Глава 5 (1/2)

Если что-то помогало собраться, то только движение. Плевать куда и зачем – нужно двигаться или заставить мир двигаться вокруг тебя. Второе у Ибо хорошо получалось с мотоциклом, для первого же существовали танцы.

Зря он пообещал родителям, что не пойдет на хореографическое. И не пошел – тоже зря. Конечно, миокардит перечеркнул многие его планы, но с той поры прошло много лет, он полностью восстановился, и обещание превратилось в совершенно ненужный груз. Что ж, жизнь заканчивается не после четвертого курса, да и его специальность хотя бы отдаленно связана с тем, что ему нравится. Сейчас важно проживать свою жизнь, брать от нее максимум – там, где ты есть.

Ибо прервался, чтобы снять насквозь мокрую футболку и выпить воды. Что в сухом остатке? Слова местных графоманов – и только. Подтверждения? Никаких. Все основано на домыслах и слухах, причин верить которым чуть меньше нуля. Так говорил разум. Но интуиция все же подсказывала, что дело нечисто.

Какие могут быть мотивы, чтобы подсыпать танцовщикам слабительное? Какие, нахрен, угодно.

«Нет смысла гадать. Единственный, кто может пролить какой-никакой свет на эту ебань – тот студент», – размышлял Ибо, ощущая приятную прохладу, вдруг коснувшуюся его влажных плеч. Да, придется говорить с Сун Цзияном. И он поговорит. В конце концов, сниженная потребность в общении совершенно не означает, что он в принципе не умеет в социализацию...

– Здравствуй, Ван Ибо.

Как-то странно – сразу узнавать голос, который слышишь впервые в жизни, и тем не менее... Если бы звуки конвертировались в ощущения, этот голос непременно стал бы АСМР-ными мурашками от пальцев, которые запустил в твои волосы другой человек, близкий человек. Ван Ибо не мог похвастаться большим количеством близких людей, уж тем более тех, кому доверил бы касаться своих волос. Да и с подобным чувством он не был особо знаком. Однако если ассоциация уже появилась в голове – попробуй избавься от нее!

Говоривший явно хотел застать его врасплох. Но Ибо было хорошо знакомо ощущение, когда разгоряченное от тренировки тело охватывает свежий воздух, входящий в приоткрытые двери зала. Так что сюрприза не случилось.

Неторопливо надев чистую футболку, Ван Ибо повернулся к собеседнику и окинул взглядом фигуру со скрещенными на груди руками, расслабленно прислонившуюся плечом к дверному косяку.

– Здравствуй, Сяо Чжань.

За всю свою жизнь он видел немало людей, которых безликое большинство наверняка сочли бы красивыми, очень красивыми. У Ван Ибо, правда, были собственные взгляды на этот счет - и вот, сейчас даже он не мог не признать, что повстречал одного из самых красивых студентов этого, да и любого иного, университета. И, судя по словам Цзи Ли, его мнение чуть ли не впервые совпало с мнением большинства.

– Ты уже знаешь мое имя, ничего себе! – Сяо Чжань приветливо улыбнулся, но его живые темные глаза смотрели с нескрываемым лукавым интересом. Расцепив руки, он не спеша сделал пару шагов навстречу; на запястье под манжетой белоснежной рубашки блеснул тонкий черный браслет. – Приветствую в нашем университете, надеюсь, тебе у нас нравится.

Ибо взял паузу и вновь глотнул воды. Разговор только начался, а его неестественность уже достигала опасных для жизни значений.

– Очень.

– Уже успел с кем-нибудь подружиться?

– То есть, мы продолжаем делать вид, что ты за мной не следишь с самого первого дня? – уточнил Ибо на всякий случай.

Тому есть свидетельства, и пусть только попробует поиграть в невинного цветочка – он перечислит их все: взгляд из окна, «Я ждал вас, мистер Бонд» от Ван Чжочэна… Однако собеседник с невозмутимым молчанием прошел в зал и сел на скамейку, сократив дистанцию примерно вдвое. Нет, вопросами в лоб его не сбить.

– А на тебя нельзя смотреть? Ладно, больше не буду.

Он замолчал и вновь уставился прямо в открытую, изо всех сил сдерживая усмешку. Невероятная наглость. И просто-таки гипнотизирующая красота. Ибо ответил одним из самых холодных своих взглядов. Пауза длилась около минуты.

– Значит, танцевальное объединение? – сказал Сяо Чжань. – Давненько у нас его не было.

– Даже интересно почему.

– Я читал твое личное дело. Танцевальный лагерь, хореографическая студия, в каждом из двух предыдущих университетов – руководство одним из танцевальных коллективов. У Ван лаоши богатый опыт и исключительная инициативность!

Сарказм? Ибо пригляделся внимательнее. Нет, скорее озорство.

– Твои подопечные наверняка скучают по тебе, – продолжил Чжань, с любопытством глядя на него.

– Увы, там я уже всех потравил. Вот, открываю новые горизонты.

Взгляд собеседника на этих словах стал серьезным.