10. Certaines choses ne changent jamais (1/2)
Рэтчет все еще под действием синт-энергона. Он, конечно, стал намного сильнее, смелее и более открытым, но тот факт, что он пробил Балкхедом стену, пару раз флиртовал с Арси и хамил Оптимусу, не нравилось никому в команде.
Дети, узнавшие эти новости, были также не в восторге от нового Рэтчета. Ну, почти все дети.
— Вы чего? Зато он больше не ворчит!
— Уж лучше бы он ворчал, Мико, — недовольно пробормотала Карин, не отводя взгляда от разминающего плечевые суставы в отдаленном углу зала Рэтчета. — Чует моя пятая точка, что если он с этой гадости не слезет, то бед будет много.
— Нам только остается не давать этот энергон Мико, — твердо кивнул Джек, и Карин хохотнула.
— Эй! — японка надула губы.
— Не обижайся, зайка, ты просто планету нашу взорвешь, — Эллис с улыбкой потрепала девочку по голове: — Ладно, поеду домой. Оптимус, отвезешь?
— Так рано? — поинтересовался Прайм, оторвавшись от экрана с плавающими данными.
— Я хочу быть дома к шести вечера, чтобы спокойно доделать свои дела и выспаться, — объяснила девушка и ловко перепрыгнула оставшиеся две ступеньки до бетонного пола. — Меня попросили завтра в офис подъехать и пообщаться с парочкой редакторов.
— Я тебя понял. Я освобожусь через пару минут и отвезу тебя.
— Да, конечно, — Эллис достала из кармана телефон и просмотрела недавно доставленное ей сообщение.
«Человечек, только что прочитала твой рассказ про твоих маленьких друзей. Это было нечто! Я лыбилась так, что меня чуть к Нокауту на психокардикальное соединение не отправили. А у них там все серьезно?»
Теперь лыбиться как ненормальная стала Карин. Она громко гоготнула и оперлась спиной о лестницу.
— Что там? — заинтересованно воскликнула Мико со второго этажа.
— Ничего-ничего, — отмахнулась Карин и снова заулыбалась как Чеширский Кот, пока печатала ответ.
«Нет, Юки, это мой любительский рассказ. Джек и Мико слишком маленькие для того, что я описала в своей мини-драме, но надеюсь, что через десяток лет все, что я так бесстыдно описала, сбудется!»
«Белковая извращенка ;)»
— Доведет меня, — Карин с широченной улыбкой приложила телефон к сердцу под растерянный взгляд Оптимуса.
***
— Карин, все в порядке?
— Да, вроде, — пробормотала девушка, не открывая глаз. Она решила отдохнуть на сиденье Прайма, пока он вез ее домой. — За Рэтчета, правда, переживаю, но надеюсь, что на этом энергоне он долго сидеть не будет.
— Я тоже на это надеюсь, но я имел в виду не это.
— М?
— Я всего лишь обеспокоился твой реакцией на сообщение, которое пришло тебе до того, как я закончил работу. Все в порядке?
— А, это да, — вспомнив события десятиминутной давности, Карин снова заулыбалась. — Мне просто настроение изрядно подняли, вот и все.
— Ты так прижимала телефон к Искре… то есть, к сердцу.
— Ну да, а что? Собеседник у меня что надо, прямо до сердца пленил, — Эллис с театральной улыбкой всплеснула руками. — А я, видимо, его.
— Я тебя понял, — хрипло ответил Оптимус.
«Карин всегда веселая и активная, — пытался успокоить себя последний из Праймов. — Ничего особенного с ней не происходит, но у меня так заболело в Искре. Хотел бы я пойти к Рэтчету, но сейчас не время».
Карин ловко выпрыгнула из кабины и добродушно постучала по ней на прощание.
— Увидимся завтра!
— Спокойного вечера, Карин.
Девушка слегка опешила от того, насколько резко Оптимус развернулся и уехал.
«Что это с ним? Ну, наверное Праймские дела, — она быстро забыла об этих мыслях и набрала номер подруги. — Дай бог, чтобы я не позвонила посреди Десептиконского собрания».
Она улыбнулась своим мыслям и, не отрывая телефон от уха, потянулась за ключами от дома.
— О, ответила! Юки, где мой милый рассказ со скобочками про Кибертрон?!
***
— Оу, — пискнула Юкитеру, когда увидела на платформе своей кварты небольшую коробочку с крии. Фемка самодовольно улыбнулась. — Эх ты, старое ржавое ведро, решил все-таки извиниться перед сест…
Она прервалась на полуслове, когда увидела датапад прямо возле коробки, который гласил: «От тайного поклонника».
— …ренкой. Твою дани, нет, это был не Мегатрон. Не его почерк по всех смыслах.
Юкитеру сначала испугалась непонятно от чего. Но потом фемская гордость взяла верх. У нее есть тайный поклонник! Нет, это мило, конечно, если бы это было у Автоботов. Но солдаты Мегатрона? Хм, кто же это мог быть?
Это мог быть действительно кто угодно: случайный дрон, у которого инстинкт размножения оказался сильнее инстинкта самосохранения; Нокаут, который вечно с ней флиртует; Дрэдвинг, который в последнее время стал вести себя странно; Старскрим… он, конечно, сволочь, но по его оптике было понятно, что и его фемские чары не обошли стороной. Кто бы это ни был, ему лучше пока оставаться тайным.
***
— Знаешь, в чем твоя проблема, Оптимус? Ты силен, мудр и велик, но ты мягок, — Рэтчет выплюнул последнее слово так, будто оно пропиталось кибонной чумой. — Ты постоянно жертвовал своими солдатами ради слепой надежды на то, что Мегатрон подобреет и окончит войну! У тебя было много шансов прикончить этого тирана, и что ты сделал? Ничего! Ты пожалел его, Оптимус! От тебя сбежала Китальфа, и ты, как полный дурак, хранил слепую верность призраку своей любви! Ты правда думаешь, что после стольких ворн она тебя вспомнит?
— Рэтчет, остановись, — Оптимус глубоко провентилировал, стараясь не давать гневу выйти наружу. Он до боли в экзоскелете сжал кулаки. Это говорит не Рэтчет, это синтетический энергон. — Ради твоего же блага я отправляю тебя обратно на базу до дальнейших указаний. Это приказ, Рэтчет, и за неповиновение будут последствия.
По фейсплейту медика было более чем понятно, что он горит продолжить эту перепалку, но, видимо, здравый смысл взял верх над «наркотиком», и Рэтчет, глубоко провентилировав, вплеснул манипуляторами в пустоту и исчез в воронке земного моста.
Арси и Балкхед окинули лидера сочувственным взглядом, но почти сразу же устремили его обратно на еще не успевший закрыться портал, когда оттуда выбежал вышеназванный медик, сбил половину Автоботов с серво и, поднимая после себя клубы пустынной пыли, понесся по направлению новой шахты.
Оптимус смотрел старому другу вдаль и от всей Искры надеялся, что они успеют до того, как случится катастрофа.