9. Глупый кролик (1/2)

Миньярд как вчера, так и сегодня решил не идти в универ, ведь он знал, как сложно кролику там будет, он знал, что тот может захотеть сбежать, а потому остался в общежитии. Если Нил вернется раньше, за ним снова нужно будет присмотреть, чтобы тот не взял что-нибудь острое.

Эндрю понимал, что просто не может постоянно следить, не может исключить случайное недоразумение, как обычная столовая, где тот может наткнуться на нож, стащить его и оставить больше порезов, но его догадки и то, что передавал ему Кевин и Ники, сводились к одному: Нил не посещает людные места дольше чем на несколько минут, а потому в столпотворение столовой точно не полезет.

Эндрю слишком хорошо понимал все желания кролика, слишком хорошо видел его вздрагивания, когда Ники приобнимал, а Нил не дергался, не вырывался, только впадал в ступор, ожидая боли. Видел, как тот вздрагивал, когда что-то резко падало или ударялось слишком громко. Это не было как у других, те просто игнорировали такое, несмотря на реакцию тела, у Нила же была паника, правда, сходила быстро. Видел его взгляды, что он постоянно бросал на команду, когда те вваливались в комнату в огромном количестве. У него не было с этим проблем, ведь хоть и много было насильников, действовали они по одному, максимум два, но редко, а у Нила десять. Это было слишком, он даже не пытался представить, насколько все проходило ужасно.

Миньярд понимал, почему Джостену сложно, учитывал, что того еще и пытали все это время, тот испытывал в разы больше боли, он вообще сомневался, что Нилу давали перерыв, скорее, просто сменяли одну пытку другой, не позволяя и вдох сделать между ними.

Он пытался придумать что-то, чтобы тот перестал прибегать к лезвию, прекратил считать это отличным лекарством, хотя по сути именно этим оно и было, и Эндрю знал, что в панике, когда так не хотелось снова все это видеть, вспоминать каждый момент прошлого, руки каждого насильника, сильную боль. Он знал, как не хочется снова проживать это, чувствовать и видеть перед глазами, но чертов селфхарм не лучший способ, хотя и действенный, правда, не на долго: в момент совершения, когда кожу разрезает лезвие, и какое-то время после, но с каждым разом хочется все чаще, чтобы меньше всего испытывать.

Эндрю слишком хорошо все это знал, знал, как ненавистны будут взгляды других, если они об этом узнают, знал, как ужасно будет сочувствие или призрение, а потому и не пытался кому-то рассказать, да и это не его тайна, только сам кролик может решать, кто будет знать все это. Он не собирался ко всему, что уже было, добавлять для Нила жалость команды, когда это сделает лишь хуже, он просто пытался резко оборвать все попытки, чтобы больше не было возможности, как он делал это с зависимостью Аарона, хотя уже сейчас понимал, что, возможно, это не лучшая его идея, но сожалеть он точно не собирается.

Он не лез к нему во время сна, позволяя самому разобраться с кошмарами, от которых тот просыпался каждую ночь. Эндрю также вставал, но не подавал виду, потому что опять же знал, что сейчас лучше будет спокойствие, не разговоры, да и он дал неделю, чтобы тот сам для себя все решил, чтобы Нил сам принял решение, которое уже повлияет на все дальнейшие действия. Он не сможет его заставить идти к пчелке, не заставит лечь спать, потому что кошмары ужасны, а дважды за ночь еще хуже. После этих семи дней, если ничего не измениться, а он почти уверен, что ничего не изменить, он предпримет и другие способы, чтобы кролик совсем не загнулся от недосыпа и прочего, но пока тот может сам попросить о помощи, хотя вряд ли сделает это. Эндрю бы не просил его спасти.

***</p>

На очередной тренировке он не увидел Рене утром, что сразу натолкнуло на мысль, что с ней что-то не так. Он не испытывал огромной любви к ней, да и не мог вообще такое чувствовать, но уважал ее, она знала слово «нет», понимала это, не трогала просто так, а потому заслуживала того, чтобы он мог с ней общаться.

Раз он снова будет сидеть без особого дела в общежитии и скучать, то Эндрю решил зайти к девочкам, когда надоедливые и болтливые соседки свалят. Это произошло довольно скоро, так что он, даже постучавшись, обозначив, что здесь, вошел в комнату, сразу направляясь в спальню, где Рене сидела на кровати с книгой.

— Привет, Эндрю, — ее голос был совсем немного хриплым.

— Привет. Что случилось? — девушка слегка улыбнулась, откладывая книгу и поднимая взгляд, а в глазах был легкий блеск. Еще и температура.

— Приболела. Если сегодня выполню все требования, завтра станет легче, а через пару дней смогу вернуться в универ и на тренировки.

Эндрю решил выслушать требования, а также помочь. Он принес с кухни, где ее соседки побросали лекарства, то, что было нужным сейчас, оставил на столе вместе с бутылкой воды, чтобы ей было удобнее, после чего присел на противоположную кровать, одну ногу оставляя согнутой около себя, а вторую свешивая, дабы было удобнее.