17. Месть - дело благородное. (2/2)
Пчелкин понимал и поддерживал идею друга без всяких сомнений. Когда он мчался к дому Фила на своём ”Вольво”, выжимая педаль газа по максимуму, насколько позволяла дорога, в его голове крутились тысячи мыслей о том, что могло случится за эти пять часов с тех пор, как они попрощались у подъезда. Догадка, самая отвратительная и мерзкая, как слизняк, тревожила воспалённый мозг.
Вдруг он её избил? Или ранил? Или выгнал, и ей ничего не оставалось, кроме как уйти из этого треклятого дома? Вдруг она попала под машину или угодила в руки каких-нибудь скотов?
Пчелкин перебрал в голове все, что угодно, но никак не ожидал услышать, что Женька была сброшена с третьего этажа.
Он выудил из кармана пиджака сотовый, намереваясь набрать Саше прямо сейчас, но Фил остановил его:
- Утром.
***</p>
Белов сидел у себя в кабинете, с кем-то оживлённо обсуждая дело по телефону, Космос выжидающим взглядом смотрел на друга и безэмоционально вертел в пальцах карандаш, когда к ним ворвался Валера, а за ним вошёл Пчела. Саша поднял на них голову и, заметив их помятый вид, озадаченно выгнул бровь.
- Добро, Константин Петрович. Учредитель - наш человек. Хорошо, понял. Кстати, у меня скоро свадьба. Я вас приглашаю. Конечно, с женой. Всего доброго.
Он отключился и вопросительно взглянул на друзей.
- Что?
- Сань, тут такое дело, - начал Фил.
По мере того, как Валера излагал нелегко дающееся в пересказе произошедшее ночью, глаза Космоса и Белова округлялись и эмоции менялись на их лицах с такой скоростью, как скачут передачи на телевизоре, на котором заела кнопка переключения.
- Самосуд? - Белов в последние годы принимал решения только на холодную голову. Улаживать конфликты теперь приходилось искусно и достойно. Но то, что касалось его лично, неважно, как друга, брата, сына или будущего мужа, по-прежнему было отмечено слоганом: ”За такое надо убивать”.
- Этим делом уже занялась проверка, - уточнил Фил. - Надо сделать так, чтобы ни одна ментовская рожа об этом больше не думала.
- Нарыть бы ещё информацию на этого Никиту, - задумчиво произнёс Космос. - Вот сука, сидит где-нибудь сейчас в какой-то норе и ссытся, чтобы не нашли.
- По всей видимости, он скорую и вызвал. Пробивали номер, но симка больше недоступна.
- Как, говорите, Никита? - уточнил Белый. Он откинулся на спинку кресла и задумчиво начал шерстить в контактах своего мобильника. - А кто таков, чем дышит?
- Да хрен его знает, Белый! - нервно воскликнул Валера. - Она толком ведь ничего и не сказала, мол, в фирме, хорошая должность...
- Что за фирма? Фамилия то у этого коммерса есть?
Филатов отрицательно покачал головой и отчаянно махнул ладонью.
- Ну вы хоть что-то о нём знаете?
- Нет.
- Че, не в себе, что ли? Сплавили девку хрен пойми к кому...
- Её никто не сплавлял, - рыкнул Фил, - будто ты её характер не знаешь!
- Дура совсем или как? - в сердцах выругался Саша. - По части неприятностей Жека ну чисто пылесос!
- Так, все, ша! - Пчела с силой хлопнул ладонью по столу. - Хватит, делом надо заняться! - и подался вперёд к Белову. - Помнишь своего финансиста, через которого мы пару операций проводили?
- Разбегаева?
- Он самый. Ты ж говорил, у него связей дохуя и больше.
Саша задумчиво покрутил в руках телефон. Обращаться к Разбегаеву с такой просьбой было как минимум странно, но других вариантов у друзей не было.
- Кто такой? - решил уточнить Фил у Космоса. Финансовыми делами Валера никогда не интересовался, в основном он с головой был погружён в каскадерство и тренировки с Иншаковым, а остальное время обеспечивал безопасность компании.
- Он сидит так высоко, что из его окон виден Магадан, - намекнул на уровень влияния упомянутого ранее Холмогоров.
Других вариантов для решения сложившихся обстоятельств у друзей не было. Поэтому Белый все-таки набрал номер этого человека и договорился о встрече.
Минувший год, за который Саша и Разбегаев не виделись, наложил, конечно, отпечаток на внешность последнего: он пополнел, обрюзг. Но на здоровье, в отличие от большинства высших партийных руководителей, пока не жаловался. Достиг, ему казалось, вершины влияния и могущества. В его руках – все нити управления финансами партии, через него осуществляются тайные валютные операции. Меняются первые лица государства, но он незыблем, как гранитный утес.
- Ну вот что. Выкладывай все свои неприятности, - с ходу пробасил он и предложил Белову сесть.
- Ярослав Иванович, я понимаю, что просьба странная и в целом наивная, я бы даже сказал, нахальная. Нужно найти одного человечка.
- У меня не бюро добрых услуг, дорогой мой. С такими запросами тебе на передачу ”Жди меня” надо.
- Послушайте... - Саша намеревался детально изложить всю суть, но понял, что стоит обойтись простыми словами. - Нас пятеро. Мы дружим пятнадцать лет, и одну из наших какой-то отмороженный ублюдок выбросил из окна и скрылся. Девчонка чудом осталась жива. Помогите найти эту сволочь.
Разбегаев пристально посмотрел в глаза Белова, и понял, что сейчас перед ним сидит совершенно другой Саша, не тот, каким он всегда видел его при встрече. Сейчас он видел мальчишеские глаза, полные горечи за ближнего.
- Хорошо. Выкладывай всё до последней детали.
3 дня спустя</p>
- Зовут его Бондарев Марк Александрович, - Саша по одной выбрасывал распечатанные фотографии на крышку письменного стола, за которым сидели остальные друзья. Первым в руки фото брал Фил, затем по цепочке передавал Пчеле и Космосу. - Родился в 1966 году в Ленинграде. С детства страдал параноидальной шизофренией. В четырнадцать,когда психоз достиг высшего уровня, родители сбагрили сыночка в психушку, где его лечили лекарствами против психозов и инсулиновой шоковой терапией. Когда признаки болезни немного отступили, он вышел на свободу и с 85-го стал активно заниматься аферами. Его вторая личность выражалась довольно ярко, он умел преподнести себя и понравиться людям. Видимо, обработка его самого хорошо сказалась на обработке его жертв. В основном он втирался в доверие к молоденьким девушкам, грабил и сматывался. Потом он понял, что запахло жареным, и перебрался в Москву к матери, которая после развода уже пять лет переехала сюда на ПМЖ. Здесь этот конченный поменял свою тактику, начал работать в паре с одним австралопитеком. Схема простая - этот буйвол по продуманному ими сценарию приставал к молодым девчонкам, а Бондарев, аки рыцарь Средневековья, заступался за честь дамы, картинно лупасил подельника и всё - сердце барышни уже в кармане. Конечно, были и осечки.
- А смысл? - нахмурился Космос.
- Втереться в доверие, запудрить мозг своим бредом и привлечь к своему делу прекрасную во всех отношениях девушку. С такой работать куда практичнее и интереснее. Если всё же ловили, то только девушек, а он выходил сухим из воды.
- Хочешь сказать, Женька работала с ним?! - искренне подавился возмущением Фил.
- Нет, здесь вообще всё пошло не по шаблону, - развёл руками Белов. - Но аферу все-таки они провернули в одном из центральных бутиков одежды. Только Женька сама не поняла, во что вляпалась. Итак, что ещё, - Саша пролистал всё собранное на Никиту досье: - а, вот. Мнит о себе как о носители голубой крови, верит в судьбу, патологически лжив, скуп до алчности... Сентиментален. Любит мать.
- При случае пожалуемся старушке? - злостно усмехнулся Пчела.
Квартирка матери ”Никиты” на окраине Красногорска напоминала склеп. Маленькая, погруженная в полумрак, освещаемая тусклой лампочкой в коридоре, где находилась и самодельная кухонька. Над двухконфорочной плитой висел приёмник, и из его динамиков доносился приглушённый говор, напоминавший бдение у гроба. Матери дома не было. Никита забился в угол единственной комнатушки, сидел на полу около старого диванчика в позе эмбриона и раскачивался из стороны в сторону.
Пронзительная трель звонка заставила его вскочить. Страх, обуявший его ещё в ту роковую ночь, сковал с новой силой. Звонок продолжал разрываться, но парень не двигался.
- Наташа, - раздался за дверью голос соседки, - Марк! Откройте, срочно! Это я, Антонина!
Никита медленно приблизился к выходу и взглянул в глазок. За дверью и правда была соседка матери. И он открыл. Но на пороге, потеснив женщину, уже стоял высокий мужчина в чёрной кожанке и кепке.
- Бондарев Марк Александрович? - уточнил он.
Заслышав своё настоящее имя и заметив брата Женьки позади амбала, Никита понял, что пропал. Он рванул с места, попытался захлопнуть дверь, но мужчина выбил её с ноги. Грохот и скрежет дерева заставил Никиту инстинктивно пригнуться, а ноги сами понесли его в комнату. Был только один единственный способ сбежать - через окно. Оглядываясь на преследователей, которые медленно наступали сзади, Никита дёрнул на себя защелку и, скооперировавшись, сиганул со второго этажа. Только уже в недолгом полёте он осознал, что падает прямо в ковш экскаватора. Всё тело пронзила вспышка боли от удара об ржавое железо.
- Зверëныш в капкане! - Витя, сидевший в кабине экскаватора, отсалютовал Филу и помощнику, наблюдавшим из распахнутого окна, затем спрыгнул на землю и, оперевшись о края острозубого ковша, склонился над стонущим Никитой: - ”В мире животных” когда-нибудь смотрел? - Пчела схватил его с такой силой за шиворот, что ноги Никиты подкосились. - Так вот, мы за тобой, малыш.
Пчелкин кротко кивнул, и на голову Никиты опустился тёмный непроницаемый мешок, а затем тупая боль в затылке лишила сознания.
Очнулся Никита от того, что Фил довольно ощутимо ударил его по щеке. Все его тело гудело, к горлу подступала тошнота. Глаза удалось разлепить с огромным трудом: казалось, будто в них песка насыпали. Осмотревшись, Никита понял, что находился он на каком-то заброшенном складе, и тусклый свет от ламп придавал всему эфемерный вид. Хотел машинально пошевелиться, но понял, что прикован к стулу.
- Тебе же сказали - если с Женькой что-то случится, мы тебя закопаем. Что же ты, глупыш, не послушал? - нарочито приторно произнес Валера, и его правый хук вышиб из губ Никиты струю крови. Апперкот левой в челюсть на миг оглушил, и, прежде чем он сумел оправиться, Фил еще раз нанес тот сокрушительный удар правой, а потом встал у него за спиной. - Я тебя удавлю, мразь. Ты кровью смоешь то, что сделал с ней. А знаешь, кстати, что сделал? - цепкая хватка сжала его волосы на затылке и потянула назад. Валере стоило огромных усилий подавить непреодолимое желание зарядить ребром ладони по Никитиному кадыку.
Витя появился в поле зрения Никиты и лёгким движением пальцев пробежался по арсеналу, который любезно предоставил Космос. Выбор пал на металлическую биту.
- Закрытая черепно-мозговая травма - раз, - Пчела медленно надвигался на прикованного парня. - Ей повезло, она сильная. А вот насчёт тебя, сыкло облëванное, я не знаю. Зато сейчас есть прекрасный способ проверить твой черепок на прочность. А какой уже перелом будет - одна судьба знает, да? Ты же веришь в судьбу?! - Витя подпëр его подбородок холодным наконечником биты. - Тогда молись, сука, чтобы ты дожил до конца всего списка её травм.
Металл впечатался в черепную коробку, и послышался хруст. Никите казалось, что по его голове проехал товарный поезд. После первого удара он понял, что перед глазами плывёт пелена и все взрывается мириадами ярко-красных вспышек.
- Эй, неее, - протянул Пчела. - Ты куда так быстро отключаешься? Кос!
Космос повернул вентель, и мощная струя воды ударила из шланга Никите в лицо. Боль сковала всю голову и потекла вниз по позвоночнику.
- Кос, как думаешь, закрытая Чмт уже есть? - нарочито громко поинтересовался Фил.
Холмогоров усмехнулся, свесив голову на правую сторону.
- Не знаю... Но лучше пусть пока будет в сознании, а то не сумеет насладиться процессом.
- Перелом грудной клетки - два, - продолжил Витя. - Фил?
Валера, стоявший сзади Никиты, резко потянул спинку стула и опрокинул его вместе с парнем навзничь. Зрачки Никиты с ужасом расширились, когда он увидел над собой огромную горловину металлической трубы, по спуску которой к выходу с неумолимой скоростью что-то летело и грохотало. Цех разразился диким воплем, когда на туловище обрушился град битых кирпичей. Дышать стало невозможно.
- Он там жив ещё? - крикнул друзьям Космос.
Фил подошёл к прибитому кирпичной кучкой Никите и ногой раскидал коричневые осколки, не забывая при этом несколько раз от души пнуть его мыском кроссовок по рёбрам. Никита стонал и плакал, лицо напоминало отбивную, перепачканное кровью и пылью.
- Живой.
- Так, третья часть Марлезонского балета - перелом таза. Ну, тут углубляться не будем особо, а просто пройдёмся по всем суставным и костным отделам нижних конечностей. Фил, подними его.
Валера одним рывком правой руки вернул Никиту в вертикальное положение, игнорируя всё звуки, издаваемые им.
В руке Пчелы возник пистолет. Глаза Никиты были готовы вылезти из орбит, в них застыл ужас, липкие пальцы страха сковали спину.
- Нет, - выдохнул он, изо рта непроизвольно потекли слюни, он стал задыхаться и плакать, плеваться страхом. - Умоляю!
Первый выстрел раздробил в осколки правую коленную чашечку. Второй выстрел - левую. В мучениях Никита затрясся и заорал от обжигающей, всепоглощающей боли.
- Да он уже инвалид, Пчёл, - хмыкнул Космос, поравнявшись с друзьями.
- Не суждено только тебе пенсию получить, старик, - беззаботно развёл руками Витя и прицелился в большую берцовую кость. Выстрел. И ещё раз во вторую. Левое бедро. Выстрел. Правое - выстрел. Фонтаном брызгала кровь.
- Стой, стой, - Фил перехватил его руку с ПМ и взял Пчелкина за плечо. - Успокойся...
Надрывные истошные крики Никиты гулко разносились по огромному помещению. Волна омерзения и жгучего раздражения затопила Витю, и он с триумфальным животным ревом вырвал руку из хватки Валеры и выпустил в лоб Никиты две последние пули. Парня затрясло в предсмертных конвульсиях, и стул вместе с ним рухнул на грязные гранитные плиты, залитые густой бордовой кровью.
- Пчёл, ну договаривались же, - разочарованно произнёс Фил, хлопнув друга в спину. - Белого дождаться.
- Примите мои искренние извинения в связи с покорнейшим к вам почтении, - картинно поклонился Пчелкин и смачно плюнул в сторону обмякшего тела Никиты, затем махнул двум невозмутимым типам, стоявшим со сложенными на паху руками и всё это время молча наблюдавшим за процессом. - Пакуем!
- Куда его? - спросил один из них у Фила.
Тот молча кивнул в сторону огромной бочки с цементом.