Куда делся Краснов? (1/2)
— Руку давай!
— Ай! Больно...
Данте вздохнул. Адам отдёрнул руку, но глаз не открыл. Гемофобия, боязнь крови, — вечный спутник Адама после драк и в повседневной жизни. Ему было сложно из-за этой фобии, особенно после драк, ведь один вид крови заставлял Третьего бледнеть.
— Чё вы орёте? — раздражённо сказала вошедшая Алекс.
— Ничего такого, друг мой. Просто кое-кто, — за фразой последовал неодобрительный и раздражённый взгляд в сторону Адама, — решил подраться с парнем из параллели, да, Адам?!
— Он сам виноват, — буркнул Адам, отвернувшись к окну.
— Чтоп, сто? — Алекс офигела.
— Он подрался с парнем из параллели, который что-то там про меня вякнул. Он разозлился и вот, друг мой, — ответил Данте, отвесив ученику подзатыльник.
— Я тебя щас укушу, зараза! — рыкнул Адам.
— Только попробуй. Ответ прилетит быстрее, чем ты «Будда» скажешь, — ответил Бубновый король.
***</p>
Вечер вышел таким, что у всех слов не хватало на то, чтобы высказать то, что они подумали.
Третьи поругались. Да, самые спокойные и миролюбивые, Бубновые Короли поругались. Дело едва не дошло до драки, благо, Бубновые Вальты их расцепили. Всё закончилось тем, что Адам схватил свою сумку, телефон и ушёл из дома.
Сначала всем показалось, что он придёт вечером. Мол, позлится и успокоится. Но все забыли про его злопамятность. Он не пришёл. Ни на следующий день, ни через день.
Исчез.
***</p>
Злость...
Боль...
Обида...
Эти три чувства были его спутниками в тот день. Адам убежал из дома в одной куртке, сумке на плече и какими-то грошами в кармане. Он скитался по улицам до позднего вечера. Потом нашёл какую-то заброшку.
— Тут и заночую... — сказал он, создав облако и сев на него.
Адам лёг.
Над головой была дыра. Сквозь неё было видно небо. Бубновый положил сумку под голову, надел варежки, натянул капюшон, повернулся к стене и уснул.
***</p>
— Вам что, молодой человек?
— Наггетсы, фанту и пирожок с вишней. — Адам стоял в Макдональдсе.
Единственное место, где можно было поесть.
Он прошёлся по парку. Найдя скамейку, он сел и принялся за трапезу. «Эх, вот что-то опять непонятное ем... А сейчас бы Пик гренки нажарил на завтрак...» — с тоской подумал Бубновый. Он бы всё сейчас отдал, чтобы поесть дома.
Но нельзя.
Нельзя возвращаться. Почему?
Он не хочет. Если он вернётся, то на его голову посыплются самые лучшие проклятия, может, хороший удар. Нет, Адаму этого не нужно.
Сам того не заметив, он заснул.
— Краснов? Ты что тут делаешь? — Кто-то потряс спящего за плечо.
— А?.. О, привет, Никитос... — зевнул Бубновый.
— М-да, знатно тебя жизнь помотала... Чё ты тут сидишь? — Никита присел на скамейку.
— Из дома дёру дал. Я теперь бомж, получается, — усмехнулся Третий.
— Ого, а чё драпанул-то? — Никита посмотрел в глаза товарищу. — А с глазом чё?
— А, это... Я не знаю, как тебе это объяснить... А про дёру дал... — Адам посмотрел куда-то в сторону. — Можно сказать, меня выкинули.
— Тю... Дело дрянь, братиш... — вздохнул Никита. — Ладно, пока у меня поживи.