39. Kaçmak yok! Saklanmak yok. Herşeyin üstüne üstüne gideceğim! (1/2)

Ягыз нервно теребил воротник темно- синего поло. Автомобиль набрал слишком опасную скорость. Мужчина не сразу понял, что гонит недопустимо быстро. Как бы решительно не был он настроен на прямой разговор с отцом, предстоящее столкновение заставляло его нервно сглатывать вязкую слюну. В горле пересохло.

Огромное табло, перекинутое над трассой со встроенным спидометром мигало красным, показывая в цифрах его скорость. И текст заглавными буквами призывал его к замедлению: DİKKAT! YAVAŞ GİDİNİZ.

Ягыз словно очнулся и стал перестраиваться. В момент, когда мужчина внимательнее приглядывался к дороге, он увидел нечто, что приковало его взгляд и вынудило расширить глаза: автомобиль отца. Причём Хазым сам сидел за рулём. Они промчались мимо друг друга по встречным проезжим частям. Было ясно, что отец, не дождавшись появления сына, едет в Тузлу. Ягыз стал приглядываться к знакам, чтобы не пропустить разворот или хотя бы найти съезд, который позволит переехать на другую сторону. Наконец он повернул и помчался на всех скоростях, отчаянно надеясь перехватить автомобиль отца.

Ягыз, к своему удовлетворению, нагнал машину Хазыма почти у самого съезда к дому. Он усиленно и протяжно сигналил, пока отец не обратил на него внимания. Заметив наконец Ягыза, мужчина стал замедлять движение. Ягыз жестом дал понять, чтобы отец следовал за ним. Сам он съехал с трассы. Хазым последовал за сыном. Едва они смогли припарковать автомобили у обочины, как оба остановились.

Ягыз вышел из машины и направился к отцу. Хазым вышел следом. На лицо мужчины опустилась мрачная тень. Вдоль переносицы и поперёк лба глубоко залегли гневные дорожки, губы были сжатые и опущены в гримасе скорби.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга. Хазым в застывшей злобе рассматривал синяк и ссадину на лице сына. Выражение лица Ягыза распадалось на две противоположности. Узко сжатый рот сообщал о некой решимости, которую отец странно и враждебно принял за вызов и оборону. А взгляд… это был взгляд, в котором застыли растерянность, надежда и испуг: глаза широко распахнуты, внутренние уголки бровей приподняты.

Мужчина быстро шагнул к сыну и с размаху ударил по лицу. Это была первая пощёчина в жизни Ягыза, которую он получил от отца, да и вообще человека старше себя по возрасту.

Хазым приподнял голову и начал с главного:

— Ты… ты мое самое большое разочарование в жизни (Sen hayatımın en büyük hayal kırıklığısın). — Мужчина сомкнул губы.

Такое случилось впервые. Впервые за их безоблачные, идеальные, дипломатичные отношения. Вот так, в одночасье, Хазым Эгемен столкнул среднего сына в пропасть. Осудил и наказал отлучением.

Ягыз от неожиданности выпрямился и растерял всякое выражение лица. Маска непроницаемости затянула его облик, разгладила и напрягла каждый мускул.

Хазым почувствовал, как тягуче больно заколотилось его сердце. Ему и самому стало не по себе от того, как начался их разговор. Мужчина неожиданно пустился в привычные воспитательные нотации.

— Такого удара в спину я мог ождать от кого угодно, но только не от тебя. Ты предал нас. Предал семью, предал брата! Я не раз говорил тебе, что братство — это не просто кровное родство. Это не просто нечто, что происходит из объективной реальности. Быть братьями — значит быть единым целым и противостоять судьбе. Братство — это жертва. А что сделал ты? (Kardeşlik sadece bir kan bağı değil. Bu kadar basit değil, sadece bilimsel temelli birşey değil. Kardeşlik aynı zamanda bir olmak ve yeri geldiğinde kadere karşı bir olmak. Kardeşlik bir fedakarlık. Sen ise yaptın?).*

Ягыз поморщился. Еще минуту он боролся с собой, чтобы не развернуться и просто не уйти после такой пощёчины.

Почему отец вдруг начал говорить о предательстве с такой яростью? И к чему эта неуместная проповедь? Возможно шумиха и болезненна для репутации семьи, но отец-то знает что к чему и характер и свойства отношений Синана с Хазан ему хорошо известны.

Хазым продолжал:

— Ты помнишь, о чем мы в последний раз говорили в мастерской, перед вашим отъездом? Помнишь, что я говорил тебе о братстве? (Seninle son olarak atölyede konuştuğumuz şeyleri hatırlıyor musun? Sana kardeşlik ile ilgili söylediğim şeyleri hatırlıyor musun?)

— Я помню, отец, дословно. Я также помню, что сам говорил. - Наконец решил отвечать Ягыз. (Hatırlıyorum baba, gayet kelimesi kelimesine. Kendi söylediklerimi de hatırlıyorum.)

— Ты очень хорошо знаешь своего брата, не так ли? Прекрасно знаешь о его порывистости, безудержности. Но не смотря на это безумие, ты знаешь, насколько он предан семье, братьям и сестре. Ты прекрасно знаешь, как он тебя любит, особенно тебя, не так ли, Ягыз? В глазах отца нет ничего дороже, чем его дети, сын мой. — На последнем слове Хазым снова осекся. — И в глазах брата нет любви сильнее, чем любовь его брата. Не может быть, не должно быть. - Он сжал кулаки и они затряслись.

(Kardeşini çok iyi tanıyorsun dimi? Onu deli doluluğunu, tez canlılığını çok iyi biliyorsun. Bütün bu deliliklerinin yanında ailesine ve kardeşlerine ne kadar bağlı olduğunu da biliyorsun. Özellikle de sana.sana ne kadar düşkün olduğunu çok iyi biliyorsun dimi Yağız? Bir babanın nazarında evlatlarından ötesi yalandır oğlum. Ve bir abinin nazarında da hiçbir sevgi kardeşinin sevgisinden daha güçlü değildir. Olamaz, olmamalı.)

— Ты прекрасно знаешь, что я готов пожертвовать всем ради своих братьев и сестры, отец. — Ягыз хрипел надрывая связки. — Я все отдам за Селин, Гекхана и Синана… (Ben kardeşlerim için herşeyi feda ederim baba. Selin için de, Gökhan için de, Sinan için de herşeyi feda ederim) — Ягыз остановился, поглядел в сторону, развёл руками, вновь повернулся к отцу. — Папа, ты все верно говоришь и я все это знаю. Ты приехал сюда, чтобы заставить меня выучить эти максимы наизусть? Ты действительно считаешь, что я заслужил эту проповедь о братстве? (Baba doğru söylüyorsun da, bunları ben biliyorum. Buraya bunları ezberletmeye mi geldin? Ben bu kardeşlik konuşmasını, tokatını hak edecek ne yaptım çok merak ediyorum.)

— Синан — брат тебе всем сердцем, Ягыз. (Sinan sana bütün kalbiyle kardeşlik yapıyor Yağız).

— А, папа, разве я для него плохой старший брат?! Разве я не поступаю как старший брат? (Ya ben baba ona abilik yapmıyor muyum?!)

— Конечно, ты будешь вести себя как старший брат всю свою жизнь! У тебя нет выбора! (Elbette yapacaksın bütün ömrün boyunca ona abilik yapacaksın! Başka seçeneğin yok!) — Глаза Хазыма широко открылись. Он уже кричал.

— У меня нет другого выбора? Отец, разве я не был старшим братом Синану с тех пор, как он родился? Был ли у меня другой выбор, а? (Başka seçeneğim yok? Baba ben doğduğumdan beri Sinan'a abilik yapmıyor muyum zaten? Bundan başka seçeneğim oldu mu hiç, ha oldu mu?)

— Ты своему брату… (Sen kardeşine…) — Хазым умолк.

— Да, отец, я своему брату что? Не мог бы ты продолжить свою мысль? Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду? Перед тобой твой сын, отец, я слушаю все, что ты хочешь сказать. (Evet baba, evet ben kardeşime ne? Cümlenin devamını getirir misin lütfen? Söyler misin bana lütfen ne ima ediyorsun açık açık? Oğlun var karşında baba, ne söyleyeceksen dinliyorum.)

— Что ты сделал?! (Ne yaptın?!) — вскричал вдруг Хазым.

— Что я сделал, папа? Я ничего не делал. Я не сделал ничего плохого Синану, папа. (Ne yaptım baba, birşey yapmadım ben. Sinan'a kötü birşey yapmadım baba). — В Голосе Ягыза слышалось дребезжание. Лицо беспомощно вытянулось. Опущенные руки невольно развернулись ладонями к отцу.

— Ты лжешь! (Yalan söylüyorsun) — щеки мужчины задрожали. — Ты с самого начала преследовал девушку! (Sen başından beri kızın peşindeydin!). — Внезапно он остановился. Опустил голову.

Мимо шли прохожие. Хазым держал паузу. Подбородок его двигался. Ягыз неотрывно смотрел на отца.

— Мы можем поехать в дом? Нам нужно спокойно поговорить. (Seninle biraz konuşacaklarımız var biraz.)

— Невозможно... Хазан дома.

Взгляд Хазыма наполнился раздражением.

— Не прошло и дня как ты приехал, ты уже привёл ее в дом!

— Журналисты окружили ее квартал. Я не мог оставить ее.

— По чьей милости?

Ягыз молчал.

— Ты, Ягыз Эгемен. И если ты не будешь поступать соответственно тому, кто ты есть… «Olduğun adam gibi davranmazsan.» — Хазым запнулся. — Я пытаюсь подобрать слова, чтобы спросить об этом. Но… без лишних слов спрошу… Этот разрыв имеет какое-то отношение к тебе, сын? Твой брат страдает из-за тебя? Ответь мне, пожалуйста, скажи что-нибудь, чтобы меня утешить, давай! Если эта девушка оставила твоего брата ради тебя, и она все еще надеется на тебя… Если у нее есть фантазии о вашем будущем… (Bunu sormanın kolay bir yolunu arıyorum. Ama uzatmadan soracağım. Bu ayrılığın seninle bir ilgisi var mı oğlum? Kardeşin bu acıyı senin yüzünden mi çekiyor? Bana cevap ver lütfen, beni rahatlatacak birşey söyle hadi! Eğer o kız kardeşini senin için terk ettiyse ve seninle ilgili hala umutları varsa… Eğer senin için hala gelecek için hayalleri varsa…)

— Папа, не мог бы ты выражаться более осторожно? (Baba, lütfen daha dikkatli konuş olur mu?)

— Ягыз, ты тоже будь осторожен! Следи за каждым своим шагом! Не позволяй ничему, никому, никаким эмоциям заставить тебя забыть, кто ты есть! Ты должен заботится о своём брате! Если ты не будешь вести себя как человек, которым ты до сих пор был, ты больше никогда не будешь этим человеком! (Yağız sen de dikkatli davran! Attığın her adıma dikkat et! Hiçbir şeyin, hiç kimsenin, hiçbir duygunun sana kim olduğunu unutturmasına izin verme! Eğer bir kez olduğun adam gibi davranmazsan bir daha hiç o adam olamazsın!)

Лицо Ягыза разгладилось. Странная улыбка расползлась по напряжённым губам.

— Вот мы и подошли к главной теме, папа.

(işte asıl konuya geliyoruz, baba). А за которым из твоих детей мне присмотреть? Ты же знаешь, их трое. (Hangisi baba biliyorsun 3 tane var).

— Yağız! — Мужчина с удивлением уставился на сына.

Ягыз стоял перед ним с перекошенным от душевной боли, но жадным до новой его порции, мазохистским выражением лица. Вид среднего сына привёл к тому, что отец вконец растерялся.

— Что это за ответ? Как ты смеешь так надменно каламбурить?! Таково твое братство? Разве таким должен быть старший брат? Или твои братские чувства не простираются дальше глаз и бровей какой-то девушки?!

(Nasıl bir cevap bu böyle? Sen böyle küstahça birtakım kelime oyunları yapıyorsun bana!

Ya bu mu kardeşlik! Abilik böyle birşey mi! Abilik bu kadar mıymış yani senin abiliğin buraya kadar mı! Abiliğin senin bir kızın kaşı gözü kadar mıymış!)

— Отец! Пожалуйста, следи за словами! (Baba! Lütfen dikkatli konuş artık).

— Ответь мне, Ягыз! — Кричал Хазым в исступлении. — До этих пор только?

(Bana cevap ver Yağız! Senin abiliğin buraya kadar mıymış! Kardeşlik bu kadar mıymış!)

— Хватит, папа, хватит, ради Аллаха! Я не просто старший брат! Ладно? Я такой же человек, как и ты, как Синан! Папа, я человек, у которого есть чувства и проблемы, свои заботы, помимо брата! Пойми, я в этой жизни не только старший брат Синану! Папа, я очень устал и хочу отдохнуть. Я устал носиться с Синаном и его проблемами! Хочу наконец отдохнуть! Папа, я хочу быть собой! И да, я хочу быть с Хазан. Потому, что люблю ее! И я женюсь на ней!

(Yeter artık baba yeter, Allah aşkına yeter! Ben sadece abi değilim! Tamam mı? Senin kadar Sinan kadar insanım ben insan! Abilikten başka dertleri olan, duyguları olan bir insanım baba ben! Anlayın artık şunu, ben şu hayatta sadece Sinan'ın abisi değilim! Baba ben çok yoruldum ve dinlenmek istiyorum artık.

Sinan'ın peşinden gitmekten yoruldum! Dinlenmek istiyorum artık! Baba, kendim olmak istiyorum ben! Ve evet, Hazanla birlikte olmak istiyorum. Çünkü onu seviyorum! Ve onunla evleneceğim!)

— Ты с ума сошел! Приди в себя, Ягыз! Разве ты не понимаешь, насколько нелогично то, что ты делаешь? Думаешь спрятал эту девушку в доме и все несчастья обойдут вас стороной? До каких пор будете прятаться? То что ты делаешь, лишь усугубит твой, а за одно и наш позор!

(Aklını mı yitirdin sen? Kendine gel Yağız! Yaptığın ne kadar mantıksız olduğunun farkında değil misin sen?)

— Аха! Теперь ты будешь меня обвинять в отсутствии логики? Будешь обвинять в том, что я видите ли «скрываю» у себя Хазан? А знаешь, если начистоту… еще не известно кто нелогичен и что скрывает…

(Şimdi Hazanı saklamakla suçluyorsun beni, öyle mi? Valla dürüst olmak gerekirse kim ne saklıyor ben artık hiç bilmiyorum).

Хазым молчал. Никогда прежде он не противопоставлял себе своего среднего сына. И не ожидал встретить в его лице такого сильного оппонента. Это был не Синан, который вечно уходил от ответа, хлопал дверьми и делал по-своему. И не Гекхан, который никогда не смел возражать отцу и также уходил от ответа. В отличие от двух других сыновей, Ягыз держал ответ и сам бросал отцу некий вызов, некое, все еще невысказанное обвинение.

— Ты сначала позаботься о том, что сам скрываешь… и о том кого скрываешь. (Sen önce kendi sakladıklarınla biraz ilgilensen…) — Хазым говорил тише. Но в голосе звучала угроза.

— Хаа, теперь мы такие, папа? Ты собираешься манипулировать Хазан, чтобы заставить меня замолчать? Будешь ею шантажировать?

(Haa, böyle mi olduk şimdi baba? Beni susturmak için Hazan'ı mı ortaya atacaksın? Onunla bana şantaj mı yapacaksın?)

— Я не уверен, насколько я могу доверять тебе после твоей измены брату. Я не могу быть уверен, что ты, ради своей прихоти, не поступишься частью семьи. Поэтому я вынужден так говорить. (Kardeşine yaptığın sadakatsizlikten sonra sana ne kadar güvenebilirim emin değilim).

— Значит, на сына ты не полагаешься? И что ты сделаешь теперь, папа? Отречешься от меня? (Oğluna güvenmiyorsun? Baba beni evlatlıktan red edeceksin?) — Сардоническая улыбка перекосила его лицо.

Тишина повисла между мужчинами. С трассы доносились свистящие звуки автомобилей, мчащихся на большой скорости. Мимо них также время от времени проезжали машины. Важный и странный разговор происходил на обочине небольшой дороги. Ягызу не впервой. Он первым нарушил тишину.

— Если я сейчас, в эту минуту не разворачиваюсь и не ухожу, то только потому, что вынужден отдать тебе хоть какую-то дань уважения. Вы же так от меня пострадали, отец. Но я никогда не забуду этот день, папа. Я слово в слово запомню все, что ты мне сказал. И пощёчину не забуду, никогда не забуду этого!

(Ben şimdi, şu anda, arkamı dönüp gitmiyorsam, bunun tek nedeni sana bir şekilde saygı duymamdandır. Benden çok acı çektin, baba. Ama bu günü hiçbir zaman unutmayacağım baba. Bana söylediklerini kelimesi kelimesine hatırlayacağım. Tokatını da unutmayacağım, bunu da unutmayacağım!)

Хазым мял пальцы в кулаке. Ему самому было стыдно за пощёчину. Но извиниться за нее он не мог. От того молчал, наблюдал за сыном. Ягыз снова принял нечитаемое выражение лица. Он не говорил, но и не пытался уйти. По всей видимости инициативу для окончания разговора Ягыз намеренно оставил отцу.

Хазым стал оглядываться по сторонам.

— Почему ты приехал сюда? Почему не поехал в Плазу или на ранчо? - спросил он, намеренно сбавляя градус напряжения, которое сквозило между ними. (Niye böyle yaptın bilmiyorum. Ama çiftliğe de plazaya da gitmedin doğrudan buraya geldin?)

Ягыз взглянул в сторону дома.

— Я купил это место в одночасье. За вечер, даже не видя его. Я был далеко, в Америке. В разговоре с Синаном узнал, что вы мою комнату в особняке превратили в комнату для гостей. К тому моменту я был уже взрослым человеком, стоящим на своих ногах и зарабатывающим собственные деньги. Но этот взрослый человек из-за истории с комнатой снова стал 12-летним мальчиком. Раз для меня нет места в доме моего отца, я сказал себе тогда: «Я буду жить в самом отдаленном месте, которое найду». Тогда я нашел этот дом. (Bir gecede almıştım ben burayı, hiç görmeden. Uzaktaydım, Amerika'da. Dönüş hazırlığındaydım Sinan'la telefonda konuşurken öğrendim ki yalıdaki odamı misafir odası yapmışsınız. Ben de kendi ayakları üzerinde duran, kendi parasını kazanan kocaman bir adam olmuştum. Ama o kocaman adam, o odayla yine 12 yaşına dönmüştü. Madem baba evinde bana oda yok, ben de dedim ki «Bulabildiğim en uzak yerde yaşarım.» sonra burayı buldum).

— Ты даже не сообщил нам, когда вернулся. Твоя мама нашла тебя здесь, она очень расстроилась. (Bize haber bile vermemiştin döndüğünde. Annen yakalamıştı senin burada olduğunu, çok üzülmüştü).

— Разозлилась… — Поправил Ягыз. Есть разница между понятиями расстроиться и разозлиться, ты же знаешь. (Bozulmuştu. Üzülmek ve bozulmak arasında fark var baba biliyorsun).

Ягыз непроизвольно наклонил голову вбок. Нижняя челюсть пришла в некоторое движение. Можно было подумать, что Ягыз близок к тому, чтобы заплакать.

— Ягыз, твоя мама очень любила тебя, как и всех своих детей. Ты помнишь? Она так старалась вернуть тебя в особняк. (Yağız, annen sana çok düşkündü, bütün çocuklarına olduğu kadar. Hatırlıyor musun? Seni yalıya tekrar geri döndürebilmek için çok uğraşmıştı.)

— Мы нашли общий язык, в конце концов, я купил квартиру в Плазе. Я не хотел возвращаться, потому что в этом особняке не было для меня даже комнаты. Семья внутри была моей… но дом не был моим. Так мне тогда казалось. (Ortak yolu bulduk, sonuçta plazada ev tuttum. O yalıda bana ait bir oda olmadığı için ben de geri dönmek istememiştim. İçerideki aile benimdi ama ev benim değildi. Ben öyle sanmıştım).

Хазым вновь огляделся по сторонам и вздохнул.

— Я приехал сюда как твой отец, чтобы попросить тебя вернуться в Америку. (Ben buraya baban olarak senden Amerika'ya geri dönmeni rica etmek için geldim).

Ягыз, который, казалось, немного смягчился после последних слов, вновь напрягся. Он приподнял голову и растерянно смотрел на отца.

Хазым тянул паузу.

— Просить о том, чтобы мой сын уехал… мне так… так тяжело! (Oğlumun gitmesini istemek. Benim için o kadar.o kadar zor ki!)

Ягыз изменился в лице. Открытый взгляд, который до этого так легко вернулся к нему, немедленно погас.

— Почему, папа? Ты ведь уже это делал. Когда мне было 12 лет. (Neden baba? Daha önce de yapmıştın. Ben 12 yaşımdayken.)

— Ты прекрасно знаешь, что это не одно и то же... Семейные узы между тобой и семьей очень пострадали. Нам нужно время, чтобы эта рана зажила. Твой отъезд это то, что необходимо сейчас всем, это нужно мне и всем нам. И как твой отец… (Aynı şey olmadığını çok iyi biliyorsun. Ailenle arandaki bağ şu anda büyük bir yara aldı. Bu yaranın iyileşmesi için zamana ihtiyacımız var. Senin için de, benim için de, hepimizin için de en uygun olan bu. Ve ben senin baban olarak…)

— Отец! ... Папа, папа… Я перебиваю, чтобы ты напрасно себя не утомлял. Я никуда не поеду! Даже если моя семья не посмотрит в мою сторону, я никуда не уйду, пока не расскажу вам все о своей проблеме и не отвечу на все вопросы, которые зададут мне мои братья.

(Baba! Baba, baba.daha fazla yorulma diye bölüyorum. Ben hiçbir yere gitmiyorum! Ailem benim yüzüme bakmasa bile ben size hepinize derdimi anlatana kadar, kardeşlerimin sorduğu her soruya cevap verene kadar hiçbir yere gitmiyorum).

— Как ты будешь отвечать на вопросы семьи? С каким лицом! (Sen ailenin hangi sorusuna nasıl cevap vereceksin? Ne yüzle!)

— С тем же, с которым ты будешь отвечать на мои вопросы… А как же, отец быть с тем, что «настоящий мужчина, должен отвечать за свои ошибки так же, как пользуется своей правотой?» Ты меня этому учил. Папа, я не сужу о том, что мои чувства правильны или неправильны, но я не откажусь от них и не пойду на попятную! Я не такой трус, чтобы убегать от шума толпы или гнева своей семьи. (Benim sorularıma cevap vereceğin aynı yüzle… Hani gerçek bir adam doğrularına sahip çıktığı kadar yanlışlarına da sahip çıkardı baba? Bunu bana sen öğretmiştin hani? Baba ben duygularıma doğru demiyorum onları sahipsiz de bırakmıyorum ve yine bırakmayacağım! Ne kalabalığın gürültüsünden ne ailemin öfkesinden korkup kaçacak kadar da korkak değilim.

— И ты собрался упражнять свою смелость за счет семьи?! (Ve cesaretini ailenin üstünde mi sınayacaksın!)

— Мне есть что сказать моей семье, тебе лично, отец. Не для того, чтобы защитить себя, не для того, чтобы они меня простили, поверь, даже не ради Хазан, папа, разве ты не понимаешь? Мы должны говорить ради нас. Нам всем нужно быть честными, папа. И я останусь здесь до тех пор, пока мы не поговорим, папа. (Benim aileme, sana söyleyeceklerim var baba. Kendimi savunmak için değil, beni affetsinler diye değil, inan Hazan için bile değil baba anlamıyor musun? Benim bizim için konuşmam lazım. Bizim hepimizin dürüstçe konuşmam lazım baba. Ve konuşmamıza kadar buradayım baba!).

Хазым терялся в догадках и намёках Ягыза. Парень так и не начал прямого разговора. А отец растерялся, ощутив всю ту важность предстоящего разговора с семьей, о котором так просил Ягыз.

— Ни мужество, ни честность не вернут тебе брата! А о нас и вовсе не знаю что сказать. … Прискорбно, как прискорбно… позор! (Cesaret de dürüstlük de sana kardeşini geri getirmez! Bizi de bilmiyorum… Çok yazık, çok yazık... yazık!)

Хазым развернулся и пошел к машине. Он чувствовал неподвижный взгляд сына в спину. Человек сильно зажмурил глаза. Он приехал дать сыну пощёчину и прогнать его в Америку, но встретил перед собой непоколебимую глыбу. Ягыз не собирался ни уезжать, ни бежать от разговора. Хазыму пришлось самому обратиться в бегство.

— Ты научил меня быть честным, папа! — Твёрдо произнёс Ягыз.

(giden Hazım'ın arkasından.Dürüst olmayı sen öğretmiştin baba!)

Хазым обернулся. Ягыз кивнул себе. Словно загадал, если отец повернётся, он продолжит свою мысль.

— При первой же ошибке, отец, ты меня от себя отдалил. Не выслушав, ни о чем не спросив. Словно я тебе чужой. Словно я тебе не сын… (Benim ilk hatamda beni kendinden uzaklaştırdın. Dinlemeden… hiçbir şey sormadan. Sana yabancıymışım gibi. Senin oğlun değilmişim gibi…)

Хазым расширил глаза.

— Нет, сынок, это не так. — поспешил он возразить.

Ягыз шумно вздохнул, поднял голову к небу, затем опустил взгляд на отца. И снова это двоякое выражение появилось на его лице. Сомкнутые в безапелляционной решимости губы и открытый, полный боли и надежды взгляд.

— Отец… я не буду тебя томить и пытаться заставить заговорить самому…

— Ягыз… не сейчас. Мне нужно ехать. Мы еще поговорим…

Хазым то ли понял, то ли устал, то ли спешил. Но мужчина сел в автомобиль, развернул машину и уехал прочь.