глава 20 (1/2)
Алёна складывала в чемодан последние оставшиеся мелочи, которые забыла собрать изначально. Вещей здесь было не так много — она часто ездила домой, почти каждые выходные, а на базу «Ангелов» возвращалась каждый раз с новыми нужными вещами на неделю. Ей даже немного жаль, что этот замечательный домик не стал ей настоящим домом. Хотя с другой стороны ей только привязанности к месту не хватало — тяжелее, чем уезжать от человека, к которому ты привязана, может быть только уезжать от него же из места, которое стало для тебя родным.
Последней ее вещью оставшейся здесь был один из ее шарфов, который уже пару дней сушился на батарее. Она кинула предмет одежды в чемодан, не без усилий закрыла его и, положив сверху сумку, направилась к выходу.
— Ну, вот и всё. — констатировала Алёна, донеся весь багаж до входной двери. Она уже почти была готова выйти, потянулась за курткой, как в дверь постучались. Косторная знала, что Аня и Женя ждут ее у машины, поэтому было не сложно догадаться, кто именно стоит по ту сторону.
Девушка выдохнула и потянула ручку двери на себя.
— Привет.
— Привет. Что-то случилось?
— Почему? Нет. Просто подумал, может тебе нужна помощь с вещами. Я зайду?
— Конечно. — сдержанно проговорила Алёна и пропустила (не)желанного гостя внутрь.
— Как ты? В порядке?
— А ты как думаешь? — колко ответила девушка и опустила взгляд вниз. Она уже чувствовала, как начинают подступать слёзы. Как же сильно он на неё влияет. Непростительно сильно.
— Перестань, — он подошёл ближе и положил руку ей на плечо, — я хочу как лучше.
— Я знаю, прости. Просто… — она вздохнула, набрав воздух в лёгкие, и подняла на него заслезившиеся глаза, но фразу не продолжила. Она лишь улыбнулась. Просто улыбнулась. Такой улыбкой, с которой люди обычно наблюдают за рассветом или разглядывают облака. Улыбнулась спокойно и счастливо, как ребёнок, будто всё происходящее совершенно ее не волнует. Прямо сейчас может быть так и есть.
— Ты чего? — он с непониманием смотрел на девушку, ожидая услышать причину ее невероятно быстрой смены настроения.
— У тебя здесь… Снежинки. — Алёна медленно подняла руку и прикоснулась к его волосам. Снежинки тут же растаяли, оставив влажные следы на ее пальчиках.
Улыбка оказалась слишком заразительной, поэтому появилась и на лице Сергея. Неуверенная совершенно, но появилась.
— Да, там… снег идёт. — почти шёпотом проговорил он, словно боясь спугнуть этот момент.
— Точно. — так же тихо ответила девушка. Ее рука опустилась на его плечо. В груди разлилось какое-то приятное и тёплое чувство, но совсем новое. И оно то и вернуло ее в реальность, хотя ей больше всего на свете сейчас хотелось остаться в этом моменте.
Осознание происходящего (и расстояния между ними) ударило словно током. Алёна убрала руку, отошла на шаг назад, а ее взгляд снова сменился.
— Извини. — почти одновременно проговорили оба, уставившись друг на друга.
— Ты начала что-то рассказывать до… этого. — через пару секунд он прервал молчание, — Ещё хочешь поговорить?
— А… да. Кажется, я хотела сказать, что я понимаю, что так будет лучше. И я не злюсь на тебя, правда. Скорее уж на себя. Просто мне больно и…
— Странно, что ты злишься не на меня.
— Не странно. Я теряю контроль. Над всем. Я не привыкла, что обстоятельства управляют мной, а не я ими, — она прикусила губу и чуть тише добавила, — и не привыкла, что человек управляет моими чувствами.
Конечно он понял, о ком и о чем она говорит. Но кажется, что сейчас неподходящий момент для этой темы. (Или подходящего никогда и не будет.) Поэтому он преодолевает тот шаг, на который она от него отдалилась, и просто обнимает. Объятия всегда решают как минимум половину проблем.
— Ты совсем не обязана контролировать всё и всегда. Есть вещи, в которых контроль можно и нужно отпустить.
— Но я к этому не готова. Не готова остаться без контроля.
— Я знаю, Алён. Я знаю. — он гладит ее по голове и успокаивает ещё пару минут, после чего девушка неохотно отстраняется.
— Думаю, мне пора. Меня ждут.
— Да, конечно. Я помогу? — он указал на чемодан и сумку у двери.
— Да, спасибо.
Косторная натянула куртку, шапку, вместе с уже бывшим тренером вышла за порог и в последний раз захлопнула дверь этого все же довольно уютного домика.
На улице было довольно темно, снегопад продолжался не переставая уже пару часов, из-за чего вся дорога была устлана белым слоем снега.
Тренер и фигуристка подошли к воротам, за которыми стояла машина, а рядом с ней хорошо знакомые им обоим две брюнетки, ожидающие девушку. Сергей и Алёна уже собирались пройти к Жене, но сзади раздался голос:
— Алёна, стой! — она обернулась, к ним сломя голову неслась Трусова с расстёгнутой курткой и без шапки — ее длинная коса моталась из стороны в сторону, наверняка больно ударяя по ее спине.
— Саша? — переспросила Косторная, а Аня, стоявшая неподалёку, дёрнулась от упоминания ее имени и осознания… Саша здесь. Они не виделись довольно давно и последняя их встреча была не самой приятной. А сейчас она совсем рядом.
Трусова подбежала к подруге и крепко обняла.
— Думала, я не приду?
— Скорее не думала, что ты придёшь. Мы ведь уже попрощались, типа того. — усмехнулась Алёна, ведь их прощание было лишь на словах, а на деле они конечно ещё увидятся. Более того, Косторная даже знала точно по какой причине это случится.
— Как я могла тебя не проводить!
Пока «ракета» продолжала что-то тараторить, Аня заворожённо наблюдала и пыталась понять, чего она хочет больше — чтобы Трусова ее заметила, или чтобы даже не узнала, что она здесь была. Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать.
«Лучше бы она не заметила.»
— О, привет, Жень! — взгляд Саши добрался до Медведевой, а затем и до фигуры, стоящей рядом. Саша почти тут же опустила глаза вниз и будто виновато сжала губы. Только Аня этого не увидит, она заметит лишь ее мимолетный холодный взгляд.
— Ладно, мы пойдём, нам пора. — проговорила Алёна, инстинктивно спасая ситуацию, — Пока, Сань. Буду скучать.
— И я. — ответила Саша, улыбнувшись, помахала рукой и побежала обратно.
— Алёна, Сергей Александрович. — Женя кивнула в знак приветствия, когда друзья наконец приблизились к ней, а он чуть заметно приподнял брови и ухмыльнулся.
«По имени и отчеству, боже ты мой. Вот это конспирация.»
Женя открыла багажник и, пока Алёна стояла рядом, через окно поглядывая на Аню, которая уже запрыгнула в машину (видимо от испуга), Сергей укладывал вещи, многозначительно переглядываясь с Медведевой. Ее взгляд определено спрашивал что-то типа «ну как все прошло?», но к сожалению или к счастью, сейчас сказать он ничего не может, поэтому он неуверенно улыбается в знак ответа на вопрос, а Женя, распознав в этом «вроде бы вполне нормально», одобрительно кивает.
— Ну что? Поехали? — брюнетка захлопнула багажник и подошла к Алёне.
— Ага.
Розанов осторожно обнимает Косторную за плечи на прощанье, она садится в машину и, в компании бывалой колдуньи и новоиспеченной волшебницы, уезжает из этого места. Теперь, вроде как, навсегда.
Девушки ехали уже около получаса. Аня почти сразу задремала — видимо много моральных сил отняла встреча с Сашей. Или ей просто хотелось сбежать от реальности. В любом случае, для Алёны это был удачный момент спросить о том, о чем она думала всю дорогу и не могла хотя бы немного не поговорить об этом. Хоть с кем-то.
— Жень? — тихим голосом сказала Косторная, обращая внимание наставницы на себя.
— Да?
— Можно вопрос?
— Конечно.
— Ты влюблялась когда-нибудь?
Сказать, что этот вопрос застал Медведеву врасплох — ничего не сказать. Она ожидала всего, чего угодно, но не этого.
— Ну… А что?
— Просто интересно.
— Влюблялась и не раз. К чему ты это?
— А… Как ты понимала, что точно влюбилась? Что это точно то чувство и тот человек?
Женя улыбнулась.
«Кажется, чьё-то прощание довольно интересным образом прошло. Надо будет позже узнать подробности.»
Осознав, к чему Алёна это всё спрашивает, и подумав, что надо бы помогать своему дружку с делами сердечными, она смягчилась и ответила:
— Честно сказать, не знаю, как именно. Ты просто это понимаешь и всё. Возможно осознание придёт в какой-то особый момент, а возможно и совершенно без причины. Но поверь, если к человеку ничего не чувствуешь, таких мыслей даже не появится. Так что… если уж задумалась, то и сомневаться не стоит.
— А у тебя был момент?