Часть 34 (2/2)

— Сергей! — Настигнув почти ушедшего Разумовского, Вика остановилась в нескольких шагах, не зная, что сказать. Он обернулся всем корпусом. Смотрел выжидающе, будто знал чем все закончится.

Ничего не говоря, он приблизился вплотную, одной рукой с силой обхватил ее талию, прижав к себе, отнюдь не нежно, но и не грубо. Перед глазами все поплыло, потому что в следующую секунду он поцеловал ее. Врезался губами в ее горячий рот, буквально прижимая Вику к своей широкой груди. Будто желая раствориться в ней. Аромат его парфюма кружит голову, заставляя ноги подкоситься. Разумовский не позволяет этому случиться, крепко обхватив ее за талию второй рукой, продолжая терзать ее сладкие губы. Ее дрожащий полустон, полностью вырубивший сознание, заставляет Сергея(Птицу) дрожать, исступленно целуя ее. Разумовский с силой прижимается к ней, целует, втягивая ее в этот порочный омут, а Виктория дрожит в его руках, и ему приятно осознавать, что именно он сводит ее с ума. Его язык скользит внутрь, вызывая тонкий всхлип. Ему прямо сейчас казалось, что он сходит с ума от того, как ее руки зарывались в его рыжие волосы на затылке. Сводила с ума ее упругая грудь, прижатая к его груди. Он целовал ее так будто голодал всю жизнь, будто искал ту единственную, и вот, наконец, нашел.

— Зови меня Птицей. — Выдохнул в ее порозовевшие губы, разрывая поцелуй. Виктория дышала часто и глубоко, облизывая пухлые губы. Она растеряно хлопала длинными ресницами, прижимая подушечки пальцев к опухшим губам. Время будто замерло вместе с ними.

— Птица... — также тихо выдохнула она снова касаясь его губ своими. — Птица. — Уже более уверенно, она вновь прижалась к нему.

— Сейчас ты вернешься в дом, уже поздно, а завтра мы отужинаем вместе. — Коснувшись ее губ в последний раз, Птица ушел, пожелав доброй ночи.

Смущенная и сбитая столку она стояла на месте, не в силах пошевелится.

Конец Flashback

Наши дни

— Никто не говорил, что мы будем ужинать. — Виктория осмотрела интерьер фешенебельного ресторана, поправив серебряный кулон в виде капли. Она невольно напряглась, глазами бегая от одного предмета к другому.

Ей совсем не нравилась перспектива находиться с Ро́маном наедине, да еще и таком ключе.

Виктория чувствовала себя наиболее уязвимой и беззащитной, находясь на восьмом месяце беременности. Поглаживая округлый живот, девушка гордо вскинула подбородок, пытаясь показать, что ничуть не боится, при этом игнорируя заинтересованные взгляды посетителей ресторана. Кажется завтра появятся интересные фото в прессе, пестрящие яркими заголовками.

— Я всего лишь хочу скрасить твое одиночество в отсутствии супруга, а так же обеспечить тебе и твоим детям безопасность. Уверяю, — положив руку на сердце, Ро́ман чуть склонил голову, — Со мной ты в полной безопасности. Ни я, ни кто либо другой, тебя не тронет. К тому же мы весь день провели вместе, ничего плохого не случилось. И не обращай внимания ни на кого, я распорядился, наш столик вдали от посторонних глаз.

Они выбрали наиболее отдаленное место, прячась от возможных случайных взглядов других посетителей.

Виктория прикусила губу. Интересно, кого бы он ей напоминал? Единственное о чем она пожалела так это о том, что любимый оставил ее, пусть и ненадолго, но все же. А еще тяготила их недавняя ссора, пусть и не крупная, но довольно ощутимая. Они не говорили, Разумовский улетел в Шанхай чтобы заключить очень важную для нег сделку, а Виктория осталась одна. Она не была беспомощна, однако плохое самочувствие и отсутствие любимого мужчины плохо на ней сказывалось. Она стала более раздражительной и жутко капризной, а может всему виной был резкий скачок гормонов.

Но тут появился Ро́ман, взяв на себя роль личного телохранителя. С их первого знакомства прошло несколько месяцев, но девушку не покидало чувство будто они уже знакомы. Дежавю или совпадение?

Ро́ман был с ней в отсутствии Разумовского, но не все время, разумеется, а когда это было необходимо. Так ему довелось пару раз побывать в женской консультации, с интересом разглядывая плакат с надписью ”Мать и дитя”, пока Виктория делала очередное УЗИ. Хоть мужчина и был далек от всего это, тем не менее, он с большим интересом участвовал в жизни Виктории.

— Позволь поухаживать за тобой, — растянув губы в улыбке, Ро́ман сверкнул глазами, мягко и осторожно взяв Вику под локоть, тем самым отвлекая от назойливых мыслей — Немного перекусим и поговорим, не бойся, крошка.

— Разве мы не достаточно говорили сегодня? — Вспоминая ”незабываемый” для нее поход в специализированный магазин с товарами для новорожденных, Вика хихикнула. Ро́ман то и дело комментировал каждую вещь, удивляясь насколько крохотным может быть младенец.

Отодвинув стул, который находился рядом, мужчина помог Виктории сесть, уложив на ее колени салфетку. Кареглазая уселась на предложенное место, поглаживая живот, только теперь оглядывая разнообразные и вкусно пахнущие блюда, стоящие на столе. Она не знала кто занимался сервировкой стола и составлял меню, но могла с уверенностью сказать — у Романа был потрясающий вкус.

— Надеюсь, тебе нравится французская кухня, — Ро́ман занял стул напротив, одарив девушку самой доброй улыбкой на которую только был способен. — Я надеюсь у тебя

нет запретов и ограничений, и ты ешь абсолютно все?

”Он что спланировал все заранее?”

— Спасибо за беспокойство, я с удовольствием попробую все, что ты мне предложишь, — Вика окончательно расслабилась, облизывая губы, — К тому же все выглядит очень аппетитно. Ты пользуешься моей слабостью!

— Ничуть, всего лишь хочу чтобы ты расслабилась и вкусно поела. — Взяв салфетку, он расстелил ее у себя на коленях. — Я мог бы предложить бокал белого вина, если ты не против?

— Я бы выпила фреш, в крайнем случае стакан воды с мятой.

— Какой фреш предпочитаешь? — подозвав официанта, Ро́ман внимательно осмотрел Вику.

— Томатный пожалуй и... — запнувшись, девушка продолжила, — И зеленый чай...с мятой, пожалуйста.

Официант кивнул и молча удалился, оставляя их наедине.

Ро́ман улыбнулся, рассматривая девушку.

— Ну а что? Может мне захочется сладкого в конце, и ой! Я хотела чизкейк!

— Будет тебе чизкейк, а теперь ешь. Ты ведь наверняка проголодалась, — сделав глоток вина, Ро́ман приступил к закуске.

Сконцентрировавшись на его словах, Виктория решила отведать овощной рататуй, — Выглядит превосходно! — отправив кусочек тушеных овощей в рот, девушка прикрыла

глаза, — Мои комплименты повару! Это очень вкусно!

— Я рад, что смог угодить тебе.

После небольшой паузы, Виктория откинулась на спинку удобного кресла, окончательно расслабляясь.

— Дело совершенно не в тебе.

— Что? — Отложив приборы, Роман непонимающе посмотрел на Вику. Мужчина выжидающе наклонился вперед, переплетая длинные пальцы. Он окинул ее застывшее от неожиданности лицо быстрым взглядом, и только неприкрытое волнение, плескавшееся на дне его больших зеленых глаз, отгораживало Викторию от мысли, что он находился с ней в отсутствии Разумовского по собственному желанию.

— Я...Не пойми неправильно, у меня был негативный опыт и я веду себя подозрительно. — Виктория устало помассировала виски, вздрагивая от внезапного телефонного звонка. Она слишком быстро нырнула рукой в кожаную сумочку, и едва смогла сдержать разочарованный вздох, когда увидела на дисплее фотографию подруги. Вика почти разозлилась на себя за то, что так ждала его звонка.

— Привет,Юль, — она преувеличенно бодро поздоровалась с ней, кривясь от того, как громко прозвучал собственный голос. — Что-то срочное?

Послышались короткие гудки, и Вика убрала телефон, задумчиво рассматривая фотографию на дисплее.

— Случайно набрала, — непонятно зачем оправдываясь, — Так на чем мы остановились?

Оставшийся вечер прошел на удивление хорошо. Расставив все точки над i, Виктория была рада, что наконец нашла общий язык с Ро́маном.