Часть 45 (1/2)

— Хм… Найти тебя было несложно.

До боли знакомый шипящий голос раздался сбоку от сидящего на берегу реки Ясухиро. Его обладатель ещё раз хмыкнул и сел на траву рядом, не обращая внимание на холод, исходящий от голой земли.

— Ни за что не поверю, что ты не смог бы отыскать место получше, чтобы спрятаться от всеобщего внимания, — продолжил свой монолог Ичиро. — Неужели ты хотел, чтобы кто-то тебя нашёл?

Кагуя не спешил с ответом. Тень, падающая на него со стороны растущей рядом сакуры, не могла скрыть его взгляд голубо-зелёных глаз, бесцельно бродящих по быстрому течению воды. Он уже давно потерял счёт времени, занимаясь этим успокаивающим, но совершенно бессмысленным делом.

Возможно, учёный был прав, и ему действительно нужен был кто-то, с кем он мог поделиться своими переживаниями. Перерожденец много раз слышал до этого, что держать тревожащие мысли в себе — идея не из лучших. Во всяком случае, если ты не хочешь, чтобы эти мысли рано или поздно свели тебя с ума. Иногда в буквальном смысле. Конечно, отец Орочимару со своим резким, жестоким и весьма циничным характером, к которому, впрочем, Кагуя за тот год успел немного привыкнуть, был не самым лучшим собеседником «по душам», однако так получилось, что у Ясухиро выбор был не особо велик. А если быть точнее — с недавних пор его вообще не было.

Бесконечно теребя в одной руке памятный медальон, а в другой сжимая подаренную медаль, мальчик испустил тяжёлый вздох, а затем, наконец, еле слышно проговорил:

— Я не буду у вас спрашивать об имплантированной в моё тело взрывчатке и о том, почему меня отправили на войну в таком возрасте. Всё это я бы хотел узнать когда-нибудь непосредственно из уст господина Хокаге. Вам я бы хотел задать всего один вопрос: сенсей, как справиться с этой болью? У вас было когда-нибудь также?

— Это два вопроса, пацан… — сначала Ичиро привычно ухмыльнулся, а затем, не уловив какой-либо реакции от ученика, он в миг стал серьёзным. — Кхм… Да… на самом деле я прекрасно тебя понимаю. Ты знаешь… когда-то я смотрел в зеркало и видел в отражении точно такие же глаза, как и у тебя сейчас.

— Правда? — искренне удивился Ясухиро, повернув голову к собеседнику, впервые за это время проявив хоть какую-то эмоцию.

— Да… — нетипично для себя тепло улыбнулся учёный, с головой погружаясь в воспоминания. — Когда родился Орочимару, мы с женой были вне себя от радости. Тогда Коноха была уже лет пять как отстроена, так что мы могли не бояться за нашу безопасность внутри её стен. Зато вот вне их всё ещё можно было с лёгкостью наткнуться на недоброжелателей. Во время одной из совместных миссий нас окружили и застали врасплох несколько нукенинов, которые по силе были равны мне, если даже не превосходили…

Было видно, что Ичиро этот рассказ давался с трудом. Хотя он и поддерживал отстранённое выражение лица, по которому сложно было что-либо сказать, однако изредка поддёргивающаяся щека и некая нетипичная для него неуверенность в голосе выдавали его с головой.

— Она… пожертвовала собой, чтобы я смог выжить, — он горько усмехнулся. — Тогда весь мир для меня рухнул. Я не знал, как мне быть, и не видел смысл своего существования. Лишь то, что у меня оставался сын, не давало мне совершить чудовищную ошибку и покончить с собой… — он сделал небольшую паузу, давая мальчику осознать весь смысл его слов. — Моя опустошённая душа долго бы ещё скиталась по всем барам Конохи, где я безрезультатно пытался заглушить боль, пока однажды ко мне во сне не явилась она.

— Ваша жена? — понимающе протянул перерожденец.

— О, да… — кивнул учёный, вновь нацепив на лицо странную полуулыбку. — Ты знаешь, пацан, моя жена была очень темпераментной женщиной… Я никогда бы не подумал, что во сне смогу так чётко ощущать боль от её фирменных ударов по голове, которыми она меня всегда одаривала, когда меня несло не в ту степь. Тем не менее это и её родной для меня голос помогли мне прийти в себя. Я наконец смог её отпустить, после чего взглянул на эту жизнь с совершенно иной стороны. Я вспомнил, что у меня есть Орочи и что мне необходимо о нём заботиться.