Глава 3 (2/2)
Ван Ибо тоже пришлось обернуться, чтобы увидеть, как в кабинет заглянул высокий, статный парень. Запоминающиеся, аристократически-правильные черты его лица наверняка можно было назвать очень привлекательными, и даже туманное, задумчиво-отсутствующее выражение придавало ему некоторую изюминку. «Куань-гэ» приветственно махнул рукой; голубой браслет на запястье сразу же выдал в нем члена книжного клуба. Точнее даже, руководителя.
– Я не хотел мешать, – ответил он, придерживая дверь и будто бы не решаясь войти.
– Ты ни в коем случае не помешаешь, – уверил его Чжочэн. – Заходи! Ван Ибо, это Куань… Лю Хайкуань. Третий курс истории искусств, руководитель читательского клуба.
Цзи Ли точно рассказывал о нем – спортивный парень с кучей увлечений. Мельком взглянув на Ибо и вежливо поздоровавшись, Лю Хайкуань зашел в кабинет и жестом дал понять, что подождет. Стоило признать, что из всех вынужденных новых знакомых эти двое проявляли наибольшую тактичность.
Ибо вернулся к разговору, давая понять, что не отступит:
– И все же?
Ван Чжочэн замялся
– Да, касаемо объединения… Тебе нужно будет составить план и график собраний, подать их в отдел по работе со студентами и к нам в студсовет. Приложи заявление о создании нового объединения вот по этой форме… И будь внимателен, чтобы график собраний не совпал с графиками других кружков. Словом, работы много. Еще потребуется выбрать место…
– В теплую погоду будем репетировать на улице. Графика нет. Просто репетировать нужно ежедневно, полтора часа, в одно и то же время. Хочешь серьезно работать – приходи и оставайся. Не хочешь – я держать не буду.
Пауза. Ван Чжочэн обратил к нему свой взгляд. Уважительный, ровный, без тени иронии.
– Все это очень непросто, Ван Ибо. Правда. И ты здесь всего третий день…
– Как это должно помешать мне?
Боковым зрением Ибо заметил, как собеседник переглянулся с Лю Хайкуанем, который поспешно, но довольно деликатно сразу же вмешался в разговор:
– Простите, можно я вмешаюсь и отвечу будущему коллеге? Дело в том, что во втором семестре, как правило, никто не создает объединения. Все заняты учебой, подготовкой…
– Я создаю, – возразил Ибо. – Я не так занят.
– Сейчас немногие смогут прийти на репетиции, – Хайкуань с сожалением улыбнулся. – Чжочэн пытается предупредить именно об этом. Не лучше ли отложить до следующего курса? Ты с кем-нибудь сблизишься. В смысле, ты с кем-нибудь… заведешь близкие отношения…
– Да, у тебя появится больше знакомых, – тактично поправил его Чжочэн.
Во-первых, Лю Хайкуаню сходу заслуживает лайк за блестящую формулировочку. Во-вторых, Ван Ибо совсем не считал, что для создания клуба по интересам необходимо ходить, держась мизинчиками, со всеми подряд. О чем сообщил собеседникам – и вновь получил в ответ крайне странные доводы о нехватке времени.
– И это очень длительный процесс, – разъяснял Чжочэн. – Администрация университета может подолгу рассматривать и утверждать заявления, нужно многое предусмотреть…
Было в этом всем что-то охерительно неестественное – студсовет в лице помощника президента фактически напрямую отговаривает его от… активной студенческой жизни. Это подстегнуло Ибо еще больше.
– Даже если так – я все же создам его, – он встал и воткнул наушники в уши. – Спасибо за помощь.
– Значит, дерзай. Я буду рад помочь при оформлении, – Ван Чжочэн улыбнулся и чуть кивнул. Ему просто нечего было больше возразить.
Ван Ибо в раздумьях направился к двери, даже забыв включить музыку. Загадочно? Да пиздец! Обычно студсовет всячески поддерживает и поощряет активных – сказать честно, даже тех, кому про активность надо бы нахуй забыть. Почему Чжочэн выглядел тревожным? И почему его приятель так активно вторил ему? Загадочное окончание разговора только добавило вопросов.
Кто мог подумать, что их вот-вот станет еще больше.
– Ты хорошо справился, – донесся сквозь молчавшие наушники приглушенный голос Лю Хайкуаня. Реплика, хоть вроде бы и невинная, явно не предназначалась для чужих ушей.
– Спасибо. И за помощь тоже.
Пауза.
– Все в порядке?
Тихий смешок Чжочэна.
– Ну, все стало немного… Страннее.
Вот уж действительно. Дольше задерживаться в кабинете было непозволительно – иначе пришлось бы внаглую топтаться на месте. Ибо вышел, слегка хлопнув дверью, как невольно сделал бы, играй в его наушниках громкая музыка. Это как раз тот случай, когда не стоит развеивать иллюзию приватного разговора.