Часть 42 (1/2)

Первое, что почувствовал Ясухиро, придя в сознание, была боль во всём теле и дикая усталость. Пошевелить конечностями, казалось, не представлялось возможным. По ощущениям они будто бы онемели или их и вовсе не было. На спину сверху что-то давило, вдохнуть полной грудью из-за этого было проблематично.

В нос ударил запах сырой земли и крови. Также немного пахло электричеством и озоном, словно недавно прошла сильная гроза. Когда мальчику «надоело» лежать в неведении, он открыл глаза. Вернее, попытался. Подняв веки, он часто заморгал, пытаясь избавиться от попавших на слизистую крошек земли.

Покончив с этим делом, он не увидел перед собой ничего, кроме серой глинистой земли. С трудом подтянув к своей голове сквозь грязь одну из рук, он немного приподнялся и протёр правую сторону лица от прилипшей и успевшей засохнуть крови. Далее он попытался подняться, используя свою конечность в качестве опоры. Выходило со скрипом, но всё же прогресс был: освободив из «плена» земной почвы вторую руку, он полностью перевернулся на живот и начал поднимать корпус.

Тысячи земляных песчинок, сыплющихся со спины, говорили о том, что он был словно похоронен заживо. Потому что засыпало его действительно под неплохой такой толщей грунта. Но эта преграда была пусть и с трудом, но преодолена, и теперь, сев на колени, он смог, наконец, оглядеться. И как только он это сделал, то решил, что очутился в одном из своих кошмаров.

Возможно, его мозг пытался таким образом сохранить остатки стабильности психического состояния, изображая действительность в качестве ненастоящего сна. Только вот… это был далеко не сон, а страшная реальность.

Вокруг Ясухиро лежали тела. Мёртвые тела его друзей. Членов семьи. Раздавленные, изувеченные… Ближе всех к нему лежал Дайцуки. Тот самый друг, который всегда мог дать ему совет, помочь с любой проблемой, поддержать в трудную минуту… Если бы у мальчика был бы старший брат, то он хотел, чтобы он был именно таким, как Дайцуки. Но огромная дыра в его животе, вывернутые наружу внутренние органы и огромная лужа крови под ним — всё это ставило крест на его мечте.

Рядом с ним, до конца держа сцепленные с ним пальцы рук, находилась любящая его Нишия. Девушка, словно настоящее солнце, грела и исцеляла одним лишь своим присутствием. Сестра. Вот кем она была для перерожденца. Её радостное лицо, вечно озаряющее этот мир милой улыбкой, было изувечено до неузнаваемости. Лишь тусклые от грязи и крови волосы, которые раньше были оранжевыми, говорили о том, что это действительно была она.

С другой стороны от него он нашёл Джиромо, Цунами и Чина. Сарутоби, лишившись ног, даже после смерти не разжимал из ладони свой любимый посох. Да, он был самым нелюдимым, редко проявлял эмоции, но в душе всегда любил каждого члена команды «Несущих». Дядя. Так Кагуя назвал бы его, имея возможность с ним поговорить.

Сенджу оставались родными друг другу, несмотря на последние секунды жизни: Цунами, как самая настоящая любящая старшая сестра, прикрывала младшего своим телом. Но даже этой отваги и любви не хватило, чтобы защититься от угрозы. Вечно задирающий его Чин и заботящаяся Цунами… Брат и сестра.

Горькие слёзы, словно водопады вокруг, нескончаемым потоком хлынули из глаз Ясухиро. Глядя на тех, с кем он бок о бок прожил последние годы своей жизни, он чувствовал лишь боль и отчаяние. Но боль была отнюдь не физической, а душевной, будучи куда сильнее.

Невидимый ком в горле не давал вдохнуть пропитанный смертью воздух. Перед глазами всё плыло, но в голове навсегда застыла картинка лежачих замертво ребят. Возможно, он так никогда бы и не услышал тихий шёпот, раздавшийся с боку от него, если бы не вспомнил о последнем члене отряда — о своём капитане.

— Я…су…хиро…

Резко обернувшись на звук, он увидел Ацуши, нижнюю часть тела которого придавило огромным валуном. Не веря своему счастью, он грязной от земли рукой смахнул слёзы и пополз к нему, пытаясь как можно быстрее оказаться рядом с всё ещё живым командиром.

— Тайчо! Ацуши! Я так рад! — часто дыша и не контролируя дрожь в руках, он обхватил его за плечи, чувствуя неописуемую радость, которая тут же омрачилась лужей крови, растёкшейся со стороны камня.

Нахмурив брови, мальчик взялся за основание валуна и попытался его сдвинуть. Несмотря на прикладываемые силы, всё было тщетно. Возможно, если бы он был полон сил, то смог бы его сдвинуть. Однако сейчас он только зря старался. Конечно, где-то в глубине души он и сам это понимал. Но слепая надежда вновь и вновь заставляла его сдирать ладони в кровь и пытаться хотя бы приподнять этот многокилограммовый груз.

— Не… надо, Ясу… Тебе меня уже… не спасти, — раздалось со стороны Учихи.

Будто бы по команде Ясухиро остановился, грузно опустив плечи. Прерывисто выдохнув, он повернул голову и вновь подполз поближе к брюнету, дабы иметь возможность слышать его последние слова.