3. Тайное становится явным (2/2)
- Женька, какая же ты у меня красавица, - Ольга Николаевна положила руки на плечи племянницы и смотрела на ее отражение в зеркале. – Валер, ты только посмотри, какая сестра у тебя!
Фил, который уже давно не надевал рубашек, вошел в зал, торопливо застегивая пуговичку на манжете, и улыбнулся. Да, Женька была прекрасна. А сама девушка еще долго не могла привыкнуть к такому наряду – всю свою осознанную жизнь в ее гардеробе неотменными были джинсы, спортивки, безразмерные футболки, некоторые даже одолженные у Валерки, кеды и кроссы. Хватало школьной формы десять лет, но сегодня был особенный день, можно было и потерпеть. Главное, на каблуках не навернуться.
К платью идеально подошли изящные туфли на шпильке, дополняющие образ. Волосы Женька оставила распущенными, свободно ниспадающими на плечи мягкими локонами. Последние штрихи макияжа – и все готово.
Сопровождать Женьку на выпускной Ольга Николаевна не смогла, вечером должна была быть сложная операция, поэтому ответственность ложилась на Валеру. Одному ему было бы ужасно скучно слушать торжественную речь и песни-пляски, поэтому позвал пацанов. Но у Космоса срочно возникли дела, и сопровождать Филатовых оставалось только Пчёле.
Он уже стоял в коридоре их квартиры, придирчиво глядя на свое отражение в зеркале - Валере едва удалось уговорить друга сменить привычные для всех них кроссы и спортивки хотя бы на джинсы с рубашкой.
Витя уже тарабанил пальцами по косяку кухонной двери, Фил переминался с ноги на ногу.
- Сборы круче, чем на свадьбу, - хмыкнул он.
- Жека, ну сколько можно копаться? – крикнул в зал Пчёла. – Мы ведь…
Последний раз посмотрев в зеркало, Женька плавно распахнула дверь и неспешно показалась из комнаты. Витя на долю секунды замер, не успев договорить, а затем бросил на Филатову такой взгляд, будто видел впервые. В его глазах одновременно читались удивление и восхищение. Будто маленькая Жека резко превратилась в принцессу.
Женька аккуратно прошла в коридор на шпильках, боясь оступиться, а Пчёла снова взял себя в руки и невозмутимо произнес:
- Хорошо выглядишь.
Женькины губы тронула едва заметная улыбка:
- Ты тоже.
И это было чистой правдой – в рубашке Пчёлкин выглядел совсем иначе, и ему шло, хоть он и ворчал всю дорогу, что чувствует себя клоуном. И напрасно – Женька уже предчувствовала бурную реакцию ее одноклассниц при появлении Пчёлы. Все-таки у многих первая любовь и все такое.
После торжественного вручения аттестатов наступал настоящий выпускной – произносимые каждый год торжественные речи учителей, вручение аттестатов, сладкий стол и танцы.
Угощение заказывали родители. На столе были не только торты, конфеты, фрукты и лимонад, но и колбасная нарезка, что оказалось весьма кстати – из-за затянувшейся торжественной части все были ужасно голодны.
До начала горбачевской антиалкогольной кампании на выпускных вечерах на столах стояло шампанское – бутылка на четверых-пять человек. Конечно, парни этим не довольствовались и тайком пили другие напитки. Фил рассказывал о дешевом крепленом портвейне ”Агдам”, который они с пацанами на свой выпускной закупили целый ящик и спрятали в школьном дворе в кустах.
В 1988 году с алкоголем было сложно. Одноклассники Женьки купили себе тоже какой-то портвейн, а девчонкам достали коньяк ”Азербайджанский”. Коньяк стоил недешево, Женьке и Плахе пришлось просить Космоса закупиться.
Родители дежурили на выпускном до последнего – такая была договоренность с учителями. В полночь приглашенные музыканты собрали инструменты, но веселье продолжилось под магнитофонную музыку, часов до трех.
Очень важно было не забыть одну вещь – отдать аттестаты родителям, потому что после выпускных в отделе народного образования выстраивается очередь из выпускников с родителями за дубликатом потерянного в этой ночи документа.
Пока Женька танцевала, Витя и Фил стояли во дворе школы, Пчелкин курил. Актовый зал находился на первом этаже и отличался широкими, почти витринными окнами, которые сейчас были настежь распахнуты, и все вокруг их школы заливала зажигательная музыка. Друзьям хорошо было видно Женьку, отжигающую в данный момент под песню Джорджа Харрисона - ”Got my mind set on you”.
Пчёла через плечо заглянул в аттестат Филатовой, который сейчас в руках держал Валера.
- Во голова, - довольно протянул Фил. - Пчёл, помнишь, сколько у тебя троек было?
- Проще сказать, сколько их не было, - усмехнулся Витя. - Но.. по матану твердая четверка.
- Да ты у нас вообще бухгалтер недооцененный.
Пчёла глубоко затянулся.
- И куда Жека поступать намеревается?
- В мед. Твердо решила.
- Благородно, - кивнул Витя. - Будет наши головы дурные спасать теперь. А помнишь, как мы ей подорожник к коленкам прикладывали?..
И вот забрезжил рассвет. То, чего так ждали выпускники с момента получения аттестата. Традиция, которая существует десятилетиями – встреча рассвета, олицетворяющего начало их взрослой жизни. Они клялись помнить друг друга вечно, встречаться каждый год и пронести эту школьную дружбу через года.
Но кто знал тогда, что больше они не увидятся.
А пока колонна десятого ”А” шла по центральному проспекту, девчонки махали шариками и напевала ”Яблоки на снегу”, пацаны, обнявшись за плечи, синхронно пытались выдавать гопак.
- Ну что, Жека, - Плахов поравнялся с Филатовой и обнял ее за плечо, потянув ближе к себе, - железно решила?
- Сто процентов.
- Кровь, кишки, бессонные ночи... Романтика!
- Вот навернешься на своем мотаке когда-нибудь, попадешь ко мне на стол, тогда и посмеемся.
- Сплюнь, Филатова.
- Вот и закройся тогда, Плаха, - улыбнулась Женька.
Ребята шли дальше, пацаны раскупорили еще одну бутылку. Утро неторопливо вступало в свои права, прохлада ещё не отпускала ночную дрёму, но восходящее солнце всё настойчивее и глубже проникало своими лучами в каждый двор. Поливальные машины разъезжали по практически пустым дорогам. Москва просыпалась. День обещал бы чудесным. Даже несмотря на то, что все явятся домой уже поздним утром и заваляться спать, это состояние испортить не мог никто.
- Ребята! - воскликнула Лизка Терехова. - А пойдемте на Красную, пофоткаемся?
- Так еще плестись...
- А мы дворами.
- Леха, старый добрый ”Зенит” не просрал?
- Обижаешь!
И выпускники поспешили через дорогу, затем толпа запетляла по дворам и переулкам.
- Стоп, машина! - громко оповестил одноклассников Плахов. - Привальная. У Филки каблук спустило.
- Стойко продержалась, - хихикнула Инна. - Я свои папаньке вручила еще в разгаре веселья.
- Все нормально, ребят, - отмахнулась Женька, приземлившись на близ стоящую лавочку, - идите, мы догоним.
Толпа неспешным шагом двинулась дальше, распевая Шатунова. Женька расстегнула застежки на туфлях, вытянула ноги.
- Ну и пытка... Иннка, как ты столько лет на каблуках отгоняла?
И в тот момент, когда Филатова уже поднялась со скамьи, закинув руку со шпильками на плечо, у подъезда напротив припарковалась машина. С пассажирского места первым вышел упитанный мужчина лет за сорок, затем подал руку своей смеющейся спутнице. Еще мгновение, поворот курчавой головы - и Женька узнала в ней... Ленку Елисееву.
- Чаем угостишь? - проворковал ей мужик.
Ленка тут же прекратила хихикать и слегка оттолкнула ухажера от себя.
- С ума сошел? У меня мать дома больная.
- Так поехали бы ко мне...
- Гуляй, Ярик. В другой раз. Мне пора.
Женька, казалось, потеряла дар речи. Она едва отказывалась верить, что эта размалеванная девица в ярко-красной шелковой кофте и до неприличия короткой юбке - Ленка. Та, которая краснела от одного лишь пошлого анекдота. Та, которая украдкой целовалась с Сашкой на заднем дворе школы. Та, которая твердила в последний вечер с Беловым - ”Я не я буду, если не дождусь Сашку”.
- Жек, ты чего зависла? - Плаха помахал ладонью перед глазами Женьки. Та лишь провожала Ленку взглядом, пока та не скрылась в подъезде.
- Ах ты ж сука...
- Кто? Я?! - опешил Пашка.
Женька обернулась к другу.
- Да ты то здесь при чем? - огрызнулась она, подавляя желание сорваться с места и метнуться следом за Елисеевой. - Ногу натерла... Блин...
- Погнали за ребятами, - позвала Инна. - Отстанем же.
Женька босиком поплелась следом за одноклассниками. А вдруг обозналась? Мало ли, бывают же похожие люди. Но выходя из подворотни, Филатова оглянулась. Большой Черкасский переулок, 7. Нет, это был дом Ленки. Они два раза сюда приходили всей компанией провожать ее. И голос... это был ее голос. Только теперь отдающий холодом и легкой хрипотцой. Так выпускной Женьки был испорчен.