Отдельно (1/2)

В четыре года, Шерил, получила свой первый нагоняй. В десять лет, получила первый подзатыльник, а в пятнадцать первую пощёчину, тогда она впервые почувствовала, как её и так не идеальный, идеальный мир рушиться со скоростью тех пощёчин, которые жгучим лезвием обжигали щёку Шерил, заставляя сгибаться пополам, кости ломаться, а разум застывать в неведении и вопросах о том, чем она всё это заслужила. К шестнадцати годам Шерил научилась всё это переваривать, держать в себе, словно в самом охраняемом заповеднике, куда только сунься, сразу руку отгрызут. Она держалась за свой образ хладнокровной стервы в школе, дома, за образ примерной дочери, делала всё, чтобы остаться в безопасности и там и там, и у неё это получалось. Порой получалось сдерживать свой характер, который из робкого, вмиг превратился в жестокий, с хорошей такой дозой сарказма и иронии, чтобы Шерил могла скрыть настоящую, ранимую себя за тысячей стен, который в один момент просто рухнули, когда собственная мать заперла её в своей комнате, не оставив и шанса на нормальное существование, но к счастью для Шерил, Пенелопа промахнулась, настолько поверила в фальшивый спектакль, что он вышел из под контроля, в антракт все зрители ушли, разъехались по домам, забыли про сцену, где недавно показывали самую печальную историю. Так и надо. Больше Шерил в этом спектакле нет. Нет больше зрителей и антрактов, её из этого богом забытого театра вытащили, за ноги и за руки тянули, волокли по асфальту, но вытащили. Это сделала Тони. Тони, у которой травм хватит на несколько жизней, Шерил знает, видит, как та ночами рыдает, волосы себе выдирает и губы кусает. И ей больно понимать, что её спасение даже само себя спасти не может, скоро канет в бездну. Но этого не происходит, Тони рядом, ослепительно улыбается, держит за руку, говорит самые важные слова и нежно, до слез прекрасно, целует.

Шерил не понимает, почему такая прекрасная девушка, как Тони, выбрала её, влюбилась в неё? Сколько Шерил себя помнит, то в неё никто и никогда не влюблялся, не из-за того, что она не привлекательная, нет, она себе цену раньше знала, себя любила до бесконечности. Не влюблялись потому что на ней словно висит табличка - ”Не подходи, убьет”. Чувствовала себя испорченной, не такой как все только из-за того, что её в этом убедили, а потом и повесили эту табличку, мол, смотрите только сюда. И все смотрели, пальцами тыкали, говорили, шептались за спиной. И казалось бы, она даже начала привыкать, погружаясь в эту пучину одиночества, как в тёплый свитер, с головой. Забыла о том, что в мире любой любви достоин, похоронила её себе, закопала в землю, чтобы рука человеческая коснуться не могла. Ошиблась. Тони коснулась, вытащила все эти чувства, отмыла душу, поставила на ноги своей улыбкой с родинкой над губой, бережными касаниями и поцелуями с привкусом шоколадного блеска для губ. С Тони хочется всего и сразу, сама аура девушки такая - совсем лёгкая, чувственная. С Шерил мулатка другая, совсем не похожая на ту девушку, что потеряла родителей, на ту, что владеет бизнесом и катается на золотом спорткаре. Тони с Шерил нежная, трепетная, как будто боится коснуться, потерять, всем своим видом показывает, что дорожит, когда обнимает крепко, готовая прыгнуть в чёрное море и утонуть в нём, только бы Шерил любить себя позволила, чтобы ей лучше стало наконец. У Тони в глазах - чистое обожание, совсем не фальшивка, в её глазах тепло, оно только для Шерил, потому что никого другого Тони не представляет, не хочет, всю жизнь будет кусать свою губы и представлять на них вишнёвые, которые влажные поцелуи оставляют, до дрожи в пальцах и ватных ног.

Шерил поворачивает ключ зажигания и машина под ней тарахтит, надрывается, не новая ведь уже. Сегодня рыжеволосая решила попробовать вновь сесть за руль, страшно, но необходимо, потому что она всё с чистого листа начинает и ей просто надо почувствовать что-то из прежней жизни. Тони сидит рядом, совсем не радостная новостью о том, что Шерил захотела вновь водить машину, ведь её состояние не позволяет, не позволяет даже дышать нормально, чувствовать себя живой, но мулатка лишь ободряюще улыбается, понимая, что её девушке это необходимо.

– Ты ведь помнишь как водить? – Тони нервно сглатывает, когда рыжеволосая опускает сцепление и трогается с места.

– Не-а. –Шерил с улыбкой пожимает плечами и переключает передачу. Руки помнят, глаза тоже не подводят, словно никогда она и не забывала.

– Стой! – Мулатка вжимается в сиденье, оглядываясь по сторонам, но Шерил только ухмыляется, нажимая на газ, и скорость растёт с каждой секундой, а ветер Малибу раздувает волосы в разные стороны из-за открытой крыши кабриолета.

– Не бойся, ты последний человек, которого я хотела бы угробить. – Шерил облизывает нижнюю губу, когда останавливается на светофоре, а Тони после этого действия уже и забыла о своих страхах, в её голове только розовые и влажные губы.

– Спасибо тебе, Шерил Блоссом! – Тони театрально разводит руками в стороны, и девушка рядом смотрит на неё укоризненным взглядом.

Машина вновь трогается, только уже с визгом шин, Шерил наслаждается чем-то из прежней жизни, совсем не такой, которая была все эти два года. Она никогда не любила водить, точнее, не была поклонником машин, но ей приходилось ездить на своей в школу. Сейчас это ощущалось совсем иначе, по другому. Рядом с Тони по другому. Шерил подняла бровь, замечая, что девушка рядом притихла, а ей это не нравится, поэтому рыжеволосая убирает одну руку с руля, всё ещё внимательно наблюдая за дорогой и кладёт на смуглое бедро. Тони дёргается, ощущать холодную кожу Шерил на своей горячей - превосходно. Будто она делиться с рыжеволосой своим теплом, согревает, даже не замечая, что собственная кожа холодеет.

– Что такое? – С усмешкой спрашивает Шерил, когда Тони съеживается и прикусывает нижнюю губу, смотря куда угодно, только не на красавицу в белой майке и спортивных штанах. Она с ума сводит, голову кружит, сердца касается, заглядывает в его самые тёмные места.

– Что? – Тони напряжённо смотрит в окно, ощущая, как запястье рыжеволосой ползёт выше, касаясь чёрных шорт.

– Ничего, приятно? – Шерил убирает руку, улыбается и вновь кладёт её на руль Импалы.

– Что? Мне? Я... – Тони кладёт свои руки на бёдра, растирая их, словно пытаясь убрать тянущее чувство в самом низу живота.

– Приятно говорю, – рыжеволосая усмехается, тормозя на очередном светофоре. – Вспомнить что-то из прежней жизни, никогда не думала, что вождение может доставлять столько удовольствия.

– Ты действительно хорошо водишь, когда ты получила права? – Интересуется Тони, разглядывая идеальный профиль, когда Шерил вновь даёт по газам. За окном уже виднеются бескрайние поля, они выехали за город, и даже не заметили этого, наслаждаясь друг другом.

– В лет... – Шерил хмурит брови, пытаясь вспомнить, когда впервые села за руль. – Шестнадцать? Помню, что садилась и ехала куда глаза глядят, когда мать устраивала скандалы.

– Куда обычно ты ехала чтобы избавиться от проблем? – Спрашивает Тони, понимая, что в шестнадцать лет Шерил уже было больно, настолько, что хотелось скрыться от всего мира.

– Если бы я хотела избавиться, то спрыгнула бы со скалы. – Шерил пожимает плечами и получает шутливый удар в плечо. Она останавливает машину на обочине, рядом с бесконечным полем подсолнухов и с наигранной злостью смотрит на Тони.

– Не трогай! – Шерил скрестила руки на груди, а мулатка на миг замерла, не понимая, что сделала не так, но когда игривый взгляд рыжеволосой прошёлся по её телу, Тони, приняв игру, положила свою руку на бедро девушки, облачённое в ткань спортивных, серых штанов.

– Не трогать? – С ухмылкой переспросила мулатка и провела вверх по бедру. Она выдохнула, слишком тяжело, когда ощутила мышцы в ногах девушки. У Шерил прекрасные бёдра, гладкие и сводящие Тони с ума.

Рыжеволосая прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями, а открыла их тогда, когда мулатка нависла над ней, упираясь руками в спинку сидения.

– Может быть так тебе понравится? – Тони коснулась своими губами подбородка девушки, которая забыла, где сейчас находится, хватаясь за каждый поцелуй, приходившийся в её шею.

Шерил положила свои руки, которое до этого лежали без действия на талию девушки, притягивая ближе к своей груди, чтобы ощущать биение сердца Тони, которая целовала где-то за ухом, иногда проводя языком в ушной раковине, а когда сделала это в очередной раз, Шерил, подалась вперёд, тихо пискнув от переизбытка ощущений. Мулатка ухмыльнулась, когда тело рыжеволосой под ней дрогнуло и прижалось ближе.

–Нравится? – Тони прошептала на ухо девушке, которая вновь прикрыла глаза, чувственно выдыхая. –Когда я целую тебя за ухом? Когда целую в шею? Ты же с ума сходишь, малышка...

Вес тела Тони упал прямо на бёдра рыжеволосой, и она не в силах терпеть эти издевательства, притянула к себе девушку за талию, накрывая её губы с родинкой над ними, своими, целуя напористо, втягивая носом воздух, когда язык Тони касался её нёба и дёсен, посылая дрожь по всему телу, электризуя, создавая сладкую пытку. Смуглые руки блуждали где-то в рыжих волосах, аккуратно поглаживая кожу головы, из-за чего Шерил промычала что-то прямо в губы девушки, которая слегка качнулась вперёд, задевая ягодицами бёрда рыжеволосой.

– Почему так хорошо? – Шерил шептала прямо во влажные губы, опаляя их своим дыханием.

– Что именно хорошо? – Между поцелуями в шею, шепчет Тони в ответ, хотя сама с ума сходит, будто её по всему салону кабриолета кидает из стороны в сторону, она тонет в рыжих волосах, наслаждаясь тем, что Шерил позволяет себя так касаться, целовать, делать всё, что душе мулатки угодно. Но кто-то должен сохранять самообладание, хотя обе понимают, что теряют его с каждым касанием, поцелуем и вздохом. Топят друг друга в собственных чувствах, безграничных, никому из них ранее не доступных.

– Когда целуешь, это приятно... – Шерил отвечает, ощущая себя на высоте, где-то в голубом небе Малибу, а после выгибается в спине, вновь ощущая поцелуй за ухом. Руки Тони, её губы, всё это - безграничная услада, и Шерил хочется кричать о том, что она счастлива в этот момент, как никогда раньше.

– Когда-нибудь тебе было так приятно? – Спрашивает Тони, хотя полностью дезориентирована, даже собрать себя по кусочкам не может из-за аромата вишни, который проникает в её кожу с каждым поцелуем, которые она оставляет на шее рыжеволосой.

– Никто не целовал раньше. – Сдавленно говорит девушка, а после открывает глаза, потеряв ощущение горячих, доводящих до потери контроля губ. Тони чуть отодвинулась, стараясь набрать больше воздуха, на её лице было замешательство, но Шерил никак не может понять из-за чего.

– Ты кого-то целовала до меня? – Тони проводит рукой по своим волосам, стараясь собрать свои мысли в кучу, но получается в трудом. Она даже не знает, что хочет услышать от девушки, которая стыдливо опускает глаза, пока её щёки покрываются румянцем.

– Нет. Не умела я целоваться. Кто бы захотел со мной? – Шерил нервно облизывает свои красные от поцелуев губы.

Тони предполагала, что её девушка никогда и ни с кем не целовалась, но не хотела заострять своё внимание на этом. Она не знала, достойна ли того, что бы украсть первый поцелуй у рыжеволосой, но она уже это сделала, при свете луны и на берегу океана.

– Кто бы захотел? – Не веря своим ушам, Тони спрашивает, а её голос дрожит. Как Шерил могла подумать о том, что никто бы не захотел её поцеловать? – Что ты такое говоришь?

Шерил пожимает плечами, не уверенная в том, что только что сказала. У неё не то, чтобы поцелуя не было до того, как он случился с Тони, у неё и отношений то не было, поэтому она считала, что просто не предназначена для любви. Может мулатка какая-то сумасшедшая, что полюбила её? Смуглые руки легли на щёки Шерил, обжигая прикосновениями и заставляя смотреть в бесконечно глубокие глаза напротив.

– Тебе приятно меня целовать? – Шерил отвела взгляд, боясь получить ответ, будь он любым. В следующую секунду губы Тони коснулись её несколько раз, отпечатываясь удовольствием в сердце рыжеволосой.

– Приятно. Твои губы мягкие, пахнут вишней. Я с ума схожу, как и ты. – Тони говорила между короткими поцелуями в желанные губы, наслаждаясь улыбкой, которая растягивалась на них с каждым поцелуем. – Вот...

Мулатка чуть отодвинулась и взяла руку Шерил в свою, а после поднесла к своей груди, положив её чуть выше груди, которую скрывала чёрная майка.

– Чувствуешь, как моё сердце бьётся? – Тони говорила, а Шерил внимательно слушала, наслаждаясь каждым ударом, который прикасался к её ладони, лежащей поверх грудной клетки мулатки. – Это из-за тебя, из-за твоих поцелуев и улыбок, которые голову мне кружат.

Рыжеволосая набрала в лёгкие воздух, когда Тони поднесла её запястье к своим губам и несколько раз поцеловала.

– А ты? – Неожиданно для Шерил, мулатка положила свою руку на её грудную клетку, а она даже двинуться не могла, её сердце разрывалось и Тони это чувствовала, упивалась тем, как она действует на свою девушку. – Я была права...

Шерил закатила глаза и улыбнулась, вновь притягивая девушку к себе, чтобы поцеловать, теперь она знает, что Тони это нравится. Целует её нежно, глубоко, касаясь языком неба и выдыхает, когда руки мулатки с обеих сторон зарываются в её волосы, унося на седьмое небо. У Тони губы уже болят, их сводит, но она продолжает терзать чужие, но такие любимые. Она не может остановиться наслаждаться, ведь не знает, что будет завтра, когда начнётся новый день и солнце начнёт светить опять. Сейчас она рядом с Шерил, которая держит её за талию, поглаживая поясницу сквозь тёмную ткань. Рыжеволосая в её руках такая хрупкая, но сильная, безумно сильная.