Девять на двенадцать (2/2)
День прошёл спокойно, Шерил рисовала, иногда переключаясь на сон. Сегодня они не спускались на кухню, ведь Пенелопа до сих пор находилась в доме. Тони приносила девушке еду на второй этаж, где обе чувствовали себя в безопасности. Мулатка говорила меньше чем обычно, ведь голова была забита кучей мыслей, которые она просто не могла вылить на Шерил. Ближе к ужину Шерил протянула девушке книгу, тем самым негласно попросив почитать, пока рисует. Тони читала совсем не вникая в сюжет книги, она то и дело смотрела на спину девушки и на рыжие волосы. Вскоре мулатка начала запинаться, текст казался ей несвязным, Шерил стукнула по изголовью кровати, показывая, что ей не по душе такое чтение и Тони прекратила.
После ужина Тони осталась в комнате девушки, которая настояла на том, чтобы они вновь спали вместе тем, что указала на свою кровать. Этот жест порадовал Тони в той же мере, что и огорчил. Ей опять придётся делить кровать с девушкой к которой она не может прикоснуться даже пальцем. Шерил доверяла ей настолько, чтобы спать с ней в одной кровати и Тони не могла упустить этот шанс, особенно когда рыжеволосая сама на этом настояла.
Тони вслушивалась в дыхание девушки уже час и никак не могла уснуть. Каждый вздох Шерил заставлял её тело мгновенно реагировать, посылая мурашки по коже. Собственная душа топила мулатку в чувствах и противоречиях.
Так прошла половина лета. Тони спала в кровати Шерил, иногда читая на ночь. Иногда они всё же выходили на прогулки с разрешения Пенелопы. Шерил вела себя всё так же, как и месяц назад, словно девушка застыла во времени того самого приёма. Тони всё так же разговаривала с ней и спускалась вместе с девушкой на кухню. Вечерами они просто лежали, Шерил рисовала, а Тони наблюдала за движениями прекрасной руки. Шерил по прежнему была малоподвижна, но постепенно приходила в норму. Как-то раз девушка сама приготовила завтрак и кинула в Тони подушку, чтобы та попробовала её блюдо. Мулатка рассказывала Шерил о своей жизни, хоть и была уверена, что девушка мало запоминает.
В один день Шерил спросила её о засохшей розе, которая уже месяц лежала на тумбочке Тони, указав на неё пальцем. У мулатки тогда выступил холодный пот, ведь Шерил действительно не помнила, что сама подарила ей эту прекрасную розу. Получается, что те действия, которые она совершает, забываются через несколько дней. Всё это казалось самой большой глупостью. Словно из памяти девушки моменты стираются как с фотоплёнки на телефоне и Тони не могла это принять. Приём таблеток прекратился полтора месяца назад, но память рыжеволосой до сих пор подводила. Скорее всего, большую роль играют последствия приёма антипсихотиков.
Но были и хорошие моменты. Вероника приходила ещё несколько раз, когда никого не было дома и Шерил была этому рада. Каждый раз, когда девушки собирались на кухне Шерил сама наливала чай Веронике и Тони. Она внимательно слушала каждую девушку и хмурилась, стараясь понять и переварить ту информацию, которую получала от девушек. А после ухода Вероники, Шерил отправляла Тони сообщение: ” Придёт ещё?”. И Тони заверяла её, что брюнетка будет приходить при каждой возможности.
Пенелопа появлялась в особняке редко, но метко. Каждый раз женщина сильно злила Тони своим равнодушием к дочери. Миссис Блоссом пару раз интересовалась состоянием дочери и была удовлетворена ответами Тони. Мулатка до сих пор заверяла Пенелопу, что Шерил принимает таблетки и никак не идёт на контакт.
Был случай, когда женщина без раздумий выкинула картину Шерил. Рыжеволосая тогда только начала рисовать какого-то парня с рыжими волосами, но лицо так и не успела закончить, потому что Пенелопа сняла картину с мольберта и вынесла её из комнаты, под пристальный взгляд Тони, которая сидела на краю кровати Шерил. Самое неприятное, что могло произойти - паническая атака рыжеволосой, чего Тони так сильно боялась, но Шерил лишь склонила голову и вернулась на свою кровать. После этого инцидента девушка не рисовала целых четыре дня, чему Тони была совсем не рада. Мулатка за завтраком спросила Шерил почему её мать выкинула ту картину, но рыжеволосая только пожала плечами и продолжила очищать апельсин. Вечером Тони решила вновь подняться на чердак, надеясь, что найдёт какие-то ответы.
Комната была устрашающе тёмной и Тони подсвечивала её фонариком на телефоне. В той же коробке, где она нашла форму для чирлидинга, лежала фотография. На пыльном снимке был изображён парень - подросток с рыжими волосами. Это был Джейсон Блоссом. Вероника ещё в первый день их встречи рассказала мулатке о трагически погибшем брате Шерил. Тони пару секунд смотрела на фото, удивляясь, как этот парень был похож на свою сестру. Ровный нос, пухлые губы, тёмные глаза и рыжие волосы, которые были слишком схожи с теми, которые рисовала Шерил на своей картине. Значит Шерил помнит? Помнит своего брата, с которым по рассказам Вероники, они были близки. Возможно, что это был единственный человек, который знал настоящую Шерил. Был её единственной поддержкой и именно поэтому рыжеволосая решила нарисовать портрет своего брата.
Очевидно, что гибель родного человека была ужасным событием для девушки. И кажется, что это - не первое и не последнее травмирующее событие в жизни юной девушки. Тони не могла себе представить, как Шерил смогла с этим справиться, для этого нужен сильный дух и твёрдый характер. Вероника рассказывала ей о том, как Шерил убивалась горем, буквально теряя себя, но всё же смогла выйти из этого состояния, только для того, чтобы её вновь утянули на самое дно своего рассудка. Сердце Тони болело, когда она размышляла о девушке, которая сейчас мирно спала в своей комнате.
За полтора месяца у Тони появлялось только больше вопросов, которые она не могла задать никому, кроме Шерил. Даже про ту фотографию Джейсона, которую она нашла на чердаке две недели назад, Тони не стала расспрашивать, чтобы не шокировать прекрасную девушку.