14. Etoile éteinte (1/2)

— Оквинтеть, — вырвалось у Рэтчета, и тот заменил осушенный куб лидера на новый. — Оптимус, не пойми меня неправильно, но это же… человек. Белковая. Органика.

— Я знаю, старый друг, — мучительно протянул Оптимус и стал буравить нераспечатанный куб взглядом голубых окуляров, в которых плескались непонимание и легкое раздражение. — Но я перестаю себя понимать. Если сначала Карин напоминала мне Китальфу только характером, то сейчас я не могу вспомнить ее фейсплейт, если не взгляну на наше последнее фото. Я боюсь, что Карин…

— Вытесняет ее?

Прайм не ответил. Но Рэтчету все было ясно без слов.

— Но я все еще люблю Китальфу, — продолжил лидер. — Мои чувства к ней не прошли. Но Карин я… тоже люблю, — после этих слов он выдохнул, а лицевая значительно нагрелась, и медик это заметил. — Рэтчет, я не знаю, что мне делать.

Медик действительно не знал, что посоветовать. С Китальфой ему довелось встретиться всего раз, но фемкой, несмотря на простоту и наивность, она была достаточно приятной.

— Сначала ты должен понять, Оптимус, тебе нравится Карин из-за схожести с Китальфой? На своем веку я видел достаточно подобных случаев, когда боты влюбляются в трансформеров, которые напоминают своих бондмейтов.

— Сначала я думал, что это так, но после больше времени с Карин, я понял, что она — не Китальфа. Карин — невинная, веселая девушка, а Китальфа — мудрая, познавшая горести, но не утратившая жизнерадостность фемка.

— А ты-то кого выбираешь? — ласково спросил Рэтчет, понимая, что Оптимус будет на грани эмоционального срыва, если не выговорится. — Оптимус, боты меняются, и это нормально.

— Я не хочу забывать Китальфу, — тяжело провентилировал системами Прайм. — Но и не хочу отвергать Карин. Я боюсь, что сойду с ума.

Рэтчет не знал, что сказать другу. Просто не знал. Он положил манипулятор на широкую ладонь Оптимуса и улыбнулся:

— Я уверен, что все разрешится само собой. Тебе не обязательно все контролировать до малейшей детали. Доверься процессу. Но… — медик задумался. — Только не отталкивай Карин как раньше. Она всю базу омывателем затопит.

— Не буду. Спасибо, старый друг, ты не представляешь, как я ценю такие моменты с тобой.

Рэтчет позволил себе теплую улыбку, и они с Оптимусом крепко обнялись.

***

Карин блаженно выдохнула. Те две недели, что Арманд был в Джаспере, были очень веселые. Она познакомила его с ребятами; впятером поели в закусочной Джека (со скидкой, конечно же); у Карин едва не отвалился язык, потому что ей приходилось переводить с французского на английский и наоборот от двух до шести часов в день. А учитывая болтливость Мико, Карин думала, что они с ней очень скоро разъедутся: Накадай в больницу, а Эллис — в тюрьму.

Карин и Арманд также поговорили о Франции, о желании Арманда выучить английский, чтобы открыть филиал своей пекарни в Лондоне, а также об автобиографии Карин (она, конечно же, скрыла тот факт, что знакома с Автоботами, поэтому заменила их на местную команду баскетболистов, с которыми она якобы сдружилась).

А потом рыжая ведьма (как любовно называл ее Рэтчет) проводила красавца-француза в автобус, который любезно довезет его до Лас-Вегаса, а оттуда — в родной Париж.

… уже полвторого ночи, а Карин не спалось. Ни в одном глазу, хоть ты тресни.

Она десять раз меняла позы, ходила кушать, ходила на улицу, ходила в туалет и зашла в очевидную задницу для своего сна.

В какой-то момент у нее началась легкая тахикардия. Девушка присела на край кровати и стала мять пижамные штаны. «Что-то не так, — сразу подумала она. — Оптимус!»

Она набрала его номер без задней мысли.

— Карин? — голос на том конце оставался нейтральным, но Эллис поняла сразу, что он удивился. — Что-то случилось?

— Да, привет, — протараторила девушка. — Эм, с тобой все в порядке? С Автоботами?

После секундной заминки Прайм наконец ответил:

— Да, все в порядке. Арси и Бамблби час назад вернулись с разведки. Дети дома. Балкхед пошел в оффлайн раньше всех, Рэтчет — полчаса назад. Тебя что-то беспокоит?

— А… — Карин только сейчас поняла, что ведет себя как ребенок. — Я просто уснуть не могу. И… и сердце что-то не на месте. Подумала, что с вами что-то случилось. А почему ты не спишь?

— Я пока не могу, — прокашлялся Оптимус. — Мне надо работать.

— В два ночи?!

— От меня многое зависит.

— Я и не спорю. Но ты не спасешь Землю, если будешь как растаявшая зефирка. Нам нужен сильный, добрый Оптимус Прайм, а не уставший, переработанный… эм…

— Не продолжай, Карин, — улыбнулся на том конце Прайм. — Я тебя понял. Честно говоря, я уже перевыполнил свою норму. Ты говорила, что не могла уйти в оффлайн?

— А? Да я уже, — Эллис протяжно зевнула, — потихоньку начинаю засыпать. А ты пойдешь спать?

— Очень постараюсь.

— Уж постарайся для своего котенка.

На том конце возникла пауза. Карин воспроизвела у себя в голове свою последнюю реплику, поняла, что ляпнула, и затараторила в трубку: