Глава I - 3 (1/2)

~ III ~</p>

Внутренний двор порта<span class="footnote" id="fn_32252334_0"></span> был прям и строг. На широкую, вымощенную камнем улицу слепо пялились застеклённые окна двухэтажных казарм. Здесь, на дороге, выстроились две очереди, концы которых исчезали в тёмном зёве распахнутых дверей. Очереди состояли из мужчин и женщин — дело продвигалось небыстро, бедняги успели как следует замёрзнуть.

Адриана вместе со слугой провели мимо этой бесконечной вереницы. Жандарм посторонился, пропуская Агреста вперёд себя.

— Наверх и направо, господин! Вещи оставьте тут, никто не сопрёт… то есть не реквизирует.

Парень важно кивнул. Зажав трость подмышкой, спешно поднялся по деревянным ступеням. Порадовался, что Базире мигом ретировался — маска богатого дворянчика была не слишком удобной, хоть и необходимой.

Адриана и Лахиффа осмотривали в двух соседних комнатах. Адри достался какой-то молодой студент с чёрной эспаньолкой в стиле Луи-Наполеона. С моноклем в глазу, жидкими зализанными волосами, при чёрной жилетке и таких же нарукавниках поверх белоснежной сорочки.

Он сидел перед раскрытой учётной книгой, на страницах которой лежал лист (студиозус то ли строчил любовное письмо, то ли стихи). Появление Адри он встретил равнодушно. Принял документы. А когда вчитался, резко вскочил, отвесил стремительный поклон — лист с виршами исчез так быстро, словно его и не было вовсе.

Студент лепетал что-то любезное, быстро записывая в книгу имя и фамилию. Всё шло к тому, что никакого досмотра не будет — здесь в Адри вскипели принципы.

— Что же вы так относитесь к своим обязанностям? — холодно спросил Агрест. — А что, если я акуманизирован? Что если я прямо сейчас стану одержим? Брошусь рвать вам горло? Или сделаю это в городе?

— Как будет угодно мсье, — пробормотал студент, пальцем поправляя накрахмаленный воротник.

— Вы шутите, должно быть? — нахмурился Адри.

— Да-а… то есть нет. Досматривать персону вашего ранга — вне моей компетенции, мсье…

— Так сей же час зовите того, чья компетенция достаточна, — сказал Адри, пристукнув по полу окованным концом трости.

— Одну минуту…

Он метнулся к двери, забыв на столе раскрытую книгу учёта и листы чужих документов. Затем метнулся обратно, вспомнив что забыл захлопнуть секретер, но передумал, и тут же исчез за дверью.

Послышались голоса. Молодой, возбуждённый, и старческий, полный брюзгливой желчи.

В самом деле прошло меньше минуты (Адри успел сверить часы), когда дверь открылась, и в комнате стало на два человека больше.

За студентом, переваливаясь с боку на бок, шёл величавый господин — ярко-зелёный жилет обтягивал оттопыренное брюхо, на некогда могучих плечах лежал домашнего вида халат в английскую полоску. Лицо его выражало крайнюю степень неудовольствия. Стальные глаза цепко смотрели из-под густоты седых бровей. В тон бровям была и окладистая борода — вообще всем видом своим человек с компетенцией напоминал старого филина. В том числе и крючковатым носом.

Адриану были знакомы и брови, и борода. И нос.

Перед ним стоял видный теоретик спиритуалистической науки — и это была большая удача.

— Мсье Домокл, — коротко поклонился он, — большая честь…

Старик нахмурился пуще прежнего. Задумчиво провёл широкой ладонью по укрытой халатом груди.

— Простите, с кем имею дело…

— Агрест, — шепнул студент.

Суровое лицо в момент просияло.

— А… простите, который из отпрысков славной семьи?..

— Младший, — улыбнулся Адриан.

Профессор ахнул.

— Доктор Агрест! Боже мой! Ах, батюшки, — он крепко пожал протянутую руку, — очень, очень рад! Ну что же вы… Лязиус, ты не предложил гостю присесть!

— Лязире, мсье, — пролепетал студент.

— Да хоть ляпсус! Где твои манеры?.. чёрт тебя дери. В самом деле. Мсье Адриан… прошу, — сказал Домокл, указывая на диван.

Адриан ещё раз поклонился.

— Прошу меня простить, но я очень спешу. Отец не привык ждать. Однако это большая честь и доброе знамение, из знакомых лиц в Париже встретить именно вас! Всё что мне нужно сейчас, это осмотр и допуск в город.

— Но позвольте… ужели практикующий мистик не определит симптомы?.. я велю выписать вам допуск. Ляпиус, почему ты этого не сделал?

Студент сжался и пискнул что-то невразумительное.

— Cura te ipsum, — улыбнулся Адриан. — Однако, я настаиваю, даже если это формальность.

— Как прикажете, — вздохнул, грузно усаживаясь за стол. Облизнув палец, Домокл рассеянно перевернул страницу. — Вы знаете что делать. Разоблачаться полностью не обязательно.

Он указал на ширму, стоящую в углу комнаты. Адри разделся до пояса. Мигом покрылся мурашками — от двери тянуло ледяным сквозняком.

Теперь состоялся осмотр. Адриан с удовольствием отметил, что во Франции следовали тому же протоколу, что и в Королевствах. Сперва общее обследование: Лязире описывал сложение и черты пациента.

— …тип нордический, череп брахицефальный. Судя по буграм на темени и строению надбровных дуг склонен к мыслительной деятельности. Процент жировой ткани минимальный, атлетически сложён.

— Развлекали себя английским боксом, мсье Агрест? — поинтересовался Домокл, делая пометки в журнале.

— Увы, только фехтованием на эспадонах<span class="footnote" id="fn_32252334_1"></span> и верховой ездой.

— Члены тела правильные, без патологий. Малое количество волос на теле. Всё в порядке. Только…

Лязире замялся.

— Что? — раздражённо буркнул Домокл. — Чего вы мямлите?

— Над правой лопаткой шрамы гм… правильной геометрической формы. Кажется, они складываются во что-то вроде надписи. И… крупный шрам с рубцом в виде очертания узкой женской кисти.

— Кончайте поэтизировать.

— Но ведь так и есть.

Домокл поднялся из-за стола и, поднеся к глазам полукружия лорнета, воззрился на спину Агреста. Адри был к этому готов. Шрамы, отметины на теле и в самом деле могли быть признаком влияния акумы.

— Издержки практика, — объяснил Адриан. — Одержимые порой принимают странные формы.

— Как же, как же, — покачал бородой профессор. — Термический ожог через касание. Сам сталкивался с подобным случаем. Понимаю. Продолжайте, Ляпсиус.

Лязире вздохнул.

— Хорошо заживший шрам от пулевого ранения. Растяжки естественного происхождения. Родинки на теле имеются, но не совпадают ни с одной из схем. Костяных наростов нет, цвет кожи здоровый…

— Что же, — хлопнул ладонью по столу Домокл. — За сим я заключаю, что вы чисты, Адриан. Одевайтесь.

Агрест послушно вернулся за ширму. Пока он застёгивал пуговицы сорочки и влезал в жилет, профессор продолжал общение:

— Положительно, коллега, вы должны заглянуть ко мне на кафедру в Сальпетриер<span class="footnote" id="fn_32252334_2"></span>! Мы переоборудовали эту старинную психиатрическую лечебницу на новый лад. По последнему слову науки. Теперь в ней мы содержим жертв одержимых.

— В самом деле? Очень интересно, — сказал Адри, завязывая на шее узел платка.

— Комфортабельные палаты для несчастных преображённых и клети для потерявших разум. Вам, как выдающемуся практику Британии, будет весьма полезно перенять французский опыт. Насколько я понимаю, в Лондоне аналогов Сальпетриеру нет.

Предложение и в самом деле заинтересовало Агреста. Но он тут же себе напомнил, что приехал в Париж отнюдь не перенимать чужой опыт.

— Увы. К сожалению, — сказал Адри, выходя из-за ширмы. — Парламент не видит смысла тратить драгоценные фунты на неизлечимо больных, перепоручая эту заботу на общество. И частных лиц, которые не всегда чисты на руку. Мне страшно это говорить, но все «дома призрения для искажённых» не более чем работные дома. Из которых самые оригинальные случаи отправляются прямиком в бродячий цирк.

Мсье Домокл довольно улыбнулся, поднял к потолку узловатый палец.

— Вот именно, коллега. А всё почему? Потому что в Британии не существует системы исцеления больных.

— Исце… что, простите? — фыркнул Адри. — Ужели она существует во Франции? Вы говорите о жертвах, или одержимых?

— О жертвах.

Агрест уставился на профессора, требуя объяснений. Любой мистик, даже самый препаршивый знал, что никакого исцеления не существует. Изменения, нанесённые силой одержимых необратимы. Иронично, однако сами одержимые в большинстве случаев после изгнания акумы вполне могли продолжить жить нормальной жизнью.