчание.
- Мне лучше одеться, - прошептала Женька, и Витя позволил ей встать.
Она прикрыла перëд полотенцем и отошла к шкафу, судорожно пытаясь найти хотя бы футболку. В комнате царил полумрак, на стенах играли только ярко-белые блики от экрана телевизора. Под тенью полотенца и некоторой мебели Витя видел лишь освещённые выступающие части её тела, и это недосказанность вызывала новую лавину внутри. Он сдавался. И смотрел без стеснения, прожигая взглядом её спину. Она не просила отвернуться, а он и не обещал этого, даже если бы Женька сказала.
Филатова чувствовала его взгляд, и щеки её пылали. Рука, наконец, нашла футболку, но в тот момент, когда девушка уже готова была одеться, крепкие руки прижали её спину к груди.
Женька закрыла глаза в знак молчаливого подчинения. Жар спиралью раскручивался внутри нее, наэлектризовывая каждую клеточку ее тела. Пчелкин осторожно развернул её к себе, и девушка почувствовала его поцелуй на своих губах. Его язык в эротической прелюдии сплетался с ее языком, подавляя и подчиняя. Он целовал ее, а его пальцы плавно, ненавязчиво гуляли по ее телу. Вот полотенце упало под ноги, обнажая грудь девушки. Прервав поцелуй, он склонился над ее грудью. Его язык и губы ласкали ее плоть, играли с ее телом, все больше заводя его. Витины руки быстро пробрались к её бёдрам.
- Держись за меня. - Он подождал, пока Женька обхватит его за плечи, поднял её на руки и опустил на диван. - Ты не будешь жалеть?
Было темно, но его глаза Женька видела ясно. Голубые, в них не было ни грамма той хитрости, которую она привыкла видеть столько лет. Они светились каким-то завораживающим светом.
- Нет, - прошептала Филатова, и дыхание её сбилось совсем.
Пчела нежно поднял её правую ногу и закинул ее к себе на плечо. Женька задержала дыхание, словно боясь, что никогда больше не сможет вздохнуть снова. Но выдох сорвался с ее губ, когда он коснулся ее языком. Она закрыла глаза, откинулась назад и отдалась сладчайшей пытке.
Их губы встретились, языки сплелись, дыхание смешалось, как если бы они стали одним целым. Но прежде чем она успела подумать об этом, парень приподнял ее бедра, а затем медленно наполнил ее собой.
Пчелкин порывисто задышал, и взгляд замер на расслабленном лице Женьки. Словно он хотел запечатлеть ее у себя в памяти вот такой, словно боясь, что она может ускользнуть от него навсегда. Она смотрела в его глаза, плавно скользя ладонями по вздувшимся венам на его руках. Всё его тело сейчас было сгустком напряженных мышц. С её губ сорвался стон и эхом отозвался в его воспаленном сознании.
Барьер пал.