Правосудие для всех (1/2)
— Путь вигиланта — это смерть. Нет ничего такого, что бы ты не мог делать: убийства, шантаж, рэкет, заказные убийства. Нет ничего, что бы ты не мог делать, однако здесь скрыта тонкая грань. Вигиланта ведет чувство справедливости, мы не убиваем просто так. Каждый убитый нами виновен: полицейский, бандит, чиновник — разницы в статусе нет; первый закрыл глаза на преступление из-за крупной суммы льен, бандит мог давать эти деньги, а чиновник позволил всему этому осуществиться. Разницы в статусе нет, виновный будет наказан, законы действуют очень… избирательно, — произнесла девушка, сидя на ящике и смотря на связанных под собой фавнов. Одета была выразительно: черные сапоги, заляпанные кровью и маслом, черные обтягивающие брюки, подчеркивающие её фигуру, водолазка позволяла оценить размеры её небольшой груди и скрывала кубики пресса; надетое поверх них черное местами дырявое пальто скрывало внутри себя меч, и дополнительные магазины к автомату, и патроны к револьверу. Садистскую улыбку скрывала черная тканевая маска, а веселье в глазах — красные очки; белоснежные волосы, завязанные в пучок, скрывала бандана, а изрезанные руки — черные плотные перчатки. — Правда… закон может закрыть глаза на жестокое обращение к животным, если они бросаются на людей и требуют признания их прав.
— Роуд! Ты! Ты! Ты! — заливаясь слезами, кричала девушка с лисьим хвостом.
— Ты хочешь что-то мне сказать? — спрыгнув с ящика, вигилантка подошла к связанной террористке; в левой руке появился револьвер, и через мгновение грохнул выстрел, тело справа дернулось и больше не издавало звуков. — Ты хочешь мне что-то сказать?!
— Пошла ты! Ты безумная кровожадная сука! Ни тебе, ни Шни, ни властям не сломить дух сопротивления! — на одном дыхании выдала фавн. — Никому нас не победить!
— Ты думаешь, что ты храбрая? На самом деле ты просто упрямая, все фанатики такие, — удар сапога обрушился на затылок девушки, затем еще несколько, пока она не стала мычать от боли. — Ну как? Храбрости прибавилось? Или еще недостаточно?
— Безумная тварь, лживая, как и все люди, — тяжело дыша, произнесла террористка. — Зачем ты вообще завела со мной разговор?! Просто убей уже!!!
— А мне нравится смотреть на реакцию животных. Говоришь им о справедливости, о несостоятельности системы правосудия, а потом тыкаешь их в положение в обществе, — присев на одно колено, произнесла Роуд, схватив девушку за волосы и поднимая взглядом к себе. — Вы разрушили мою жизнь, и без того малоприятную, и я буду мстить, мстить каждому уродцу с признаками животных, что хотели моей смерти и смерти моей семьи.
Встав, Геле осмотрелась. После боя на складе осталось множество разбитых ящиков, на полу была разбросана еда, одежда; запах крови и пота перемешался с запахом специй, создавая убийственную вонь.
Все это было не важно, дело сделано, а у неё еще есть пара часов, прежде чем отправиться на Трейт-Об, чтобы пристрелить десяток-другой террористов Белого Клыка.
— Считай это эпитафией своей жизни, а меня — жнецом, что пришел её забрать. Приятных снов, дичь, — громко прозвучал последний выстрел, оставив вигилантку одну среди множества трупов.
— Уроды, — цыкнула девушка, возвращая пистолет в кобуру, и быстрым шагом двинулась на выход; под сапогами чавкала и хрустела разбросанная еда вперемешку с отстрелянными гильзами.
Заглянув в один из разрушенных ящиков, Геле долго выбирала понравившуюся упаковку и, вытянув её, приспустила маску, закидывая в рот горсть конфет. От наслаждения вкусом её отвлек полустон-полукрик.
— Ах да, чуть не забыла, — пинком выбив дверь, вигилант включила свет, в углу подсобки сидел связанный ей охранник. Старый лысеющий мужчина с ужасом смотрел на неё и пытался отползти вместе со стулом, когда сверкнул нож в левой руке.
— Все чисто, старик, вызывай копов и катафалк, — нейтральным тоном произнесла девушка, разрезая путы и выходя на улицу.
— Ох… я, я… — начал запинаться мужчина, когда сорвал скотч со рта. — С-спасибо.
— Заткнись, просто заткнись и делай свое дело, — не разворачиваясь произнесла Роуд, уходя из помещения, — я не от большой любви делаю это.
Выйдя из затхлого складского помещения, Геле осмотрелась, подмечая изменения в окружении. Стены хорошо изолировали шум, и, казалось, звуки бойни не достигли ушей людей.
Однако это было не так.
В тишине улицы, прерываемой звоном сигналок полиции, таксистов и простых автомобилистов Роуд могла заметить, как из-за занавесок выглядывают любопытные дети и обеспокоенные взрослые. Когда она только забралась в склад, был слышен шум телевизоров и рев музыки, в оконных проемах горел свет. Сейчас ничего этого не было, оставалось несколько часов до первых лучей света, и кирпичные многоэтажные дома словно застыли в тишине, под светом уличных фонарей не было бомжей и загулявшей молодежи.
«Иногда стрельба приводит людей в чувство, как жаль, что не всех», — хмыкнула про себя вигилант, проходя по тротуару и заворачивая к закоулку, где её дожидался железный зверь.