25. Ne jamais abandonner (2/2)

Карин было плевать, что Мегатронус думает насчет ее амнезии. Но слово «больная» так больно и громко стукнулось об ее процессор. Она вспомнила, как смотрели на нее другие пациенты больницы, когда она отдыхала в своей палате после очередной серии обезболивающих. Она помнит, с каким сочувствием на нее смотрели дети и Автоботы. Помнит, как было больно и обидно осознавать, что ты навсегда останешься инвалидом, а до инцидента свои ноги никогда не ценила.

Больная.

Омыватель предательски затмил голубую оптику Карин, и она выбежала из квартиры Юкитеру.

***

Орион нашел Китальфу на пустой остановке общественных капсул недалеко от подъезда. Она сидела на холодной скамейке, медленно покачивая правым сервоприводом.

— Китальфа! — воскликнул он. Когда фемка, услышав его голос, подняла шлем, он увидел еще влажные следы от омывателя на ее щеках. — Праймус, Китальфа, я так волновался. Ты плакала? Мегатронус это не со зла сказал, он очень волнуется насчет Юкитеру.

— Конечно волнуется, я же больная! — с новой волной рыданий воскликнула Карин и всплеснула манипуляторами. Она знала, что под словом больная они все имеют в виду амнезию, но сейчас она плакала из-за бывшего отсутствия ног. — Я же… я же не виновата, что так случилось.

— Конечно не виновата, — Орион приобнял ее, и фемка уперлась фейсплейтом в его плечо, непрерывно дрожа от рыданий. — Ты очень понравилась Юкитеру. Она редко с кем общается, поэтому знакомство с тобой очень хорошо на ней сказалось.

— Мегатронус так не думает, — всхлипнула Карин. — Он меня ненавидит.

— Он просто вспыльчивый. Ему очень дорога его сестра и он не хочет, чтобы она попала в опасность.

— Да какая разница: жить в опасности или нет, если в конечном итоге ты все равно отправишься к Великой Искре? — спросила Карин с непонятно откуда взявшейся уверенностью. — Она ведь будет жалеть, что послушала брата с его гиперопекой, а не свою Искру.

— Может ты в чем-то и права, — произнес Орион. — Но это уже ее выбор. А она слишком привязалась к Мегатронусу, чтобы ему перечить.

— Все равно это неправильно, — буркнула Эллис, сложив манипуляторы на честплейте. — Если он ее любит, то отпустит и позволит ей быть счастливой. А под постоянным контролем и страхом опасности она превратится в невротика. Разве такого будущего хотят хорошие братья?

Пакс в ответ на это лишь вымученно вздохнул. Он был согласен с Китальфой. Мегатронус правда перебарщивает с заботой. Юкитеру боится шаг лишний сделать, не спросив разрешения. Так боится, что он в ней разочаруется. Так жаждет свободы, но боится ее.

— Пойдем домой, — мягко предложил Орион. — Я улажу все дела с Мегатронусом. Тебе надо выспаться.

— Ты меня избалуешь, — слабо улыбнулась Карин. — Но я не против.

— Я тоже, — архивист мягко поднял ее за манипулятор со скамейки и повел по направлению своего подъезда.

***

Карин на Кибертроне уже целый декацикл. У нее осталось еще две трети оставшегося времени. Как будто понимаешь, что лето скоро закончится. Орион был на работе, оставил ее в кварте одну. Фемка сидела на кухне и, пока Солнце освещало ее слегка сгорбившейся корпус, пыталась осознать смысл ее актива в этом промежутке времени.

Она что, правда пробудет нахлебницей Оптимуса, пока артефакт не перенесет ее обратно? Кстати об артефакте…

Карин достала свой лук и перевернула панель. Зеленая линия дошла до трети своего пути. Эллис задумчиво провела ладонью по подбородку. Что же делать? Капэлла будто испарилась. Мегатронус отказывается идти на адекватный контакт. Юкитеру является олицетворением слова «стеснение». А Орион даже не думает о том, чтобы стать Праймом и повышать свой процент уверенности.

— Квинтец, — вырвалось у нее. — Что же мне делать-то?

Теперь фемке кажется, что у нее FOMO. Страх пропустить что-то важное — особенно если ты попала на довоенный Кибртрон. Она тут спокойно сидит на кухне будущего Прайма и попивает среднезаряженный энергон. Чувство, конечно, приятное и умиротворенное, но она глубоко сомневается, что артефакт засунул ее сюда только ради неординарного отпуска. Надо срочно что-то делать.

***

Орион со звуками злого хомячка отложил датапад и уставился в стену.

Как так? Он знает Китальфу только декацикл, а уже видит ее фейсплейт во всех исторических документах про вымирание предаконов. Он не может нормально работать, стал невнимательным и рассеянным.

— Китальфа только друг — она скоро уедет, Китальфа только друг — она скоро уедет, — повторял он себе под нос. До окончания его рабочего дня остался всего джоор, если Альфа Трион не нагрузит его еще больше. Но наверное впервые за столько времени Пакс не хотел оставаться до последнего. Он хотел поскорее вернуться домой, чтобы его встретила Китальфа, улыбнулась своей фирменной улыбкой и гордо рассказала, что она научилась готовить.

— Узнаю себя в молодости, — Орион вздрогнул, когда услышал голос Альфа Триона. И когда он успел зайти в его кабинет? Наставник мягко улыбался. — Я точно также улыбался как юнглинг, когда познакомился с Сайдбурн.

Сайдбурн — давно умершая спаркмейт Альфа Триона. Слушая его истории, Пакс мог только мечтать испытать такую же любовь, какую испытал его наставник.

— Это не то, что вы подумали, учитель.

— Я может и стар, но вовсе не глуп, мой ученик. Эта фемка хорошо на тебя влияет.

— Я не особенный, — Орион смущенно опустил шлем и сделал вид, что копошится в датападах. — Китальфа просто дружелюбная.

— Разве я сказал, что эта фемка — Китальфа?

Пакс резко поднял шлем, зардевшись как статуя на Солнце и смотря, как Альфа Трион хитро сверкает голубой оптикой.

— Учитель!

— Тише, Орион, любовь — вообще вещь странная. Можно весь актив знать трансформера, но не испытывать к нему ничего, кроме тусклого тления, а можно с первого цикла испытать такой пожар, что тебе хватит до конца актива.

— Учитель, прошу вас…

— Я не буду учить тебя активу, мой мальчик. Скажу тебе лишь одно: актив ужасно короток, сколько бы ты ни жил. Если любишь кого-то, скажи. Иначе будешь жалеть весь актив.

— А вдруг… а что если не надо спешить? Если я еще не уверен?

— В тебе говорят твои страхи, Орион. В чувствах не бывает половинчатости. И судя по твоей мимике, ты уже знаешь ответ.

Орион смущенно потупил взгляд.

— И сегодня я тебя отпускаю.

— Что? Почему? — архивист испуганно поднял окуляры. — Я так много отвлекаюсь?

— Нет, что ты. Просто я считаю, что ты будешь наиболее продуктивным, если перестанешь копаться в себе и разберешься с тем, чем ты можешь управлять.

Орион вопросительно наклонил шлем на бок, и Альфа Трион с улыбкой кивнул на окно. Кабинет Ориона находился на шестом этаже Иаконского Архива. Когда Пакс выглянул из него, он икнул от неожиданности. Под окнами ему махали Китальфа и Юкитеру.

Попрощавшись с наставником, Орион резво вышел из кабинета и с дико стучавшей Искрой нажал на кнопку вызова лифта.