17. Mon rayon (2/2)

Фемка натянуто улыбнулась и воодушевляюще сжала кулаки.

— Ну что, не сломала мне консоль? — послышался голос Рэтчета со стороны склада. Юкитеру со вздохом закатила окуляры. — Предупреждаю, если ты хоть пальцем тронула координаты Иакона, я… — медик замер, когда увидел Оптимуса, а на его плече… — Карин? Праймус, Карин, почему ты не в больнице?

— У меня отпуск от врачей, — Карин подняла два пальца вверх. — Кстати, Оптимус мне рассказал о вас с Юки. А остальные уже знают, что вы стали бондмейтами?

Наступила тишина.

Рэтчет и Юкитеру переглянулись. Потом они синхронно посмотрели на Оптимуса. Оптимус посмотрел на них, незаметно кивнул на Карин, в его взгляде читалось: «Простите меня, но подыграйте».

— Нет, еще не знают, — выдавил из себя медик, угрожающе постукивая по ладони скальпелем, который вынес со склада.

— Мы сами иногда это забываем, — рыкнула Юкитеру, скрестив манипуляторы.

— Рэтчет, Юкитеру, Карин устала, мы поговорим об этом завтра, — произнес Прайм и, под испепеляющие взгляды меха и фемки, направился в сторону своего отсека, очень надеясь, что этой ночью его не попытаются задушить две пары манипуляторов.

***

— У меня уже ощущение, что это мой отсек, — усмехнулась Карин, когда Оптимус аккуратно положил ее на термоткань его платформы. — Мне правда можно с тобой переспать? — она резко встряхнула головой. — То есть, поспать рядом.

Казалось, что исправление сделало ситуацию хуже.

— Конечно, — ответил Прайм, не поворачиваясь к ней. Он стоял возле ящика стеллажа и на что-то смотрел.

«Мне надо вспомнит ее фейсплейт, — он не отводил взгляд от голографической фотографии. — Карин — не Китальфа. И Китальфа — не Карин».

— Что там у тебя? — спросила девушка, явно заинтересованная тем, на что лидер смотрит уже больше минуты, практически не вентилируя.

— Вещи Капэллы, — не задумываясь ответил Оптимус. — Я их сохранил.

— Ясно, — хрипло выдохнула Карин. Она присмотрелась: второй стеллаж сверху. Она не стала спрашивать, что там было. Чувствовала, что даже если Прайм согласится рассказать, то только через силу. — Я… я хочу спать.

— Конечно, — выдохнул он. Он запер стеллаж и повернулся к ней.

Оптимус взял девушку в манипулятор и одним точным движением расправил термоодеяло. Он, не произнося ни звука, залез на платформу.

— А можно к тебе в грудной отсек? — протараторила Эллис, покраснев от смущения за столь смелую просьбу. — Я там ничего не трону, знаю, что трогать нельзя. Я уже была в честплейте Юкитеру.

То ли нутро, то ли Искра подсказали Оптимусу, что это правильное решение, и тот открыл свой грудной отсек, раздвигая массивные части брони. Когда Эллис на одних руках залезла туда, она обомлела: Искра Оптимуса была в полтора раза больше Искры Юкитеру и светила она тоже ярче. А саму Искру обвивала какая-то золотая оболочка, похожая на крылья.

— Это Матрица Лидерства, — произнес Прайм, заметив удивление девушки. — Она передаётся тем, кого избрали в Праймы.

— Понятно. А тебе она как досталась?

— Я… — Оптимус резко замолчал, и Карин беззлобно хохотнула. — Кхм, я рад, что к тебе вернулось чувство юмора, Карин.

Прайм осторожно закрыл грудную секцию и прилег на платформу. Карин тоже нашла теплое местечко недалеко от сияющей Искры.

— Если почувствуешь дискомфорт, сразу скажи мне, — голос Оптимуса звучал глубже и было ощущение, что он проходил через весь корпус, прежде чем Карин его услышит.

— Заметано, — с зевком кивнула она.

***

Проснулась Карин от легкой тряски. Привыкнув к стенам больницы, она не на шутку перепугалась, когда увидела перед собой темное узкое помещение с мощным источником света. В голове, как в старом кино, за пару секунд переключились сотни кадров тех двух суток, что ее пытали люди Сайласа, и девушка стала задыхаться от парализующего страха.

Помещение в миг открылось, и Карин взял огромный манипулятор.

— Карин, тебе плохо? — обеспокоенно спросил Прайм, который надеялся встать с платформы и пройти до стационарного терминала у него в отсеке, не разбудив девушку.

Увидев фейс лидера, Эллис почти в миг полегчало. Точно, она ведь уснула возле его Искры.

— Я ду… я думала, что… я так привыкла к больнице, что забыла, что заснула у тебя в груди. А там… Сайлас, я вспомнила… — она вновь стала задыхаться. Она уперлась руками в ладонь трансформера, и ночнушка слегка сползла, заставив оголившиеся обрубки ног почувствовать холодный металл.

— Все в порядке, — Оптимус позволил ей ухватить его палец. — Я никому тебя не отдам.