Часть 5 (2/2)

Веснушчатый: и я)

Веснушчатый: давай поговорим?

Веснушчатый: позвонишь?

Хёнджин даже волнуется немного, несколько минут смотрит на значок с камерой рядом с фотографией Феликса, не решаясь нажать, а после почти задыхается, когда идут гудки.

- Доброе утро. - выпаливает Хван, когда на экране смартфона видит Ли, видимо, как и он, развалившегося на кровати.

Феликс смеется, прикрывая рот ладонью и щуря глаза, на что старший залипает.

- С новым годом. - прыскает блондин.

- С Рождеством. - продолжает.

- С днем, когда Чан сдаст экзамены.

- О? - удивляется Хёнджин, умещая телефон удобнее. - Это что за праздник такой?

- Ты же не знаешь! - губы Феликса расплываются в улыбке предвкушения, когда он начинает рассказывать. - В прошлом году Чан-хен должен был выпуститься, но остался на второй год. Это очень грустная, но поучительная история.

Хёнджин смотрит на то, как губы Феликса двигаются, пока сам парень жестикулирует свободной рукой при рассказе. Хван замечает, что на лице Ли совсем нет макияжа, поэтому он может так четко, насколько позволяет камера и интернет, видеть веснушки на чужом лице. Он уже даже не скрывает, да и как будто когда-то пытался, свой явный фетиш.

- Хён очень сильно готовился к экзаменам, - продолжает Феликс. - Трудился, зубрил, что-то вечно писал и игнорировал даже нападки со стороны одноклассников. Сынмин ему вечно твердил, что нельзя столько учиться, нужно отдыхать, иначе никаких плодов не будет. Но, если честно, Сынмину самому бы этот совет очень помог. Так вот... О чем я? А! За неделю до экзаменов он, вообще, не спал. Ну хотя спал, наверное, немного... Очень мало. Вот настал день первого экзамена. Ты даже не представляешь, как это для него было важно. А он проспал. - Феликс драматично проводит рукой по лицу. - И вот думаешь, ладно, ничего страшного, можно же пересдать. Но нет! Этот хён свалился в обморок прямо перед кабинетом. У него где-то месяца два депрессия была точно.

Хёнджин сочувствующе кивает головой.

- Кошмар, я бы после совсем на учебу забил.

- Ага, - соглашается Феликс. - Но это же Бан Чан, он не сдается.

Они говорят еще минут тридцать, когда Феликс начинает зевать и его глаза непроизвольно слипаются.

- С тех пор мы всегда слушаем Сынмина. - как итог произносит Ли.

- Мне, кажется, нужен человек, которого будет слушать сам Сынмин. - задумывается Хёнджин.

- Точно! - Феликс снова зевает, прикрывая рот рукой. - Ну всё, спокойной ночи.

- Ага, доброе утро. - на что Ли не может подавить улыбку и в динамик почти орет такое же ”доброе утро”. Хёнджин не удерживается и делает несколько снимков экрана, на которых запечатляется радостный парень.

- Мне нравится твоя улыбка. - выпаливает Хван, не подумав.

- Что? - Феликс удивлённо поднимает брови.

- Доброе утро, говорю, - сразу исправляется. - То есть доброй ночи, все, я запутался.

Феликс прыскает:

- А мне нравится, что тебе нравится моя улыбка, буду чаще улыбаться при тебе. - радостно произносит он. - Хорошо спи, Джинни.

- Ты тоже. - отключаясь.

***</p>

Чан битый час редактирует реферат по нормоконтролю, каждый раз, перечитывая, находит новые ошибки и волосы на голове буквально рвет. Спать хочется, но не можется. Бессонница вещь страшная, она преследует Бана уже не первый год, избавиться от нее никак не выходит. Глаза обычно начинают закрываться только под утро, когда будильник трезвонит на весь дом, это самая настоящая пытка. Чан на свои темные круги под глазами смотрит и выдыхает разочарованно, но не удивлено. Не умело, самым дешевым консилером их замазывает, чтобы друзья, дай бог, не заметили. Потому что Чан их наставлять должен, а не выглядеть живым трупиком в свои почти девятнадцать.

А ещё Чан должен их защищать, выходит из рук вон плохо, но он правда старается. Всегда улаживает конфликты в клубе, ищет компромиссы и выслушивает каждого. Самое важное, чтобы каждый чувствовал себя комфортно. Он знает своих парней, как облупленных, и, от этого знания, больно почти физически, поэтому на себя иногда можно забить.

Чан устало трет виски, голова раскалывается. Парень захлопывает крышку старого ноутбука и отставляет в сторону кружку чая, взгляд задерживая на разбитых костяшках. Он явно устал.

- Сколько раз тебе повторять? - Чан шипит почти в лицо, чужой воротник сжимая в пальцах. - Еще раз хоть один блондинистый волос упадет с его головы и ты труп.

У Чана сил уже нет с кем-то вести светские переговоры, да и кто сказал, что физическая сила - это плохо. Он, конечно, позже Сынмину с Чонином наплетет, что все проблемы можно решить мирно, но им необязательно знать, что вот такие проблемы мирно уже не решаются. Если люди начинают что-то понимать только после использования грубой силы, то Чан готов ее применить.

- Я же говорил, что я его не трогал! - взвизгивает парень у стены, которому Крис меньше десяти минут назад сломал нос. - Сам у него спроси!

Феликс не скажет. Ни за что и никому не признается, что кто-то мог его как-то обидеть, он этим же обидчикам еще улыбнется и доброго дня пожелает, и Чан это прекрасно понимает, поэтому решает все проблемы от Ли тайком. Хотя его, наверное, и не просили. Не выйдет ли все это ему боком?

Бан сжимает чужую рубашку в последний раз, отпускает, давая ученику шанс рукавом вытереть кровь на лице и испуганно поднять глаза на выпускника. Чана стоит бояться, это знал, пожалуй, даже Чанбин, но в силу то ли своей тупости, то ли бесстрашия, лез постоянно на рожон, выводя того из себя.

- Я предупредил.

Бан, сидя сейчас в своей комнате, задумывается, а чем он лучше остальных учеников?