глава 16 (1/2)
«Почему чёртово четырнадцатое февраля перестало быть просто обыкновенной датой?»
С этой мыслью Алёна, недовольно нахмурив брови, взглянула на часы на экране телефона — 01:17.
— И почему меня именно к полуночи накрыло резкое желание сделать что-то к этому чертовому четырнадцатому февраля? — уже вслух задала вопрос девушка, но ответ на него неизвестен даже ей самой.
Открытый сайт на ноутбуке, куча разноцветной бумаги и декоративных штучек на столе, канцелярский нож в руках и ножницы рядом.
— Шутил про то, что мне пять? Что ж, видимо мне правда именно столько, — Косторная старательно вырезала ножиком форму сердечка из картона, размышляя над тем, насколько глупо выглядит ночью делать валентинку парню, который вообще-то ее друг, но ещё вообще-то тренер, — Аййй, — зашипела Алёна и одернула руку, кинув на стол столь неблагонадёжный предмет, — Я почти весь лак на ногтях попортила, теперь и палец! На какие жертвы, однако…
Девушка вытерла следы выступившей крови о какой-то ненужный кусочек бумаги и продолжила работу.
— Это очевидно будет позор, — шепотом и всё ещё самой себе произнесла Косторная, рассматривая получившуюся валентинку, — Но кстати это первая валентинка, которую я подарю не Сашке или Ане и не по приколу. Возможно… Возможно подарю.
Осторожно повертев ее в руках ещё минуту, она устало выдохнула, нажала на выключатель настольной лампы и, спрятав «сердечко» в ящик прикроватной тумбочки, наконец легла спать.
День для Алёны начался настолько рано, насколько закончился прошлый. Поспав от силы часа три, фигуристка уже к семи утра была у входа на лёд. Дополнительные индивидуальные тренировки для обработки новых программ — финал кубка России уже совсем близко, а от произвольной лишь макет, поставленный пару дней назад Ше-Линн.
Идея пришла ее тренеру совсем спонтанно и, признаться честно, до Алёны все ещё не до конца доходил смысл того, что именно он вложил в эту программу. Точнее, вроде бы все понятно — «моя дорога» — о ее пути, обо всех сложностях, но было стойкое ощущение, что там есть что-то ещё. Или она хочет, чтобы там было что-то ещё.
Косторная уже давно свыклась с такими мыслями. После той постановки под Адель ей казалось не может произойти чего-то ещё более неловкого. Именно поэтому она вполне спокойно размышляла над тем, как иронично работать над новой программой, с заложенной в ней глубокой и личной идеей, рано утром, вдвоем, в чёртово четырнадцатое февраля.
— Доброе утро!
— Скорее не очень… — прямо перед выходом на ледовую арену пробормотала Алёна, — опаздываете, Сергей Александрович.
— Ну извините, чуть проспал.
— Странно, что эту фразу говорю не я. Или это в честь праздника я не сплю, а ты наконец отдыхаешь чуть дольше? Ещё и дождь пошёл вот.
— Какого праздника…?
— А…Ну, — желание доставать из сумки валентинку очень стремительно угасало, — Четырнадцатое февраля.
— О боже, точно. День влюблённых, да. Я помню, просто с утра голова не работает.
— Да… — Алёна стеснительно улыбнулась в ответ и начала раскатку.
— Давай, с самого начала.
Девушка, потратив несколько секунд на то, чтобы верно выставить руки, все же встала в начальную позу, а затем начала движение. Она старательно выделывала каждую деталь хореографии, стараясь ничего не упустить. Через секунд десять ее прервал голос тренера.
— Стой, здесь… — фигуристка застыла в положении, в котором ее остановили. Сергей подъехал ближе и, взяв ее за запястья поправил положение, — руки нужно ближе друг к другу держать.
Алёна повторила ещё раз, исправляя ошибку.
— Хорошо, только задержи эту позу. На секунду, но задержи, ладно?
— Угу, — кивнула девушка и проделала движение снова, — Ой, так вроде… удобнее как-то.
— Да… Точно. Теперь прекрасно, — кивнул в ответ тренер, улыбнувшись.
— И всё-таки странно катать программу с фразой «Now i can imagine the future», когда это совсем не так, — размышляла фигуристка, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание после нескольких повторений хореографии из самого начала программы и ещё дорожки шагов.
— Наверное как раз для того, чтобы ты смогла «imagine the future».
— А ещё?
— Что?
— Ты говорил, что мы вложим в программу что-то очень личное. Что?
— Твоя программа — твои мысли.
— Это понятно, но когда тебе пришла идея вряд ли ты думал именно так. Мне интересен твой смысл. Расскажи.
— Когда-нибудь.
— Это «когда-нибудь» будет уже после выступления, да?
— Вероятно.
— Так нечестно, — протянула Косторная, недовольно нахмурив брови.
— Ладно, хватит. Идём, у тебя небольшой перерыв до основных тренировок.
— Но у нас ещё… семь минут! — ответила Алёна, посмотрев на часы.
— Пойдём, мы в целом сделали всё. На сегодня.
— Ну, как скажешь, — вздохнула девушка и поплелась к выходу.
— Нет, правда, хорошо поработали. Ты умница, Косторная.
— Спасибо… — удивленно и тихо проговорила Алёна, поднимая голову после того, как надела чехлы. Сергей уже находился спиной к ней и направлялся к двери. Из-за чего не увидел уставшую, но счастливую улыбку, появившуюся на ее лице.
Февральская погода нагнетала настроение тучами и легким туманом. Женя стояла возле Хрустального, ожидая такси, которое вообще-то должно было приехать ещё 10 минут назад, когда на асфальт упала первая капля дождя, а за ней настоящий водопад. Медведева убежала в укрытие за стеклянные стены ледового дворца, наблюдая как вода пытается прорваться сквозь двери.
— И сильно же льёт… — прошептала девушка, мягко говоря «офигевая» с погодных явлений.
— Опять не посмотрела прогноз погоды с утра? — послышался знакомый голос позади девушки.
Обернувшись, она осознала кому принадлежали эти слова. Напротив неё, в дверном проёме, стояла кудрявая женщина, с двумя кружками кофе в руках.
— Да ладно, я просто угостить, не хмурься.
— Там нет отравы?
— Жень… — Этери немного нахмурилась и протянула одну из кружек ученице. Та нехотя, но согласилась.
— Корица? — спросила Медведева, облизывая верхнюю губу от пенки.