Часть 28 (1/2)
Война для Учих всегда была неким способом самовыражения. Показать себя, доказать, что ты способен без страха взглянуть в глаза самой смерти. В битве носитель Шарингана меняется до неузнаваемости. Он раскрывает свои эмоции, забывает о всяких запретах, навязанных обществом, диктует свои правила, а не следует по чьей-то указке.
Слова ничего не значат, куда важнее дело. Учиха никогда не станет просто так сотрясать воздух, тем более в бою. Вот и Ацуши предпочитал убивать своих врагов молча.
Нельзя сказать, что он был рубакой, способным с каменным лицом вырезать толпы народа. Всё-таки он вырос в новообразованной Конохе, застав времена Войны Кланов лишь в свои самые первые годы осознания самого себя. Ему не было знакомо понятие извечного выживания в веренице нескончаемых боёв. Он был уверен, что его детство прошло так, как желали того Мадара-сама и Хаширама-сама, когда они объединяли свои кланы — в здравии, спокойствии и беззаботности.
Конечно, о своей будущей работе в качестве шиноби он знал с самого начала. В клане никто не скрывал, что рано или поздно ему придётся убивать. Они готовили его к тому моменту, когда он впервые возьмётся за кунай и лишит жизни другого человека. Тренировок было много, и они были тяжелы, ведь Шаринган он пробудил довольно рано, что для родителей ребёнка в клане Учиха является показателем его потенциала. Они уверены, что такое дитя принесёт почёт в их дом, а оттого были готовы на всё, чтобы он вырос сильным и показал себя с лучшей стороны, оправдал все возложенные на него надежды.
Ацуши чувствовал, что всё это было не просто так. Миссии, на которых ему приходилось заниматься разными вещами, характерными для ниндзя, он, конечно, выполнял, и весьма успешно. Однако настоящее испытание началось тогда, когда ему впервые сообщили о том, что началась полномасштабная война, в которой участвуют шиноби всех стран.
Вот тогда он понял, к чему его всё это время готовили. Битвы во время войны кардинально отличаются от любых других битв. Здесь шанс умереть возрастает до невообразимых высот, из-за чего юноша довольно часто задавался одним и тем же вопросом:
Стоит ли война всех этих смертей?
Только когда он сам лично побывал на поле боя, когда почувствовал на собственной шкуре, какого это — вернуться оттуда живым, он зауважал своих предков, которые годами сражались и отстаивали честь своего клана.
Вообще, несмотря на то, что по прошествии пятнадцати лет со дня основания Листа в воздухе всё ещё витало напряжение между представителями различных кланов, Ацуши всегда сохранял нейтралитет в этом плане. К членам клана Сенджу, главным историческими соперниками Учиха, он также относился непредвзято. Отличным примером подобного будет являться его новая команда, во главе которой его недавно поставили.
Два Сенджу, двое бесклановых и Сарутоби. Неплохая мешанина получилась. Однако ребята были ничего, работать с ними можно было, чему юноша был несказанно рад. Однако чуйка, за все эти года не раз ему помогавшая, подсказывала, что чего-то не хватало. Точнее кого-то. Возможно, командующий тоже это понимал, и поэтому он за всё это время так ни разу и не посылал их в бой. Ведь седьмой член команды стал бы выходом и отлично вписался бы в отряд, отчего новость о новом бойце его несказанно обрадовала.
Поначалу, когда Учиха увидел этого «бойца», он решил, что это была шутка. Мол: «Как же это так?! На войну! И ребёнка!». Однако здесь шутить было не принято, тем более, по словам Сатори-сана, его послал сам Хокаге, а потому он попытался с этим смириться.
Оказалось, что первое впечатление было ошибочным. Когда он следил за спаррингом между Ясухиро и Дайцуки, единственное, что крутилось у него в голове, было: «Не стоит судить книгу по обложке».