20 - Πατέρες και παιδιά (1/2)
На Гриммо было тихо. Лишь время от времени раздавалось бренчание сервизов — это Кричер на радостях принялся все натирать до блеска.
Стоять там и понимать, что прошло тринадцать лет, было непривычно. Но еще труднее было прийти в себя в неизвестном месте и поверить во все. Честно, пока не появился Люциус, Регулус и не верил, но вид старого знакомого стал определенным катализатором. В голове долгое время была какая-то неразбериха. События и новая информация перемешивались между собой.
Все его нутро рвалось домой, но он молчал и ждал вывода мастера. Главное — он был жив. Не в пещере, не в озере, не с инферналами. Это было главное.
Услышать о смерти матери было больно, хоть и ожидаемо. Сириус попал в Азкабан, это удивительно. Поттера он не предал бы, и странно, что Дамблдор его не вытащил.
А потом Люциус рассказал о побеге из тюрьмы. Невероятно, но так подходит их семье, если бы Сириус не отрицал все, что касается семьи. Первый побег из Азкабана, еще и Блэка — можно записать в достижения Блэков.
Но брат его не очень волновал, он сам сделал свой выбор, когда поменял семью на Мародеров. Заменил его, Регулуса — Джеймсом. Это стало концом в их отношениях. Регулус тоже нашел верных друзей. Хотя большинство из них мертвы или в Азкабане.
Оказавшись в родном доме, он ожидал встретить горы пыли, неадекватных эльфов и разных тварей, селящихся в заброшенных домах. Но чистота была идеальная, Кричер плакал от радости, бился лбом о стены и скоро повел его к портрету родителей.
Там после слез радости Регулус узнал самую шокирующую новость — у него есть дочь. Кричер даже нашел ее колдофото.
Она была хороша — темные глаза, окруженные густыми ресницами, бледнолицая, длинные прямые волосы, худенькая и невысокая. Принадлежность к Блэкам была видна сразу. Ему даже показалось, что у них похожи нос и скулы.
Венера. Вечерняя звезда.
— Я хочу ее увидеть.
— Конечно, но перед этим, лучше мы тебе расскажем кое-что. Так будет легче и тебе, и ей, — сказал отец.
Что ж, Блэки всегда умели отличиться. И здесь от них была польза. Но все они допускали один промах.
— Да, она может быть дочерью Мариуса, — подтвердил Регулус. — Но только душой. Тело же она не переместила, иначе она была бы старше.
Если бы Вальбурга была живая, то потеряла бы сознание.
— Сын, ты хочешь сказать…
— Да.
— Но когда?
— У меня были отношения с одной ведьмой, не любовь, а так… Она вполне может быть матерью Венеры. Стоит провести проверку крови. А теперь, простите, я хочу подготовиться к встрече с дочерью.
***</p>
Первое, что можно сказать — было неудобно. При всей его подготовке, как только Венера ступила с камина, все мысли и подготовленные речи покинули голову Регулуса.
Первые минуты он бесстыдно разглядывал свою дочь. Видеть ее перед собой, а не на колдографии, было совсем по-другому. Он специально попросил предков покинуть картины, чтобы остаться с ней наедине. Но теперь это решение казалось не самым лучшим.
Святой Мерлин, стоит сказать хоть что-нибудь, эта тишина длится уже неприлично долго!
— Ты красивее, чем я думал, Венера, — Регулус мило улыбнулся, а про себя выругался. Надо было придумать, что-то менее глупое.
— А ты выглядишь моложе, чем я думала.
Вот и первая знакомая черта характера. Они оба не умеют начинать неловкие разговоры.
Хотя Венера не ошиблась, когда сказала о его возрасте. Регулус действительно выглядел только на двадцать пять от силы, но никак не на тридцать четыре.
— Не думал, что начать разговор с собственным ребенком так тяжело, — усмехнулся Блэк.
По этикету вести разговор не выходило, но стоило попытаться быть самим собой. Все-таки он с родной дочкой разговаривал, а не с Темным Лордом.
— Взять пару уроков тебе не помешало бы, — пожала плечами Венера, — можешь попросить Лорда Малфоя помочь.
— У него явно в этом больше опыта. Венера, — он сел на диван и поманил ее к себе. Когда она села он продолжил: — Я явно не претендую на титул лучшего отца. Я не знаю как обращаться с детьми, да и ты уже не ребенок. Не знаю, сможем ли мы действительно стать отцом и дочерью, но надеюсь, что смогу стать тебе хотя бы другом.
— Думаю, что друзьями мы сможем стать. Ты уже дал этому начало. А насчет отца и дочери — мы всегда можем попробовать.
Она обняла его первой.
Когда его спину обвили ее руки и Венера прижалась к нему, он замер. Она была так близко, что он слышал ее сердцебиение — биение сердца его наследницы.